Автор: Владимир Мацуцкий
Тема:Психологическая проза
Опубликовано: 2017-11-14 20:49:50
Автор не возражает против аналитического разбора и критики в рецензиях.

Бомж

Он различал контейнеры для сбора мусора по запаху. Помнил
хозяев, сваливающих в них мусор. Промышлял на стеклянной таре и
макулатуре. Если везло найти приличные ношеные вещи, сдавал по
пять гривен Верке – стерве в две точки на барахолке. Мусорные
контейнеры, пропитанные бытовыми отходами, Ему уже давно
перестали быть неприятными, и воспринимал Он их как источник
жизни, где кроме утоления голода можно было найти что-либо
полезное и даже ценное. Но основой промысла были продукты
питания, самые вкусные из которых поедал сразу же, не прекращая
рыться в мусоре.

Сегодня Он забрёл на чужую территорию. В контейнерах,
наполненных наполовину, легко отыскивалась пища. Работал
увлечённо. Когда допивал остаток грейпфрутового сока из пакета
Santal, силясь дотянуться к куску хлеба, Он услышал над головой:
"Отойди, отец, присыплю".
Выпрямившись, Он встретился взглядом с мужчиной лет тридцати.
"Новый хозяин четвёртой квартиры…Новоселье правили", -
мелькнуло в голове.

Отошёл в сторону, оценивая вываливающийся из ведра мусор.
Заметил палку варёной колбасы, котлеты и куриные ноги с
холодцом. "Близнецы опоздали, - подумал Он, - хоть и их зона, с
ними делиться опасно, отберут всё".
Тем временем новый хозяин высыпал мусор, развернулся и пошёл к
дому. Пройдя несколько шагов, остановился и посмотрел на Него.
Он деловито загружал сумку продуктами, одновременно
перекладывая из сумки в полиэтиленовый кулёк пустые бутылки.
- Эй, как тебя звать!
Обращение "эй" – да и всякое обращение – бомжами
воспринимается как "Пошёл вон". Перехватив сумку свободной
рукой, не глядя по сторонам, прихрамывая и тарахтя бутылками,
скрылся в глубине двора.

Но на следующее утро Он сам ждал появления нового хозяина.
Перед этим осмотрел все контейнеры своей зоны: кроме новых
женских замшевых туфель, за которые Верка может расколоться на
червонец, да десятка бутылок из-под пива, ничего стоящего. Из
жратвы – одна вонь. "Зачем хранить до слизи, ведь знают, буржуи,
что жрать не станут?".
В нескольких метрах, на куче битого кирпича, терпеливо ждал
конкурент – чёрный пёс Жук, кобель районного масштаба. Он тоже
был рад исчезновению Близнецов, которые по придури пинали
доверчивое животное.

Наконец-то появился тот, кого ждали оба. Подойдя, новый хозяин
неожиданно поздоровался.
Произошла заминка.
"Утро доброе", - тихо, не то произнёс Он, не то закашлялся.
На этот раз мусор был вынесен в полиэтиленовом мешке. Хозяин
аккуратно положил его на край контейнера и ушёл. Мешок был
наполнен не только мусором: часть его составляли свежие
продукты. Он быстро переложил съедобное к себе: батон, твёрдый
сыр в упаковке, печёный картофель, пакет молока, порылся в
мусоре, нашёл несколько книг на макулатуру.
Пёс даже не пытался запрыгнуть во чрево контейнера, и тёрся
плотной шерстью о Его ногу.

После удачного похода по урнам и пивным местам в поисках
стеклотары, обедать устроились на скамье парка между трамвайной
линией и строящейся православной церквушкой. Батон был мягкий,
вчерашней выпечки, сыр и молоко свежие. Особым спросом
пользовался картофель. Пёс отведал всего с добавкой от вчерашней
палки колбасы и теперь уселся у ног Его и умывал морду красно-
синим языком.

"Неужели это он?" В памяти вращались сюжеты ТОЙ жизни.
"Двадцать четыре года прошло".
Полез в сумку, вынул одну из найденных в мусоре книг. Полистал.
Заметил чернильные пометки на полях. "Не возьмут в продажу", -
огорчился Он. Стал читать:
"Коль божество, в мясники не лезь,
Как в божества не лезем".
На поле написано: "Божество вегетарианец".
Перелистал ещё несколько страниц с пометками. Почерк пометок
был Его. "Да ведь это моя книга!" Охватило волнение. Взял
сигарету. Руки дрожали. Прикурить никак не удавалось.

Зарычал Жук. Со стороны рынка двигались Близнецы. Лица у них
заметные, лепёшками. Вообще-то они не близнецы и даже не
родственники, оба из застрявших на полпути иммигрантов, что их и
объединило. Сильные и скоординированные на применение силы не
брезговали ничем. Добытое трансформировали в украинские
гривны, затем в баксы.

