Автор: Валентина Семенова
Тема:Свободная тема
Опубликовано: 2016-11-09 07:09:28
Автор не возражает против аналитического разбора и критики в рецензиях.

ПОЛЫНЬЯ

       (быль, со слов очень пугливого человека)
                                   *   *   *
Я смертельно боюсь бездомных собак. До дрожи в коленях, до
умопомрачения. Любых - больших, косматых и хмурых
волкодавов, средних размеров шавок из подворотен и даже
невзрачных мосек.

Это с детства, хотя ни одна собака в жизни меня не кусала. Все,
кому я об этом рассказываю, задают один и тот же надоевший
вопрос: - А тебя что, кусала собака? Представьте себе, нет. Но
мой страх настолько глубок и неискореним, что даже когда я
говорю о бродячих псах, у меня потеют ладони. Тем большей
загадкой представляется то, что случилось прошлой зимой.

А зима была так себе: жиденькая, плаксивая, без сугробов.
Однако ледок на лужах присутствовал. После занятий мы с
Маринкой решили  прогуляться и отправились от университета
пешком.
Темнело. Увлеченные сердечными перипетиями, мы не
сразу заметили, что у нас появились провожатые – две
невзрачные псины. Я тут же вцепилась в Маринкин рукав и
попыталась ускорить шаг.
  -Не беги,- прошипела Маринка, - они
этого не любят.
Прохожих, как назло, не было. Я решила работать со своими
страхами и, крепко держась за подружку, постаралась дышать
глубоко и ровно. Однако ни о каких влюбленностях речь уже не
шла. Я не выпускала собак из поля зрения, чтобы не пропустить
момент какой-нибудь подлой атаки.
Один из преследователей был молодой дурашливый, но
довольно крупный цуцик с бубличным хвостом. Он наматывал
круги возле нас, в восторге от избытка сил и тающих снежинок.
Конечно, только я могла испугаться такого весельчака. Его
сопровождала, экономя движения, стареющая рыжая собачонка
со свалявшейся шерстью и ворчливым характером.
Почему они
выбрали именно нас – до сих пор не понимаю.

Постепенно я как-то смирилась с необходимостью терпеть их
присутствие. Мы подошли к набережной. На воде, поблескивая в
свете фонарей, лежал первый тонкий ледок. И тут лохматый
спринтер совсем потерял голову – он бросался то в одну, то в
другую стороны, скатывался к самой кромке берега и взлетал
обратно на аллею. Его пожилая спутница сердито тявкала. Не в
силах терпеть подобное безрассудство, она пару раз спускалась
за ним к воде и  покусывала за задние лапы – пыталась
вразумить.
Разыгравшись, пес вылетел на лед и … стал уходить в
образовавшуюся полынью. Он  судорожно скреб лапами, но лед
все  обламывался под его тяжестью. Рыжая собачонка то
подбегала к краю полыньи, то отскакивала с жалобным
повизгиванием.
-Пошли, пошли, - торопила Маринка, –  наконец -то они
отстанут.
По инерции я прошла еще метров двадцать и… повернула назад.
Ноги сами несли меня к берегу.
Маринка бежала следом, крича:
«Куда ты , что ты делаешь, с ума сошла?»
Я на ходу срывала с
себя пальто. Размотав, бросила на землю шарф. Упала на колени
и поползла к полынье. Обернувшись, крикнула подружке:
– Если он меня укусит – вызывай «скорую».
Рыжая собачонка
сначала пыталась огрызаться, не пускала. Но потом, кажется,
поняла и отскочила в сторону. Сидела, поскуливая.
До сих пор не понимаю, какая сила толкнула меня к воде. В
голове пронеслось:  «А ведь он точно искусает меня!»
Я явственно увидела свои окровавленные руки с лохмотьями
кожи.
Но страха не было.  Лежа у полыньи, я попыталась схватить пса
за холку. Он забил лапами и задергался назад и в стороны.
Наконец сообразил и помог мне, рванувшись вперед. Я
выволокла его на берег и упала рядом. Рыжая собачонка
набросилась на него, яростно кусая за задние ноги – наверное,
ругала.
Перепачканная и мокрая, я натянула пальто под причитания
Маринки и мы поспешили к остановке. Собаки куда-то
подевались – будто растворились в вечернем воздухе. Я с
трудом переводила дыхание. Шла, плохо осознавая окружающее.  

До перекрестка оставалось метров пятьдесят, когда мы заметили
летевший на нас вихрь. Я успела подумать: собаки сбесились и
нам теперь не спастись. Да, это были они –  потерпевший и его
рыжая подружка.
Они бросились нам под ноги, упали на спину,
махали лапами, потом вскакивали и порывались меня лизнуть.
Подвывали и повизгивали в  каком-то неистовстве.

Через десять минут мы сели в автобус.  Дома я с трудом
отстирала новый свитер. Рваные, мокрые брюки просто
выбросила. Но не заболела. Даже не чихнула.
                           *   *   *
А собак я боюсь по-прежнему. И лохматых волкодавов, и шавок
из подворотни, и даже невзрачных мосек.  

История cоздания стихотворения: