Автор: Артур Сиренко
Тема:Ироническая проза
Опубликовано: 2017-02-02 22:25:03
Автор не возражает против аналитического разбора и критики в рецензиях.

Серафим пьёт чай

                  «…И шестикрылый серафим
                      На перепутье мне явился…»
                                              (А. С. Пушкин)

Серафим хлебал из блюдца чай, громко при этом кряхтя, причмокивая и сопя. Чай был у меня знатный –
индийский
(на пачке ещё слон такой большой был нарисован, сейчас такого чаю уже и не продают). Серафим любил
хороший чай,
пил его без сахара, закрывая глаза и громко произнося звук: «А-а-а-а!» после каждого блюдца. Кухня у меня
была
неважнецкая – прямо скажу, жаждущая ремонта с весьма подусталой газовой плиткой, дурно пахнущей
горелым
жиром. Впрочем, Серафима это не смущало. Чай был отменный – а это главное. После очередной чашки как и
полагалось – разговоры. Чего хорошего было в моей квартире (кроме библиотеки), так это разговоров на
кухне.
Серафим отодвинув чашку, мол, продолжим церемонию опосля, это еще не конец, молвил:
- А душа то моя жаждет мятежа.
- Престранное желание.
- Чего же тут престранного? Будто бы Вы не участвовали в мятежах!
Я несколько сконфузился, даже слегка покраснел:
- Чего там греха таить, было. Было. Но мне как-то всегда хотелось участвовать в мятеже, который зовётся
иначе.
- А мне всё равно. Для меня мятеж – стихия. Главное сам процесс, а не результат. «…А он, мятежный, жаждет
бури…» -
это Серапионовы Братья обо мне писали. Такова природа моя – мятежная…
- Ну, скажем, это вовсе не Серапионовы Братья писали, а один шотландец, потомок лорда и пророка Томаса.
Бард из
одного клана, который носил розу на шлёме и тартан в зелёно-сине-белую клетку.
- Да, какая разница! Каждый шотландец брат – Серапионов или Якоба – не важно. Хоть и носят они юбки – с
понтом
колокольчики, но всё равно братья. Но я ведь не об этом вовсе.
- А о чём? О том, что на Земле тесно стало?
- Именно! И знаете от чего? От языческих святынь! Открою Вам секрет. Только чу – никому-никому. Вокруг
множество
язычников. Даже Вселенский Патриарх – язычник. Самый настоящий. О московском, того что «Всея Руси», я
уже
молчу.
Идолопоклонник и безбожник! Я Вам больше скажу: дай ему в руки нож, да впусти в языческий храм – тут же
кровавую жертву принесёт! Тут же! В так называемой «Русской православной церкви» только один порядочный
человек
– отец Игнатий. Да и тот, по правде сказать, сволочь!
- Скажите пожалуйста, как интересно!
- Ещё бы! Я об неинтересном умалчиваю. Если и говорю что, так это интересное! Вот Маркс, например…
- Ой, не надо! О Марксе не надо!
- Нет, уж надо! Я с этим бородатый нервотрёпом был лично знаком.
- Это как же?!
- Да в позапрошлой реинкарнации! Я был тогда его закадычным другом и собутыльником. Как-то пошли мы с
ним в
кабак на пиво, пару бокалов баварского перевернули, вижу его сейчас на песни всякие и на хулиганство
потянет, я ему
и говорю: «Ерунду ты, Карл, написал! Бред полный! Этот коммунизм твой неосуществимая утопия,
безнравстенная
жестокая идея!» А он мне: «Ох, зи зинд мустахёд какарлаке! Ох, унд зи хабен ербсте гутсхерр! Ду бис айн
кляне
думкорф!» И по морде мне как заехал! Я ему тоже по мордасам бородатым! И пошло поехало! Нас местные
алкаши еле
разняли! А Вы говорите Маркс!
- И какой же выход?
- Это для матушки то или вообще? Для матушки выход один – кирие элейсон! Прямим ходом в Грецию! Только
не
в
Византию к безграмотным бородатым императорам, а в Грецию!
- Это в «дрэ-грэ»?
- Да какая разница! «Дрэ-грэ» или «нео-грэ» - Греция – она под любым соусом Греция. Тут одно из двух: или
машка-
рашка, или Платон с Аристотелем.
- И Калигулой заодно. Как Post factum, как Epilogus ad regnum insanit.
- Но, я Вам больше скажу: все эти ваши марксисты, коммунизм, Маркс, Ленин – всё это это мелкобуржуазное
жульничество! Всё это купцы! Купеческие штучки!
- Как же так? Неужели и Ленин – «мелкобуржуазное жульничество»?
- А то как же! Ленин – типичный купец-гуляка! Россию продал выгодно, так давай на эти деньги кутить –
пьянкой
кровавой. Весь этот коммунизм пролетарию чужд. Пролетарий он творец, труженик. Творец всегда уважает
собственность, результат своего творения, свой труд. А коммунизм – фантазии мелкого буржуа: мою лавку
ограбили,
так я вам мировой пожар устрою! Моего брата повесили. Так я сейчас миллионы людей перережу! Так вот!
- Теперь ясно, почему «мятеж»… Коммунизм и прочие подобные системы больше всего боятся мятежа, ибо
мятежник
перестаёт быть частью системы…
- Именно! Пойду ка я какой-нибудь мятеж устрою – засиделся я тут у Вас за чаем. Бостонское чаепитие тоже
был
мятеж. Я хоть и не шестикрылый, но серафим. Мне уста людей глаголом жечь надобно…

История cоздания стихотворения: