Автор: Любовь Серых
Тема:Свободная тема
Опубликовано: 2016-06-10 07:36:00
Автор не возражает против аналитического разбора и критики в рецензиях.

Троянская война

    Валентин   Серых


ТРОЯНСКАЯ  ВОЙНА


   Пелей и Фетида

Пелей на охоте друга убил
(Это случалось не часто).
И «очищение» проходил
У сына царя Акаста.
Прошло от знакомства не более дня,
Ни капельки не робея,
Уже Крефеида, Акаста жена,
"Во всю" соблазняла Пелея.
Соблазн  был веками проверен.
Потуги конца не имели.
Но гость  оставался верен
Милой жене Полимеле.
Крефеида шепнет Полимеле:
С  ней муж развестись собирается.
Та же, хозяйке  поверив,
От горьких обид скончается.
                       -
На Олимпе скандал до небес.
Гере до слез обидно:
Любвеобильный Зевс
Ухаживает за Фетидой.
Зевс Вещую Мойру к себе  пригласил,
Богов презирая обиды.
И  гостью премудрую попросил
Судьбу предсказать Фетиды.
Слушает Зевс пораженный.
Кровь отлила от лица:
Ребенок, Фетидой рожденный,
Будет сильнее отца!
Зевс на  Судьбу  в обиде.
Он   в браке опасность видит.
И горестно шепчет Фетиде,
Что та лишь за смертного выйдет.
Гера со свадьбой спешила,
От удовольствия млея.
Она женихом предложила
Вдовствующего Пелея.
          -
Вопросы легко решались.
Гера была в «ударе».
Боги  на свадьбу  собрались
В полном своем составе.
Разыграно «честь по чести».
Пили вино за успехи.
Подарок  готовили вместе  -
Золоченые доспехи.
С  богами и смертные были.
Шутили, но осторожно.
Нектар и амброзию пили,
Кому это было можно.
До самой зари кутили,
И были не пьяными с виду.
Но пригласить забыли
Богиню раздора Эриду.
Та ничего не пророчила.
На свадьбе была незримо.
Но яблоко тайно подбросила
С надписью « Самой красивой».
          -
Фетида болезней не знала.
Нежной была да исправной.
Она и детей рожала
Мужу вполне регулярно.
Детишек Фетида любила.
Но в тайне глубокой от мужа,
Все смертное в них удалила,
Оставив для Вечности нужное.
И только с последним сорвалось.
Пелей заподозрил скрытое.
Пята Ахиллеса осталась
Для стрел и копья открытою.
Супружество годы  длилось.
Фетида семью любила.
И все же она разозлилась
И мужа покинуть  решила.
Просьб от Пелея не ждала.
От собственных слез избавила.
Бессмертных детей забрала,
А смертного мужу оставила.

    Юность Париса

Супруге царя Приама
Приснился сон устрашающий,
Что завтра поутру рано
Факел родится пылающий.
Приам снам не верил. Однако,
Жену  не хотел обидеть,
Он обратился к Эсаку,
Имевшему дар предвидеть.
«Правды скрывать не годится.
И я от тебя не скрою:
Завтра ребенок родится,
Тот, что погубит Трою».
Приам приказанье отдал,
Противное мягкому сердцу,
И пастуху передал
Родившегося младенца.
Царь осторожно поведал
Гекабе, поникшей  от горя:
«Пусть загрызут его звери,
Но, сохранится Троя».
Пастух Агелай не лукавил,
Хоть не поведал и лишнего.
Сказал, что младенца оставил
На растерзание хищникам.
Не каждому в это верится,
Но миф не для них писался:
Кормила ребенка медведица,
И мальчик живым остался.
У Агелая не злое сердце
И нрав, по тем дням, простой.
Он подобрал младенца
И с ним возвратился домой.
Малыш вырос парнем красивым:
В нем благородная кровь.
С ним нимфа Энона дружила.
Вместе пасли коров.
Олимп его знал по имени.
И, надо ж такому случится,
Что как-то Гермес с богинями
«Случайно» нашли Париса:
«Яблоко соком налилось,
И Зевс этим сильно расстроился.
Вот надпись: «Отдать красивейшей»
Из этой прекрасной троицы».
Зевс не решит своим именем.
Кажется  Богу, что «влип».
Он спорить не станет с богинями:
Это взорвет Олимп.
Ему о тебе напомнили:
Порядочности через край!
«Прокол» в этом деле заполни.
«Красивейшую» выбирай!»
«От милости Зевса отрадно.
Но как из них выбрать одну?
Я – лишь пастух. Куда мне
Оценивать их красоту!»
«Скажешь свой выбор внятно,
Не вспыхнет богов война,
И на Олимпе шатком
Останется тишина».
«Нужный  ответ я дам,
Хоть и не знаю, что лучше,
И все же любую из дам
Я должен сперва послушать».
Самая первая фраза
Геры, со взглядом зовущим:
«Станешь владыкой Азии,
Сильнейшим среди живущих!»
Афина: «Если признаешь меня,
Я обещаю в тайне,
Что сделаю сразу тебя
Самым красивым парнем».
«Выбор довольно сложный.
Последняя карта открыта.
Пусть же подходит тоже
Божественная Афродита».
«Что можно тебе поднести?
Планы не строю гигантские.
Но помогу увезти
В Трою Елену Спартанскую».
«Но в деле есть трудность одна,
Или я плохо знаю:
Ведь ныне Елена – жена
Царствующего Менелая».
«Похоже, что дело сдвинулось…
А трудность -  не трудность тоже.
Пошлю я с тобою сына.
Эрос тебе поможет!»
Не ведал Парис, что беды
Могучие разбудил.
Признал Афродиты победу,
И яблоко ей вручил.