"Пора линять", - всё-таки сообразил Он. Положил книгу в карман,
собрал обломки батона, поднялся и быстро поковылял в переулок.
"Не успел", - замелькало в голове. Близнецы, гремя пустыми
бутылками, бежали, как молодые волки.
- Стой, твоя мать! - Старший Близнец схватил сумку, выдохнул
воздух из лёгких, - выкладывай шо выгреб.
В сумке лежал остаток от куска колбасы, две картофелины и
"паляныця" с разводами плесени. Младший выхватил кулёк с
бутылками.
- А остальная?
- Вот шо я тебе скажу, - обкусывая колбасу, жевал Старший, - ишо
раз
застанем в нашей зоне – распнём.
Жук, услышав угрозу, громко и зло залаял, затем кинулся к ногам
Близнецов, и был наказан пустой бутылкой по хребту. Отобрали
всё. Но это дало возможность отбежать от Близнецов на несколько
метров.

Теперь отобранные у Него бутылки летели мимо Его головы. Одна
разбилась о левое плечо, изранив тело осколками. Острая боль
подталкивала бежать из последних сил. Успел добежать к
парадному, в котором знал код замка.

Когда закрыл за собой дверь, почувствовал, как по спине и боку
течёт кровь. Пёс тоже успел забежать и тихо скулил.
"Здесь где-то есть вход в подвал", вспомнил Он. Дверь была не
заперта. Помещение знакомое: влажное, но безопасное. Нашёл
место у вентиляционного отверстия, через которое освещалась
часть подвала. Снял пиджак. Оторвал подкладку, с трудом намотал
на плечо.

Одолевал сон. Постелил картон, голову устроил на оставленную
сантехниками телогрейку. Жук после долгого чесания и
вылизывания себя улёгся рядом. Боль не утихала. "Завтра пойду к
"стерве", куплю "белой" и пойду, пусть перевяжет".
Так и уснул, согретый собачьим теплом.
Проснулся Он, когда солнце взошло через вентиляционное
отверстие. Ноги замёрзли. Ощутил сильную резь в плече. "Надобно
б к медицине обратиться". Порылся в карманах. К счастью, паспорт
не потерял.

В травмопункте медицинская сестра извлекла осколки стекла,
замазала йодом: "Бинт у тебя есть? Ясно… своим перемотаю.…
Пятнадцать гривен будет стоить". У Него было семь гривен на визит
к Верке. Пришлось отдать.

К контейнерам Он уже не успевал, но шёл быстро. Краем глаза
заметил Близнецов, уходящих за угол дома.
Ёмкости были пусты: мусор вывезли. Подбежал и заскулил Жук.
Нагнулся, погладил пса: "Идём, я знаю, где есть жратва,
потрудимся". В голодную годину Он за корм работал грузчиком в
кафе своего одноклассника.
- Возьми, - вдруг послышалось за Его спиной. Новый хозяин
протянул
наполненный продуктами кулёк.
Встретились глазами. Каждый понял своё. Разошлись поспешно.
"Да, это сын, - прижимая кулёк, бормотал Он. - На Ольгу похож".

Жена исчезла давно. Просто уехала с новым мужем и ребёнком.
Затем вернулась одна, продала квартиру и переправилась в Европу.
Пил по-черному. Затем залег в отшельники. Друзей не стало.

"Се-рё-жа", - произнёс по складам. Заглянул в кулёк: "Жратвы
хватит на неделю. Завтра постою в стороне, чтоб не заметил".

Проходя мимо "птичьего" рынка, вспомнил о замшевых туфлях.
Верка ткнула червонец, поставила туфли на подстилку, которая
служила прилавком: "Ты сегодня богатый". Он достал из кулька
пакет пряников, протянул Верке и пошёл к выходу.
За воротами рынка уже давно Его ждали Близнецы. Молча и быстро
навалились с двух сторон, заломили руки за спину, повели вдоль
забора, перешли улицу, свернули во двор пятиэтажного дома. Он не
сопротивлялся. У раскидистого старого каштана остановились.
Старший достал из кармана бельевую верёвку и намотал на кисти
Его рук. Прижали к стволу. Младший, хихикая, стал с верёвкой
бегать вокруг дерева. Всё разыгрывалось по правилам какой-то
жестокой игры. Когда закрепили ноги и туловище, подняли Его руки
к веткам и привязали. Отойдя несколько шагов, стали кидать
пустыми бутылками.

Боль ощутил сразу же. Попали в живот. Кричать не мог. Во многих
окнах зверели от любопытства жители соседних домов. "Как из
колоды карт.…Без козырной я.…Эти убьют", - мыслил беспорядочно.
Последним Он увидел пса. Жук рычал и хрипел, метался вокруг
Близнецов. Пёс тоже был в крови.
Младший кидал прицельнее. С гиканьем подобрался к лицу. Вдруг
Он почувствовал удар в голову, затем стал скользить в огромной
трубе на свет, который всё быстрее и быстрее отдалялся и за ним
обязательно нужно успеть. Сквозь уши холодным стержнем влетал
воздух, замедляя скорость движения, увеличивал расстояние
отставания от света. Вдруг холод сменился грохотом в ушах. Он
открыл глаза. Увидел лицо сына.
- - Прости, отец.
- - Серёжа…
Попытался улыбнуться. Губы уже затвердевали. Сын держал Его
голову и повторял: "Прости, отец".
Всё понимая, счастливый, Он снова заскользил в огромной трубе на
свет, от которого уже не отставал.

История cоздания стихотворения: