Автор: Данила М
Тема:Мистическая проза
Опубликовано: 2018-03-27 13:45:19
Автор не возражает против аналитического разбора и критики в рецензиях.

Чортівня. (насниться ж таке)

        - До труни треба класти  так, щоб плечима до дерева було.
- Это зачем ещё?
- Побачиш… Щоб чорти не полізли.
- Какие черти? Что ты мне рассказываешь?
- Диви, хлопців до підвалу спустити треба на ніч, бо там
прохолодніше. Їм завчасно тліти ні до чого.
- Только давай их в гробы положим, спускать легче будет,
обмякшие какие, видишь?
- Та давай. Ось і подивишся за чортів, як вони там лізуть. -
посміхнувся Петро. Хто тут в нас? М..м..м…Бондар Трохим Юхимович, з
конвоїрів. Того я знав, під Богом ходив чоловіче, той йому і труну за
розміром підклав. Диви, бач? А в нас, як раз, дві такі. А це я навіть і не
знаю хто, може підконвойного вів? Та ладно, труни все одно однакові.
Тож йому, без перебільшень, не за розміром «костюмчик» буде.
- Ось і поклали,- продолжил он.
Я молчал…молчал и наблюдал за тем, как ловко у него всё
выходит. Как не впервые он это делает, да как он с людьми разговор
ведет, будто и не замечает вовсе, что жив человек, а что нет.
- Спускайся донизу, а я тобі зверху правити буду, - сказал Петро,
прихватывая гвоздями крышки на гробах.
- Хорошо,- сказал я и спустился в подвал.
Это был узкий вход, сделанный уступом, как делали погреба в
селах, с более глубокой первой ступенью. Подвал был довольно
сухой. Ступени, как я успел рассмотреть, были грязные, почти
черные, но заметно, что усилены они некогда были цементным
раствором. Да и сделаны они аккуратно, хоть и довольно высокими.
Спустившись с головой, я поджег спичку. Передо мной
осветилась комната с двумя деревянными, уже облезшими от времени,
массивными дверями. Одна, что вела прямо, была плотно заперта на
железный засов. Та же, что была слева, оказалась полуоткрытой, и
темнота, вырывавшаяся вместе с холодом из двери, наводила какой-то
нелепый, детский страх.
Я хотел было приоткрыть её шире, чтоб осветить. Но свеча,
которую я только что поджег догоравшей спичкой, брызнула мне на
руку воском, зашипев от мотылька, который вспорхнув из ниоткуда
крыльями, налетел прямо на огонёк.
- Петро!- окликнул я. – Давай ещё свечи неси, у меня догорает
уже.
- Та добре, несу вже, у мене ось ще дві, тримай. Петро опустил
руку в подвал и затряс ею, чтобы мне сразу стало видно свечи
которые он держал.
- Да зачем мне две?
- Ти одну тут на сходи став, видніше буде, а другу знизу підпали.
А як спустимо, то на труну перенесеш, а я молитву прочитаю.
Я поджег свечу и поставил на ступени, вторую свечу я уже
поджигал от первой. Спустившись вниз, я со скрипом приотворил таки
вторую дверь. Передо мной проявилась комната, в два раза большего
размера, чем первая. Пол в ней был на пару дюймов выше.
- Нужно быть внимательнее, - промелькнуло у меня в голове.
Поставил я свечу на пол в этой комнате, почти у самого входа
так, чтобы свет от нее озарял не только эту комнату, но и лучами
своими, через открытую дверь, предшествующее помещение.
- Петро,чуєш? Подавай вже, та треба звідси йти, бо якось вже
моторошно. - поднимаясь  по ступеням окликнул я свого друга. А
высунув голову из погреба, ещё и успел заметить его добрую улыбку.
Он почти всегда улыбался, когда я переходил в разговоре на
украинский язык. Причём, я так никогда и не понимал, от чего он
улыбается, то ли от акцента, с которым мне доводилось коверкать
слова, то ли от самого факта перехода на родной его сердцу язык.
Мне ещё почему-то вспомнился кузнец Вакула да казак Пацюк из
Гоголя, как они ловко со всякой чертовщиной обращались.
- Гартувала куля козака…- начал напевать незнакомую мне
песню Петро, приподнимая гроб со стороны ног. А слегка приподняв,
он не придумал ничего лучшего, как в таком положении толкать его
вперед, прямо на меня.
- Вот ловкач, - подумал я. И, подхватывая гроб, попятился назад.
Но как только гроб наклонился в подвал, я понял, что сил у меня не
так уж и много. Полный вес мне удерживать было крайне тяжело, но
Петро, увидев напряжение на моем лице, бросив свой край на первую
ступень, поторопился на мою сторону. И придерживая гроб вдвоем с
одной стороны, безбожно бахая второй по ступеням, мы стянули его
таки в подвал.
- Куди?- спросил Петро.
- Вправо, в дверь,- ответил я и перешел в сторону от ступенек.
- И-и-и… взяли,- подхватив с двух сторон и занося во второе
помещение, закряхтели мы.
- О-о-о, та тут їм добре буде, як в світлиці. - протяжно заметил
Петро.
- Ну да, ну да,- совершенно обессилев закивал я в ответ. -Пошли
за вторым?! Да и дело с концом!- начал поторапливать я.
Петро снова заулыбался, понимая как неприятна была мне эта
ситуация, со всеми этими гробами да бесовщиной.
Я вылез из погреба, чтоб по-человечески отдышаться, да
дневным светом подбодриться. Уже начинало смеркаться и
становилось как-то не по себе.
Петро: - Та давай вже й другий спустимо, йому тут не місце.
Мы взяли второй гроб и поднесли к подвалу. Свеча, которая
стояла на ступенях потухла от сквозняка. - Странно,- подумал я. Ведь
помещение, вроде бы глухое, а так тянет.
- Петро, а что там за другой дверью в подвале? Ты не знаешь?
- Та звідки мені це знати? Вона закрита вже років з десять. Не
чіпає її ніхто, бояться люди. - заулыбался Петро.
- Да хватит меня запугивать тут, сколько можно?- начал злиться
я.
Прыгнув на ступени, я заново поджег свечу и, повернувшись лицом к
выходу, сказал Петру подавать. Петро, как и прежде, толкнул
приподнятый гроб вперед и ловко перехватившись, стал на мою
сторону.
- Ну що, потягли?- мельком посмотрев мне в лицо спросил Петро.
- Ага,- уже с тяжестью в голосе промямлил я. И, сделав шаг
назад, начал стягивать гроб по ступеням.
Дук, дук, дук…- такой звук, словно внутри он был совершенно
пуст.
- Ты слышишь, Петро? Он как пустой вовсе…
- Та чую вже. Він хоч і легше першого, але точно не пустий. То
мабуть дерево інше.
- Да какое дерево?- возмутился я. – Давай ускоримся.
Мне стало явно не по себе. И в этот момент спиной я
почувствовал сквозняк. Дуло со стороны запертой на засов двери. Я
ускорился. И перепрыгнув через гроб, стал с противоположной
стороны, чтобы подхватив поскорее занести в открытую комнату.
- Куди ти? Ану назад, не можна через труну стрибати.- вернул
меня Петро.
Я, смирившись, обошел с обратной стороны и подхватил уже
приподнятый Петром гроб. Мы занесли его во вторую комнату,
аккуратно минуя высокий порожек.
Поставив оба гроба рядом, Петро затеребил, стоявшую у двери
свечу. Тень, образовавшаяся от него, заиграла по стенам
причудливыми формами. Развернувшись со свечей в руках, он
поставил её на гроб, который мы занесли первым. И свет от свечи, как
будто вмиг успокоившись, осветил всю комнату нежным и теплым
светом.
- Неси іншу свічку, що на сходах. - повернулся на меня Петро.
Вскочив, я прошмыгнул в дверь и в пару шагов преодолел
ступени. Схватил свечу и также быстро, но уже прикрывая её рукой,
вернулся к Петру.
-Зверху став, - указал на гроб Петро.