     Возвращение

Спортивные состязания
Не покидали Трою.
Особенно, соревнования
Бойцов по кулачному бою.
Парис, уповая на счастье
И мимолетный успех,
В них принимает участие
И побеждает всех.
Игры еще продолжаются.
Уже бегуны сошлися.
Счастье опять улыбается
Молодому Парису.
Он третьим венком удостоен,
И это гостям интересно,
А пораженьем расстроен
Гектор, царевич местный.
С порядками игр не считается
И с честью отца родного,
Тайно убить решается
Соперника молодого.
Прицел отработанный сбился,
Стрела пролетела зря.
Парис ненадолго укрылся
У Зевсова алтаря.
Бежит Агелай к Приаму:
Гекаба, конечно, с ним.
И заявляет прямо:
«Парис – твой пропавший сын.
Его я отнес на опушку.
Медведица приняла.
Я сохранил погремушку,
Что с малышом была.
Убить не хватило силы.
Прости прегрешение мне.
Растил я ребенка как сына
И возвращаю тебе».
Слеза на ресницах искрится.
Сползает нестойкий грим.
Мать обняла Париса
И сразу признала своим.
И старший царевич доволен.
Гнев быстро сошел «на нет»:
Брат тоже отличный воин
И в этом обидного нет.
И только жрецы Аполлона
Снова неистово воют:
«Найденыша – вне закона!
Иначе погибнет Троя!»
Когда этот вой настигнет
Разгневанного Приама,
Он скажет: «Пусть Троя гибнет,
Чем вновь разыграется драма!»

          Елена

Приам подбирает сватьев:
Отец – всего рода хранитель.
Да и другие братья
Настаивают на женитьбе.
Парис: « Флот построить надо.
Скаредничать здесь не место.
Я поплыву в Элладу,
Чтоб подобрать невесту».
Случай работает славно.
Парис не успел удивиться:
Менелай посетил Приама
И вновь обретенного принца.
Затем без особого гвалту,
Как это частенько бывает,
С ответным визитом в Спарту
Флотилия отбывает.
Длятся походные будни.
Греции двери открыты.
На адмиральском судне –
Статуя Афродиты.
У греков свои интересы.
Они их не очень скрывали:
Эллада «кишит» принцессами,
Что замужем не бывали.
Плелися во всю небылицы.
Визит десять дней продлился.
Здесь и открылось принцу
Греческое гостеприимство.
Случай опять подыграет,
Действуя неприкрыто:
На Крит Менелай отбывает
С официальным визитом.
Он отплывал в одночасье,
Спарту легко оставляя,
Все атрибуты власти
Царице передавая.
Елена во всю веселилась.
(Гостей развлекать умели)
Но обольщение длилось,
Не достигая цели.
Задача никак не решалась.
Та, что богиня поставила.
И тут Афродита вмешалась
И сына стрелять заставила.
Эрос стрелял умело.
Секунда, как вечность, длилась.
Стрела роковая слетела
И в сердце царицы впилась.
Елена в лице изменилась.
Стала печальной и странной.
Любовь в ее сердце вселилась,
Хоть не казалась желанной.
Страсть все барьеры сносила.
По делу визита задержка.
Парис был и так красивый,
А тут Афродиты поддержка!
День или два собирались.
Коварства ничем не скроешь.
Сокровищами нагружались,
Чтоб увезти их в Трою.
Прелюдия завершалась.
Гончих спустила стаю.
Гера уже помчалась,
Чтоб донести Менелаю…

      Одиссей

Врут ли мифы, иль верней,
Говорят ли правду?
Царь Итаки Одиссей
Был Гермесов правнук.
Хитроумием в Сисифа,
Что отцом считался,
Или в деда Автолика
Очень отличался.
Был довольно мирным род,
Не любил царь воен.
Не созвал и свой народ
Воевать под Троей.
Не сказать, что был труслив.
Мастерски сражался.
И, хоть был умен, смешлив,
Но с Судьбой считался.
Не хотел он на войну
И не рвался в драку.
Очень грустную судьбу
Предсказал оракул:
« Коль отвергнешь мой совет
И войной займешься,
Через долгих двадцать лет
Ты домой  вернешься.
Станешь стар и лыс, и сед.
Истины не скрою.
Потому и мой совет:
Не плыви под Трою!»
Собирать армаду стали.
Звали в новобранцы.
Что придумать, чтоб отстали
Греции посланцы?
«Слугам не болтать, что зря.
Если знать приехала,
Отвечать, что у царя
«Крыша вдруг поехала».
Все продумали заранее.
С перепачканным лицом
Царь нарядится крестьянином
Шляпу выберет «яйцом».
Безумство воочию зримое.
Каждый подумал о нем.
В плуге несовместимое –
Вол и упрямый осел.
У Пенелопы огромное горе,
Но не ведет и бровью.
Царь пашет огромное поле
И засыпает… солью!
Слуги играли трагедию.
Нарушить сценарий не смели.
А Паламед увидал комедию,
Поставленную Одиссеем.
Удачный момент не «прохлопав»,
И сделав приятную «мину»,
Принял из рук Пенелопы
Ее годовалого сына.
Гость был старинным другом.
Одиссея любил. Однако,
Он посадил перед плугом
Маленького Телемаха.
Комедия завершилась.
Главный артист попался:
Упряжка остановилась,
И Одиссей рассмеялся…

        Ахиллес

Едва отойдя от стресса
С уходом Фетиды из дому,
Пелей проводил Ахиллеса
На воспитанье к Хирону.
Великий кентавр – учитель
Воспитывал честно и строго.
И, как мудрейший родитель,
Готовил героев в дорогу.
Божественная Фетида
Лично не появлялась,
Но к воспитанию сына
Изредка привлекалась.
Годы учебы бежали.
Мать предсказать попросила,
И Мойры ей все рассказали
О будущем смертного сына:
«Возможностей только двое.
Иль зрелых годов достигнуть,
Или отправиться к Трое
И молодым погибнуть.
Судеб нельзя нарушить.
И в этом пророчеств сила.
Но Трою не смогут разрушить
Без сына ее Ахилла».
Сказала, что добрых три года
Воинов собирают,
И, что вожди похода
Об этом пророчестве знают…
Богиня мгновенно решила
Без причитаний и стона:
Спрятать подальше Ахилла,
Дабы остался дома.
А чтоб вспоминали меньше,
И не осталось следа,
Его нарядили  женщиной
В царском дворце Ликомеда.
Но тайны не получилось.
Афина на след наводила.
Посольство и здесь появилось,
Чтоб разыскать Ахилла.
Доносчики, явно, не правы.
Стоит ли в тайны ломиться?.
Кругом только юные дамы.
Негде Ахиллу укрыться!
Минута судьбу решила.
Одиссей безделушки вручал.
А с ними и меч Ахилла
Женщинам передал.
Их меч не привлек нисколько.
И только девица-молчун
На них поглядела только,
И подбежала к мечу!
Подумала мать, что поздно.
С дороги уже не свернуть.
Что сын ее полностью взрослый,
И сам выбирает путь.
Помехой она не будет.
И не ее вина,
Что из возможных судеб,
Определилась одна…


      Ифигения

Уже перед самой войною
Козни стихии земной:
Суда разметало по морю
И возвратило домой.
Снова в Авлиде собрались,
Где греческий флот стоял.
Но отплывать не решались:
Ветер жестокий мешал.
Колхас – прорицатель походный –
Долго на чем-то гадал,
А позже, уже принародно,
Такие слова сказал:
«Хотите вы, не хотите,
Но только виновен во всем
Наш самый большой предводитель –
Микенский Агамемнон.
Богиня на нас в обиде
За то, что, скорее всего,
Он говорил Артемиде,
Что лучник точнее ее.
Мы все здесь от голода сгинем.
И Зевс нам не сможет помочь,
Пока не отдаст Артемиде
Вождь свою младшую дочь.
Агамемнон не решился
Семье нанести обиду,
Но Одиссей согласился
Царевну завлечь в Авлиду.
Ифигение подбросит,
Агамемнона принцессе,
Будто отец ее просит,
Невестою стать Ахиллесу.
Агамемнон слукавил:
Едва Одиссей за двери,
Он тут же слугу направил,
Сказать, чтоб ему не верили.
Действия предвосхитили,
Как на подмостках сцены:
Посланца перехватили
И не пустили в Микены.
Принцессу в лагерь доставили.
Ахиллес  закипел от обиды
За то, что его «подставили»
Прислужники Артемиды.
Сказал, никому не спустит.
Не знают они Ахиллеса!
Он никогда не допустит
Смерти наивной принцессы.
Судьбу свою, зная прекрасно,
Принцесса готовилась к смерти,
Сказав, что она согласна
Стать искупительной жертвой.
« Пусть помнят: богам служила.
А жизни не очень жаль…»
И голову положила
На Артемиды алтарь.
Время пришло Ахиллеса.
Он с места сорвался вдруг
И выхватил мигом принцессу
Из жреческих цепких рук.
Когда ритуал не сложился,
Раздался небесный гул.
Ветер переменился
И с берега в море задул.


   Казнь Паламеда

В осаде сидели греки
Долгие девять лет.
Разумнейшим человеком
Прославился Паламед.
Была неприятная «малость»
При всем уваженьи народа:
Всегда вызывал он зависть
Верховных вождей похода.
Воины, в схватках всесильные,
Могли, словно дети, страдать.
Одиссей размышлял усиленно,
Как Паламеда убрать.
Придумал. В дождливую осень
Во время большого обеда
Золота сверток подбросил
В личный шатер Паламеда.
План разработан отменно.
Назрела кровавая драма.
Одиссей посылает пленного
С ложным письмом от Приама.
Посланец письма не доставит
Оставив два четких следа,
И мир навсегда оставит,
Еще до шатра Паламеда.
Тело потом обыщут.
Профессионально и знающе.
«Письмо от Приама» разыщут,
«Умника» обличающее.
Ясно стало: он враг заклятый.
Позиция греков разведана.
В письме говорилось, что плата
За подлость, уже передана.
Все Паламед отрицает.
Просит ему поверить.
Одиссей, между тем, предлагает
Немедленно вещи проверить.
Предложение дельным нашли.
И судьи - послушное стадо,
Поспешно к шатру подошли.
И вскоре нашли, что надо.
Решения строгого ждут.
Вскоре ответ последовал:
Пусть Паламеда забьют
За то, что и было и не было.
Когда ж Паламеда убили,
Вскоре, вполне резонно,
Родственники заявили:
Ждут платы за сына казненного.
Вождь верховный, сердито-спесивый,
О подлоге, конечно, знал.
Но, сославшись на суд «справедливый»,
В компенсации отказал.
Отец в Грецию возвратится
И царицам успеет поведать,
Что мужья их решили жениться
И с невестами вскоре приедут.
Месть коварная цели достигнет
На расплату весьма похоже:
Агамемнон от супруги погибнет.
Пострадают и прочие тоже.


Вмешательство богов

Герои терпели муки.
А в схватку данайцев и Трои,
Наверно, от дикой скуки
Втягивались и боги.
С далеких высот Олимпа
С азартом войну наблюдали.
Когда же вражда затихла,
Ловко ее разжигали.
Обиженный царь спартанцев
За честь и жену сражался.
А Зевс уповал на троянцев
И грекам вредить старался.
Война бесконечно длится.
Десять лет истекало.
Да Афродита Париса
Всячески опекала.
Народ начинает злиться:
«Зачем нам чужое горе?
Пусть Менелай сразится
С обидчиком в чистом поле!»
Перемирие состоялось.
И где-то ближайшими днями
Схватка бойцов намечалась
Между двумя лагерями.
Условия убедительны:
Сражаются только двое.
Если Парис победитель,
Елена останется в Трое.
Ежели грека успех,
Победою схватка кончается,
Царица Елена при всех
К мужу домой возвращается.
Если последнее сбудется,
То общий конец такой:
Положенную контрибуцию
Греки увозят домой.
Цель стала у всех одна,
Чтоб схватка бойцов состоялась,
А надоевшая всем война,
Больше не продолжалась.
Парису всегда везло:
Со жребием «пофартило».
Только его копье
Защиту царя не пробило.
Менелай был суров и спокоен,
Для нервов неуязвим.
Могучий и грозный воин
Копье посылал вторым.
Оно беспощадно разило,
И каждый увидеть мог,
Что латы Париса пронзило
И сбило троянца с ног.
Что дальше, известно мало.
Не завершилась война:
Густая волна тумана
Поверженного унесла.
Не ликовали зрители,
Узнав Афродиты ответ:
«Пусть Менелай победитель.
Но побежденного нет!»
Бессмертные видели главное
И опекали бранцев.
Олимп раскололся надвое –
На «греков» и на «троянцев».


       Гнев Ахилла

Греки окрестность «шерстили».
Почти не имели урона.
И ненароком пленили
Дочку жреца Аполлона.
Агамемнон разозлился.
Такой величавый с виду,
Как только отец появился,
Чтоб выкупить Хрисеиду.
Выкуп казался отличным.
Куда еще больше надо?
Но царь заорал неприлично
И «припечатал» взглядом.
Вождь говорил надменно
И вытолкал Хриса вон.
За него заступился гневно
Солнечный Аполлон.
Забрасывал греков стрелами.
Напрасно укрытий искали.
Вожди, «надломившись» первыми,
Агамемнону сказали:
«Если намерен править,
Упорствовать не к лицу.
Тебе надлежит отправить
Хрисаиду отцу».
"Верховный" в негодовании.
Но, выхода, явно, не было.
Дочку жреца отправили,
Как захотело Небо.
Агамемнон и Ахилла «достал»,
Растравливая обиду,
Чтоб тот непременно отдал
Пленницу Брисеиду.
Кровь у Ахилла вскипела.
За меч ухватился ловко.
И только Афина успела
Предотвратить потасовку.
«Твое руководство – срамное.
Я сам за себя решаю.
Тебе Брисеиду отдам я,
Но из войны выбываю».
           -
Фетида к Зевсу влетела.
Морскою богиней считалась.
Хоть жить на земле не хотела,
Но матерью нежной осталась.
«Агамемнон продолжает хамить.
Отродие человека!
Надо троянцев взбодрить,
Чтоб наказали греков!»
Зевс: « Я не буду лукавить.
Трое не устоять.
Но греков надо заставить
Ахилла назад позвать.
Планов далеких не строю.
Чувствую обстановку.
А этим зазнайкам устрою
Хорошую потасовку!
На греков управу найду.
Домой возвращайся смело.
«Разборки» переживу
С неукротимой Герой!»

    Перемирие

Битва мужей Елены
Закончилась непонятно.
Данайцы сражались без смены,
И в Грецию рвались обратно.
Стремленье к Победе молчало.
Домой собирались. Однако,
Это не отвечало
Предсказаньям оракула.
Бойцы помышляли о мире.
Данайцы и жители Трои.
Надо сорвать перемирие,
И обозлить героев.
Настроение вмиг угадала:
Уставшие, скучные воины.
Ищет Афина Пандара –
Стрелка наилучшего Трои.
Ему рассказала вкратце:
« Не очень с Судьбой играя,
Надо озлобить данайцев,
Но не убить Менелая».
Стрелка убедила: Он сможет,
Чтоб пряжку стрела согнула
И, латы пробив из кожи,
Тело слегка царапнула.
Не упрежденному видно,
Паллада безбожно хитрила:
Если спартанец погибнет,
Война потеряет стимул.
          -
Было спокойно и мирно.
Безмолвствовал молох войны.
Греки сидели смирно
В пределах полета стрелы.
Пандар натянул тетиву.
(Силою обладал,
Хоть был невысокий с виду),
Стрелу очень метко послал.
Удар был рассчитан точно.
Менелай от него упал.
Агамемнон озабочен,
И за врачом послал.
Латы спартанские сняли.
Промыли настоями кровь.
А Менелаю сказали,
Что в строй возвратится вновь.
Греки вскочили в гневе:
Герою все были друзья.
Воззвали к богине Гере:
«Приамовцам верить нельзя!
Эти шакалы подлые,
Видно, сошли с ума.
Коль перемирие сорвано,
Будет опять война!»
Вооружились воины,
Чтоб не попасть «впросак».
А Олимпийцы довольны
Тем, что продлится спектакль.
Под стенами мощной Трои
Отряды строились в спешке.
Актеры, хотя и герои,
Но для бессмертных – пешки!

   Гибель Патрокла

В течение перемирия,
Словно актеры сцену,
Греки соорудили
У лагеря крепкую стену.
Сражение разыгралось.
Многих героев побило.
Но вскоре вовсю сказалось
Отсутствие войск Ахилла.
Троянцы смотрелись сильней.
Греков повсюду теснили.
Близко от кораблей
Лагерь соорудили.
«Верховный» на крайность решается:
Поражение «дышит» в спину.
И, наконец, соглашается
Направить посланцев к Ахиллу.
Тот слушает очень внимательно:
Пусть царь позабудет обиду.
Ему возвратят обязательно
Отобранную Брисеиду.
Ахилл ничего не решает:
Кажется, верит Року.
Но латы отдать обещает
Давнему другу Патроклу.
Те латы с Олимпа взяты.
Ни грамма излишнего веса!
Патрокл появляется в латах
Известного всем Ахиллеса.
Его за Ахилла приняли,
Когда он возник перед строем.
Троянцев из лагеря выбили
И гнали к воротам Трои.
Патрокл превосходно дрался.
И ни малейших ссадин!
Но Аполлон вмешался,
Ударив коварно сзади.
Латы сорвал с Патрокла:
Бог не сражается даром!
Тот смертной рукой Гектора
Добит был одним ударом.
Месть закипела волной:
Смертельных обид не забыли.
Менелай и Аякс Большой
Тело Патрокла отбили.
Греки ворот не пробили
Поспешно назад отступали.
Ахилл, разузнав о гибели,
Остался в глубокой печали.
Фетида к утру подскочила,
Вечная Зевса невеста,
И сыну поспешно вручила
Латы от бога Гефеста.
Утром Ахилл ворвался
В лагерь смущенных троянцев.
Долго за ними гнался.
Гектора найти старался.
На тризне погибшим бранцам
(Ее ритуалы не новы!)
Двенадцати пленным троянцам
Поотсекали головы.

Конец Гектора

Мойры интригу плели,
Не допуская  повтора.
Они очень точно свели
С Ахиллом троянца Гектора.
Такая у смертных жизнь:
Грядущее мраком скрыто.
Бойцы наконец-то сошлись
Уже в поединке открытом.
Латы обоих ковались
В кузне Гефеста бога,
И на Олимпе считались
Поштучно и очень строго.
Стратегии вовсе не лишни.
Так думали люди и прежде.
Данаец сильней в бое ближнем,
Однако, вынослив меньше.
Гектор Ахиллеса дождался.
(Их в поле осталось двое)
И сразу на бег сорвался
Вокруг осажденной Трои.
Казалось, Ахилл отстанет,
А он почти дышит в спину,
И в облаке легком узнает
Летящую рядом Афину.
Три круга уже «отмотали»,
Как хитрый троянец наметил.
И тут его ноги стали,
Чтобы данайца встретить.
Ахилла копье взлетело.
Он сам, словно в землю врос.
Гектор отскочил умело
И встречный удар нанес.
Данаец щитом отбивает.
Твердо стоит на ногах.
Теперь каждый зритель считает,
Что битва пойдет на мечах.
Афина, для глаз незримая,
Вмешаться открыто решила.
Копье, пролетевшее мимо,
Данайцу вернуть поспешила.
К Ахиллу Удача вернулась,
Богиней в подруги взятая.
Гектору копье воткнулось
В открытое место под латами.
И он, собирая силы,
Тело спасти старался.
Ахилл оборвал спесиво
И просьбу принять отказался.
Над телом героя глумились.
Ноги веревкой связали
И у Патрокла могилы
За колесницей таскали.
Жестокость богов уморила.
Зевс крикнул в сердцах: «Довольно!»
Гермес "уломал" Ахилла
Выкуп принять достойный.
Троянцев легко обобрали,
Цену взвинтив умело.
Золото, что собрали
По весу сравнялось с телом.
Судьба свое слово скажет.
А чтоб не зажились на свете,
Она приготовила пряжу,
Ахиллу сплетает сети.


    Смерть Ахилла

Женщина «рвется» на сцену.
Лучше позднее, чем рано.
Влюбился Ахилл в Поликсену,
Прекраснейшую из троянок.
Бог красотой не обидел.
И – это концовка в драме.
Ее Ахиллес увидел
У Аполлона в храме.
Храм был нейтральным местом.
Его обе стороны чтили.
Мир соблюдали честно
И без доспехов входили.
О том, что пята уязвима,
Ахилл проболтал без причины.
Нет тайны, которой милая,
Не сможет узнать у мужчины!
Умной была Поликсена.
Ум красотой не скроешь!
Мысль у троянки созрела,
Как погубить героя.
Ахилл над любимой склонился.
Босая нога отставлена.
Парис, словно тень, появился,
Стрелой поразил отравленной.
Данаец взревел от боли.
Смотрит вокруг устрашающе.
Но затихает вскоре,
Успев попросить товарищей:
« Когда этот город возьмете,
Поведайте Поликсене,
Что в жертву ее принесете
Тени моей в утешение».
Молча герои стояли,
Дети прекрасной земли.
Тело на плечи взяли
И к лагерю отнесли.
Ахилл замолчал навеки.
Слова его точно запомнили.
Скорбели печальные греки
И к тризне костер готовили.
          -
Много дней траур длился.
Музы печально пели.
А в Трое народ ободрился,
Благодаря Поликсене.
Костер запылал. Фетида,
Богиня и скорбная мать,
Душу Ахилла схватила,
В Аид не позволив забрать.
Есть в устье Дуная остров.
Там мирные звери живут.
Туда добираться не просто.
Но там вас погибшие ждут.
Их души в Аид не попали.
И слышать матросы могли,
Когда там стихи читали,
Гомеровские стихи.

  Безумие Аякса

Аякс был кузен Ахилла,
В доме Эака рожденным.
Его безграничная сила,
Геракловой силе подобна.
Когда Ахиллеса не стало,
Для лат был хозяин нужен.
Фетида броню передала
«Самому храброму мужу».
Памяти брата верен.
Храбро ведет войну.
Аякс был почти уверен,
Что латы дадут ему.
Желая богинь опозорить,
А это победы важней,
Зевс и замыслил рассорить
Греческих главных вождей.
Гермес все детали разведал:
«Верховный» вопрос решает.
Зевс свою волю поведал,
Что все Одиссей забирает.
Афине ужасно не нравится:
Зерна раздора созрели.
Аякс завтра утром появится
И «разберется» со всеми.
Опытом прошлым проверено.
У Зевса «добро» не просила.
И на Аякса временно
Безумие напустила.
Тот на заре поднялся,
Рыкнул по львиному грозно
И тут же с мечом «нарвался»
На стадо овец бесхозных.
От крови вдруг стало скользко.
Что значит безумная сила!
Стадо для целого войска
Головы разом сложило.
Рубил он и влево, и вправо,
Все распаляясь сильней.
И с каждым могучим ударом
Вопил: «Получай, Одиссей!»
Разум на завтра вернулся.
Гнев откипеть успел.
Увидел, когда проснулся,
Что натворить сумел.
Коль в схватке не выпало лечь,
Чтобы погибнуть честно,
Он бросился сверху на меч
Слабым подмышечным местом.
Самоубийц презирали.
И не сжигали с честью.
Но Одиссею вняли,
Зарыв в специальном месте.
Одиссей для интриги создан.
Не гнет от смущения спину.
Он латы Ахилла отдал
Его подраставшему сыну.

     Конец Париса

Греки не знают, что предпринять
Без вещих пророчеств оракула.
Калхас предрекает, что Трою не взять
Без лука и стрел Геракла.
Позднее оракул поведает,
Задачку вождям подбросив:
Реликвия – у Филоктета,
Что лечится на Лемносе.
Но все разрешилось просто:
Бог новый на греков трудился.
К прибытию их на остров
Там и Геракл появился.
Геракл: «Поезжай под Трою.
Париса стрелой убей.
Останешься славным героем
До самых последних дней.
Стрелы пускай старательно,
Чтоб не летели мимо.
Да пусть привлекут обязательно
К осаде Ахиллова сына ».
Грекам: «Готовьте силы.
Но Трою удастся взять,
Если Палладий Афины
Из цитадели украсть».
            -
Филоктет был боец понимающий.
Греками лучшим признан.
На поединок решающий
Он принца троянского вызвал.
Парису куда деваться?
Время расплаты настало.
Приходится соглашаться,
Хоть шансов победы мало.
Начали с дальней дистанции.
Надежды Париса тают.
К противнику стрелы троянца
Просто не долетают.
Стрелы Геракла несутся,
Почти что, скрываясь из виду.
Достаточно тела коснуться,
Чтобы отправить к Аиду.
Сраженье недолго длилось.
Случилось, что должно случиться.
Жало ужасное впилось
В ногу троянца Париса.
Героя на гору выносят,
Что с Троей почти что рядом.
Энону он жалобно просит
Спасти от смертельного яда.
Нимфа реки показалась,
Бессмертна и очень красива.
Париса спасти отказалась:
Елены ему не простила.
Плечи троянцев согнулись,
Тех, что на гору доставили.
В город с Парисом вернулись
И умирать оставили.
Елена вдовой останется.
Чар Афродиты не хватит.
Даже удрать попытается.
Стража ее перехватит.

