Автор: Татьяна Алекс Пивненко
Тема:Проза о любви
Опубликовано: 2015-10-26 15:41:06
Автор не возражает против аналитического разбора и критики в рецензиях.

Горожанка

Иногда жизнь напоминает овода,
бьющегося о стекло в сельской уборной.
Неповоротливое насекомое своей
тяжеловесной, глупой башкой пытается
протаранить узкое, подслеповатое,
наполовину затянутое паутиной окошко, не
понимая, что счёт идёт на какие-то часы, из
которых и складывается жизнь. А потом
этот самый овод оказывается в плену
тонких полупрозрачных сетей - потому что
слабеет от бесплодных попыток пробить
собственной головой путь к свету. И
некогда мощное, а теперь - сухое и
безжизненное тело насекомого качается в
коконе обстоятельств, оказавшихся сильнее
него. Роман всегда жалел овода, нарочно
приоткрывая дверь уборной - и свежий
поток воздуха манил насекомое за собой, в
сад, полный благоухающих яблонь и
нежного шепота листьев, начинающих
желтеть. Отпускать - это всегда хорошо, это
правильно - вовремя отпускать, а не
коллекционировать хитиновые панцири.
Роман преподавал биологию в сельской
школе, поэтому много чего знал о
насекомых, а вот его жена, Тоня, была
домохозяйкой, поэтому не в пример больше
знала о жизни. Роман вздрогнул, когда
требовательный голос жены возвестил о
необходимости задать корм поросёнку:
- Ты, что ль, ночевать в уборной удумал?
Полчаса уже мечтаешь, а жене помочь по
хозяйству руки не доходят!...
Роман торопливо схватил ведро с помоями
- именно так, ёмко и жизненно - Тоня
именовала ежедневное меню поросёнка. В
свинарнике плюхнул содержимое ведра в
поросячью кормушку и вновь задумался,
наблюдая, как Васька жадно чавкает, а его
розоватые уши покачиваются в такт с
каждым движением челюстей. "Когда
свинья ест - она забывает держать хвост
пружинкой. Интересно, почему так?
Наверное, это и есть расслабление - когда
тебе так хорошо, что забываешь о внешних
факторах" - рассуждал Роман до тех пор,
пока не почувствовал затылком тяжёлый
взгляд жены.
- Поди к воротам, какая-то малахольная из
школы твоей пожаловала!
И Роман пошёл - прямо так, как был - с
пустым ведром в руках. Затем спохватился,
грохнул ведро оземь и наспех обтер руки
подвернувшейся тряпкой.
- Роман Васильич, завтра в городе семинар,
только что телефонограмма пришла. Вот,
велели передать вам.
- Спасибо, Ирочка, спасибо. На десять?
Обязательно буду.
Секретарша, молоденькая девчонка, чьи
стройные икры были кокетливо обтянуты
замшей высоких сапожек, уже удалялась
прочь по улице, усеянной, словно золотыми
монетами, желтой листвой. Роман
задумчиво проводил её взглядом,
складывая в голове цепочку биологических
превращений: из гусеницы - в куколку,
затем - в прекрасную легкокрылую бабочку,
затем - в сухой осенний листок...
- Роман! Чего сарай настежь открыт?
Мужчина вздрогнул, словно проснувшись, и
торопливо зашагал к дому.
... Утро выдалось ясным. Сидя в автобусе,
где лёгкий запах бензина смешивался с
терпким табачным амбре, Роман задумчиво
любовался проплывающими за окном
пейзажами осени. Темно-синий костюм в
тонкую полоску, наглаженный с вечера
женой (чтобы все, как у людей!), лёгкое
пальто, немилосердно жавшие новенькие
туфли, фетровая шляпа - он чувствовал
себя городским пижоном, невесть что
делавшим до сих пор в деревенской ссылке.
Однако настоящей горожанкой все же
оказалась она - идущая ему навстречу,
прикрывая озорные карие глаза букетом
осенних листьев, словно веером. Небрежно
повязанный объёмный шарф, светлое
пальто, каблучки, летящая походка - Роман
застыл перед входом в здание, где должен
был проходить семинар, ухватившись за
ручку двери, словно за спасательный круг.
Незнакомка заметила его замешательство,
улыбнулась - и словно золото листьев легло
на плечи:
- Что же вы не заходите?
- Я...да ничего, воздухом дышу вот. Денек
хороший выдался.
- И впрямь отличный! Я даже букет из
листьев насобирала, пока шла сюда.
- Вы любите листья?
- Я люблю осень, - кажется, её глаза
смеялись, и Роман вдруг расслабился,
галантно открывая перед незнакомкой
дверь.Она вошла, и стук её каблучков,
отдаваясь гулким эхом в пустоте
вестибюля, вдруг напомнил Роману
барабанную дробь осеннего дождя по
крыше.
... Докладчики сменяли друг друга
бесконечной чередой. Говорили о разном -
стандартные умные речи о
совершенствовании метода проектов,
инновациях в системе образования и
методике изложения учебного материала.
Роман искоса поглядывал на незнакомку,
тушуясь и поправляя вдруг впившийся в
шею ворот рубашки, когда горожанка
ненароком ловила его взгляды. Хотелось
гулять по осенним аллеям, прыгать в
пружинистые кучи листьев,
фотографироваться на память, а не
слушать монотонный монолог очередного
учёного мужа.
И когда в перерыве она, хитро сверкнув
глазами, предложила:"Сбежим?", Роман
поспешно кивнул головой в знак согласия -
даже поспешнее, чем это позволяли
элементарные правила приличия. Однако
незнакомка уже тянула его за руку под
золотистые своды городского сквера, и
Роман с радостью покорился.
- Хорошо, что вы не такой зануда, каким
показались сперва.
- Я показался вам занудой?
- Все люди, начинающие разговор с
обсуждения погоды, немного зануды.
Поверьте, даже я не исключение, - она снова
улыбнулась.
Роман смутился:
- А о чем следует говорить, чтобы
заинтересовать вас?
- Я же говорю - зануда! Давайте на "ты" - в
конце концов, мы с тобой уже десять минут
прогуливаем важный научный семинар.
Кстати, меня Оксаной зовут, - девушка
протянула ему ладонь, на которой
покоилось белоснежное голубиное перо,
только что замеченное ею среди листьев.
- Какое осеннее имя! "Осанна осени - о,
грусть, о синь!" - задумчиво
продекламировал Роман, повертев лёгкое
перышко в руках.
- Вот так-то лучше! В смысле, говоря о
прекрасном - или, хотя бы, о нетривиальном
- мы ломаем шаблоны.
- А зачем перо? Ты их тоже собираешь, как
листья?
Оксана задумались перед тем, как ответить:
- Возможно, я покажусь тебе странной, но
моя бабушка всегда советовала обращать
внимание на знаки. "Если ты часто
находишь перья, говорила она, - это говорит
о том, что твой ангел за тобой
присматривает". Как-то так, в общем. Если
перо светлое - он радуется, тёмное -
предупреждает. Странно, да?
- Скорее, необычно. Как ты сама. Необычно
и красиво.
Девушка на мгновенье опустила ресницы,
слегка зардевшись. Затем неожиданно
предложила:
- Не хочешь выпить кофе?
- Хочу, но... Но мне сорок два и я
безнадёжно женат.
Её бровки сдвинулись в притворном
возмущении:
- Ну вот, ты опять все портишь! Я же не
развестись тебе предлагаю, а отведать
горячего латте! Как говорил один мудрый
человек: "Вся проблема людей заключается
в том, что они видят то, чего нет, и не
замечают того, что есть".
- И чего же я, по-твоему не вижу? -
рассмеялся Роман.
- Осени. И того, что жить надо прямо сейчас.
... Автобус рассекал осенние сумерки по-
домашнему плавно, заставляя
немногочисленных пассажиров дремать,
однако Роман задумчиво провожал глазами
огни большого города, напоминавшие
далёкие звезды. "Какое потрясающее
жизнелюбие!" - восклицал он про себя,
вспоминая промелькнувший, словно жёлтый
листок на ветру, день. Он вместил все: её
чудесную улыбку; кофе, обжигающий руки
сквозь тонкие стенки бумажного
стаканчика; тихую аллею и разговор,
главное в котором - то, что тебя понимают,  
не считая бесполезным чудаком.
И как после этого возвращаться к
скрипящей двери в сенях - ворчливой,
словно стареющая жена; к надоевшим
урокам и некормленному поросёнку? Как -
если хочется обнять мир и станцевать
тарантеллу на полутёмной улице, скудно
освещённой мутным глазом единственного
фонаря?
Роман, вздохнул и нехотя толкнул калитку.
Прямо под его ногами, отливая синевой в
неверном искусственном свете, покоилось
длинное перо - явно потерянное
голенастым дворовым петухом. Мужчина
поднял его, рассматривая и улыбаясь чему-
то своему.
- Долго ты на улице топтаться собрался?
Или вас там в городе на цепь привязали? Я
уже три раза ужин грела, а тебя все нет, -
раздался из-за при открывшейся двери
голос жены.
И вдруг, сам не ведая, что творит, Роман
быстро воткнул найденное перо в тулью
шляпы, превращаясь из забитого сельского
учителя в отважного тореадора, готового
укротить быка. Рывком распахнул входную
дверь, наблюдая, как глаза жены,
отрываясь от газеты с очередным
кроссвордом, постепенно округляются,
принимая насмешливое выражение:
- Э-э-эх-ха, Д'Артаньян выискался! Совсем
сбрендил на старости лет - а все город ваш,
семинары да науки ненужные!
Не слушая более Тонины причитания, Роман
широким шагом пересек сени, направляясь
в свою комнату.
- Ужинать не буду! - крикнул он из-за
плотно прикрытой двери, чем ещё более
озадачил жену. Затем снял шляпу и
бережно, вместе с пером, поставил на
письменный стол, где скучала в
одиночестве давно заброшенная пишущая
машинка, чьи клавиши поседели от пыли.
... Почему-то сегодня, спустя столько лет,
мысли впервые складывались в слова - как
в далёкой юности, когда Роман мечтал
написать книгу. Тем более, что одна осенняя
девушка как-то сказала, что мечты должны
- нет, прямо-таки обязаны! - сбываться.
Работалось легко - Роман лег спать за
полночь. Ворочаясь, устраиваясь
поудобнее, задумался о названии своей
неоконченной повести.
Горожанка. Он назовет её "Горожанка".
Именно так - не иначе.

История cоздания стихотворения:

О вдохновении. О жизни в режиме драйва. В соавторстве с Александрой
Маховой.