Я поставил свечу. Она дрожала как осиновый лист. В размерах
она была уже вдвое меньше первой, хоть и поджигали одновременно.
- Отче наш…- затянул Петро.
- Що єси на небесах, - стал подтягивать я.
Так, прочитав молитву, Петро взял свечу с гроба Трохима и
пошел в сторону выхода. Я же брать вторую свечу не решился, и,
подведя ладонь за нее, хорошенько дунул, затушив её. Но
одновременно с тем, как я тушил свечу, кто-то ударил по засову двери
в соседней комнате. Этот лязг жутко напугал нас.
- Хутчіше,- обеспокоенно сказал Петро и ускорил шаг.
Я молча последовал за ним, понимая, что сердце моё уже
выскакивает от волнения.В один миг Петро прыгнул на ступени и уже
обернулся у выхода из подвала.
- Видать, он тоже порядком трухнул,- подумал я. Он же,
обернувшись, взял решетчатую дверь в районе замка и уже
приготовился захлопнуть её вслед за мной. Как только я сделал шаг
наружу, он с размахом хлопнул решеткой, навешивая и запирая на
ключ амбарный замок. В этот момент мы снова услышали удар по
засову двери внутри подвала.
- Жуть какая-то,- произнес шепотом я.
- Та то бісики, он диви,- ответил на мой шепот Петро и указал
рукой в сторону подвала.
Я обернулся и увидел сквозь темноту свет, мерцающий в
комнате, которую мы только что покинули.
- Но я же затушил свечу,- испугался я.
Петро засмеялся. В его выражении лица не было ни капли
волнения. Складывалось впечатление, как-будто он такое чуть ли не
каждый день наблюдает. И этот смех ещё…
- Та знаю, мабуть знов загорілась.
- Что значит снова, как это загорелась?
Он рассмеялся с новой силой.
Тут, вглядываясь в подвал через решетку, я почувствовал как
кто-то, оттолкнувшись от моего плеча, перепрыгнул сквозь решетку
через три высокие ступени и остановился, спрятавшись за одну из
них.
- А-а-а,- вскрикнул я испугавшись. – Что это было?
- Та то мабуть кішка,- сказал ухмыляясь Петро. И, взявшись за
решетку одной рукой, тоже стал всматриваться в подвал.
Наклонившись, он поднял камешек и кинул сквозь решетку.
Было слышно лишь то, как камень застучал по ступеням вниз и,
остановившись, исчез из вида за сводом подвальной двери. Мы
притихли. Через секунду мы услышали как кто-то стал водить этим
камнем по бетонному полу, словно он делал это ногой. Дрожь
пробежала у меня по спине.
- Жуть какая-то.
И попятившись чуток назад, я увидел, как тень, которая
пряталась за ступенями в подвал, быстро, одним прыжком, мелькнула
вниз. Как раз в то место, где скребли камнем по полу. При этом в
прыжке так отчетливо хрюкнула, что у меня и сомнений не было, что
звук этот какого-то животного происхождения.
- Что делать будем, Петро?- испуганными глазами я посмотрел в
его сторону.
- Та нічого, пішли вже…
- А как же свеча? Пожар же будет…
- Та нічого не буде, там і горіти нема чому, бетон скрізь.
Я молча повернулся и пошел следом. Внутри меня обуяли
переживания от всего увиденного. Но в то же время, меня
успокаивало отношение ко всему Петра, его невозмутимость. Я
обратил внимание, что украинский язык, на котором он так легко
разделывался со страхом, словно завораживал меня. Он звучал по-
отцовски уверенно и спокойно, вселяя чувство доверия и
безопасности.
На следующий день, уже от нашого командования, мы узнали,
что забирая погибших они обнаружили в подвале лишь один гроб. И
рядом испепеленные останки второго. Они постарались выпытать нас,
что и как там произошло, но мы лишь кивали головами, повторяя, что
так было до нас.
- Чортівня якась! Бісовщина! – остаточно перейшовши на
українську мову, прокинувся я.


27.03.2018

История cоздания стихотворения: