Écoute ton coeur / Слушай своё сердце

Автор: Олег Добров
Тема:Романтические стихи
Опубликовано: 2017-11-23 13:09:18
Автор не возражает против аналитического разбора и критики в рецензиях.

Quasimodo (basé sur le roman de Victor Hugo «Notre-Dame de Paris»)

Я, Квазимодо желаний твоих
(внутренний свет в оболочке корявой,
суть, в зеркалах отражаясь кривых),
богу угодный, но с виду как дьявол.

Рыжий горбун, повелитель химер,
замкнутый зверь у фронтона собора.  
Мне не хватает изящных манер
и совершенства земного декора.

Эту болезнь неземной красоты
ищут глаза, всё надеясь на чудо.
Только глаза не поймут пустоты
(был бесподобен красавец Иуда).

Я же привык быть как будто* собой,
злостью встречая людское презренье;
ты оказалась не просто святой,
ты принесла чистоты дуновенье.

Вместе с тобою воскресла весна,
мир мой наполнив неведомым чувством.
Пусть для другого судьбой рождена,
всё ж упиваюсь священным безумством.

Так расцветает душевная плоть,
тёплая нега от встреч скоротечных,
может мне тело мечом распороть,
выпустив в небо свою человечность?

Ради любви всё смогу пережить,
вытерплю боль и насмешки богемы,
чтоб не утратить духовную нить
с нежным созданьем из лона Эдема.

Что-то внутри согревает теплом
и бескорыстно души провиденье.
Счастье любимой укрою плащом,
но сохраню свою страсть в заточенье.

Прыгнем же вместе, да чтобы взлететь,
звон колокольный оставив всем падшим,
бросив постылую, грязную клеть,
ради единой мечты не увядшей…

...Там высоко в голубой синеве
все соберутся красивые души,
там будет петь о любви соловей,
и Райский сад наш никто не разрушит!

* Квазимо́до (лат. Quasimodo – «как будто», «недоделанный»)

© Олег Добров
(ноябрь 2017)

          image visuelle: В качестве визуального образа использована иллюстрация к роману Виктора Гюго «Собор Парижской Богоматери» художника-графика Бурдыкиной Нины Николаевны.

          après écrit:
          Любовь Квазимодо и Клода Фролло́ к Эсмеральде.
          Романтизм в «Соборе Парижской Богоматери»
          (на основании исследований современных искусствоведов)

          Человечество с давних пор решает вопрос о совместимости духовной красоты и физического совершенства. Ближе всех в этом вопросе подошли к решению древние греки. Но впоследствии о физическом совершенстве как-то забыли – наступало средневековье. Роман Виктора Гюго «Собор Парижской Богоматери» рассказывает о Париже в эпоху средневековья. Со свойственными ему энциклопедическими знаниями и уклоном к риторике Гюго создаёт несколько интересных характеров, каждому из которых можно посвятить целые тома исследований.
          Между любовью Квазимодо и Клода Фролло́ к Эсмеральде существует принципиальная разница. Страсть Клода Фролло́ эгоистична. Он занят лишь собственными переживаниями, а Эсмеральда существует для него лишь как объект его переживаний. Поэтому он не признаёт за ней права на самостоятельное существование, и любое проявление её личности воспринимает как непокорность, как измену. Когда она отвергает его страсть, он не в силах перенести мысль о том, что девушка может достаться другому, и он сам отдаёт её в руки палачу.
          Губительная страсть Клода Фролло́ (священника, архидьякона Жозасского Собора Парижской Богоматери) противостоит глубокой и чистой любви Квазимодо (звонаря Собора). В переводе с латинского «Квазимодо» означает «как будто». И действительно, звонарь напоминает одну из скульптурных химер, какие до сих пор украшают фронтон собора «Нотр-Дам де Пари» (фр. «Notre-Dame de Paris»), с огромной, покрытой рыжей щетиною головой, горбом между плечами и страшно кривыми ногами. Квазимодо, замкнутый в себе из-за своего уродства, иногда напоминал зверя. Но когда он нежно и чисто влюбляется в девушку неземной красоты Эсмеральду, то это чувство поражает и вызывает какое-то болезненное удивление.
          Отношения между Квазимодо и Эсмеральдой превращаются в настоящее духовное понимание и единство, ассоциируясь с известной сказкой «Аленький цветочек». Эсмеральда понимала чувства Квазимодо-урода и поневоле привыкла к своему нежному и грустному спасителю. А тягу звонаря к прекрасному следует искать не во внешних проявлениях, а в самой глубине его естества. Гюго не смог однозначно ответить на вопрос, почему судьба так жестоко и одновременно мудро поступила с Квазимодо. На протяжении всего романа горбун Квазимодо, чем дальше, тем больше выглядит духовно красивым. Он любит Эсмеральду совершенно бескорыстно, ни на что, не претендуя и ничего не ожидая от любимой. Ничего не требуя взамен, он спасает её и даёт приют в Соборе; больше того, он готов на всё ради счастья Эсмеральды, и хочет привести к ней того, в кого она влюблена, – прекрасного собой капитана Феба де Шатопера, но тот трусливо отказывается от встречи с ней. Преданность горбуна Эсмеральде почти безумна, непостижима, ради неё он мог прыгнуть с башни Собора, не задумываясь. Ради любви Квазимодо способен на подвиг самопожертвования – в глазах автора он истинный герой. Осознание собственного уродства до самой смерти не даёт покоя Квазимодо, а соединиться со своей любимой судьба разрешила ему только после смерти.
          Квазимодо не является образцом трезвости и уравновешенности. Его терзают разнообразные чувства, иногда им овладевает злость, которую можно считать следствием отношения к нему окружающих людей. Он не смог удержаться от жажды мести священнику Клоду Фролло́, которого сбросил с высоты Собора. После гибели Эсмеральды и Фролло́ Квазимодо произнёс: «Вот всё, что я любил». Он действительно любил прекрасное, воплощённое в Эсмеральде, и Бога, которого олицетворял Фролло́... и больше никого.
          Третью вершину любовного треугольника в романе составляет образ красавицы Эсмеральды. Она воплощает в романе дух приближающегося Возрождения, дух эпохи, идущей на смену средневековью, она вся – радость и гармония. В ней кипит вечно юный, живой, задорный раблезианский дух, эта хрупкая девушка самим своим существованием бросает вызов средневековому аскетизму. Парижане воспринимают юную цыганку с белой козочкой, как неземное, прекрасное видение, но, несмотря на крайнюю идеализацию и мелодраматизм этого образа, в нём есть та степень жизненности, которая достигается при романтической типизации. В Эсмеральде заложены начала справедливости и доброты (эпизод со спасением поэта Пьера Гренгуара от виселицы во Дворе чудес), она живёт широко и свободно, и её воздушная прелесть, естественность, нравственное здоровье в равной мере противопоставлены уродству Квазимодо и мрачному аскетизму Клода Фролло́. Романтизм в этом образе сказывается и в отношении Эсмеральды к любви — она не может изменить своих чувств, любовь её бескомпромиссна, это в прямом смысле слова любовь до гроба, и ради любви она идёт на смерть.
          Колоритны и второстепенные образы романа – молодая аристократка Флер де Лис, король, его окружение; замечательны картины средневекового Парижа. Недаром Гюго уделил так много времени изучению исторической эпохи – он рисует его ажурную, многоцветную архитектуру; многоголосица народной толпы передаёт особенности языка эпохи, и в целом роман можно назвать энциклопедией средневековой жизни.
          Своеобразие романтизма в «Соборе Парижской Богоматери» Гюго состоит в том, что весьма насыщенный и запутанный, полный тайн и интриг сюжет разыгрывается характерами яркими, исключительными, которые раскрываются путём противопоставления образов. Романтические персонажи вообще, как правило, статичны, они не изменяются во времени уже хотя бы потому, что действие в романтических произведениях развивается весьма стремительно и охватывает небольшой промежуток времени. Романтический герой как бы является перед читателем на короткий миг, словно выхваченный из мрака ослепительной вспышкой молнии. В романтическом произведении герои раскрываются через противопоставление образов, а не через развитие характера. Противопоставление это часто принимает исключительный, мелодраматический характер, возникают типично романтические, мелодраматические эффекты. В романе Гюго изображены преувеличенные, гипертрофированные страсти. Гюго использует традиционные для романтической эстетики категории – свет и тьма, добро и зло, – но наполняет их вполне конкретным содержанием. Гюго считал, что произведение искусства не должно рабски копировать действительность, а преобразовывать её, представлять её в «сгущенном», концентрированном виде. Произведение литературы он сравнивал с концентрирующим зеркалом, сплавляющим отдельные лучи жизни в многоцветное яркое пламя. Всё это сделало «Собор Парижской Богоматери» одним из ярчайших образцов романтической прозы.
          В своём романе Виктор Гюго охватил и смысл, и жестокость жизни, и смерть, и наши пристрастия, и отчаянье любви. При этом в величественном, монументальном мире Гюго воплотились как возвышенные, так и уязвимые стороны романтизма. Любопытно высказывание о Гюго М. Цветаевой: «Это перо стихии выбрали глашатаем. Сплошные вершины. Каждая строка – формула. Безошибочность утомляет. Великолепие общих мест. Мир точно только что создан. Каждый грех – первый. Роза всегда благоухает. Нищий – совсем нищий. Девушка – всегда невинна. Старик – всегда мудр. В кабаке – всегда пьянствуют. Собака не может не умереть на могиле хозяина. Таков Hugo. Никаких неожиданностей». Но в романтизме, искусстве парадоксов и противоположностей, тяготение к грандиозному уживалось со скепсисом, иронией. Своего рода подведением итогов западноевропейского романтизма было творчество немецкого поэта Генриха Гейне.

История cоздания стихотворения:

2

0

Понравилось произведение? Поделитесь им со своими друзьями в социальных сетях:

Количество читателей: 631

Рецензии

Всего рецензий на это произведение: 3.

Вики

Очень понравилось!

2019-09-15 14:34:09

Олег Добров

Viki, un grand merci!

2019-09-22 14:14:30

Люся Лагутина

Замечательно!

2019-09-15 14:32:12

Олег Добров

Lucie, merci infiniment!

2019-09-22 14:17:43

Людмила Шевчук

Beaux poèmes et narration d'accompagnement!

2019-09-14 18:59:05

Олег Добров

Ludmila, merci bien!

2019-09-22 14:13:58

Людмила Шевчук

2019-09-22 14:52:10

Оставлять рецензии могут только участники нашего проекта.

Регистрация

Рейтинг произведений