Похищение Палладия

Одиссея кнутом избили.
Об этом он сам попросил.
В одежду затем нарядили,
Которую раб носил.
В этом наряде убогом
В храм согласились впустить,
Чтоб у троянского бога
О чем-то смиренно просить.
И все же, на нем отметины:
В осанке заметна сила.
Елена его приметила
И во дворец пригласила.
Бродягу узнать захотела:
Кажется, раньше встречала.
Отмыла, переодела,
И только потом узнала.
Невольному гостю поведала,
Как стало ей в Трое пусто.
Но Одиссей беседу
Направил в другое русло.
Мысль в голове созрела.
Словами легко играя,
Спросил, не забыла Елена
Любящего Менелая?
Повод к ответу нужен.
Елена и не молчит.
Она бы вернулась к мужу,
Ежели он простит.
Гость обещает разведать.
Он все Менелаю расскажет.
Но как ему выйти за стены,
Чтоб не увидела стража?
Умный намек понимает
И реагирует сходу.
Елена его провожает
К подземному тайному ходу.
Он прав, что Елене поверил,
Хотя сомневаться поздно.
Двери слегка заскрипели,
И он оказался под звездами.
Будущее определится.
Менелай не скрывает радости.
Готов он с женой помириться
И с ней доживать до старости.
Одиссей с Диамедом ждали.
Потом под землей погнулись.
У стражи Палладий украли,
И этим же ходом вернулись.
Сына Ахилла сумели найти.
К осаде привлечь доступно.
Но как им на стены крутые взойти,
Если они неприступны?

     Падение Трои

Афина «сушила» мозги не зря,
Но не хотела хвастаться.
Идея богини: Построить коня,
И в этой скульптуре спрятаться.
Лагерь убрать, а остатки сжечь.
Особенно не таиться.
Находкой от флота вниманье отвлечь.
Он сможет за мысом укрыться.
Надпись должна на скульптуре висеть,
Чтобы троянцы видели:
« Греки коня оставляют здесь
В подарок великой Афине».
Троянцы коня ни за что не сожгут.
Большие колеса поставят.
В город его непременно ввезут.
У храма богини оставят.
Одиссею Афина приснилась во сне.
Планы свои изложила.
И даже присвоить идею себе
Милостиво разрешила.
«Технических трудностей» просто не
счесть.
Но греки их все разрешили.
Неделя прошла, и прекрасную весть
Приаму к утру сообщили:
« Греки всю ночь что-то в лагере жгли,
Когда отплывать решили.
На зорьке их все корабли ушли,
Но странное соорудили».
Приам не дождался начала дня.
На берег явился открыто.
Там и увидел большого коня,
С досок надежно сбитого.
« С этим конем надлежит разобраться.
Зачем и откуда он взялся?»
И в этот момент подвели данайца,
Который в кустах скрывался.
Пленный избит был и грязью оброс.
Едва на ногах держался.
Звучит совершенно понятный вопрос:
« Кто? И зачем остался?»
« Имя мое неизвестно: Синон.
Мне жребий печальный достался.
Я должен был жертвою принесен,
Но убежать постарался».
« Синон, поскорее приди в себя.
От страха ты словно сонный.
Зачем создавали греки коня,
И почему он   огромный?»
« Его создавали Афины ради.
Она нас всегда опекала.
Но после того, как украли Палладий,
На греков всерьез осерчала.
Осаду надолго пришлось отложить.
Уплыли, чтоб помощь доставить.
Огромный, чтоб в город не затащить
И в храме его не поставить».
« Какая угроза для греков таится?
Чего опасаться надо?»
« Калхас предсказал, если это
случится,
Троя захватит Элладу!»
До полночи в Трое победу «обмыли».
Так не гуляли от века.
Лазутчики тихо ворота открыли
И запустили греков.
Сеть роковую Мойра связала.
История завершилась.
Троя «победу» свою прогуляла
И пьяною в руки свалилась.

   Убийство Агамемнона

Микены не прекращали войну
Еще до похода в Трою.
Агамемнон взял Тантала вдову
И сделал своей женою.
Вскоре у новой строптивой жены
Обид накопилось много,
Пока с бесконечной троянской войны
Ждали Агамемнона.
А тут и молва ворвется:
Навмплий твердит упрямо,
Что Агамемнон вернется
С дочкой царя Приама.
Казалось, что мир ополчился
На дрогнувшую царицу:
Зачем-то Эгисф явился
В полупустую столицу.
Он говорил красиво,
Блистая своим обаянием.
Настойчиво и терпеливо
Добивался внимания.
Клитемнестра считалась,
Властной и гонористой.
И все же она поддалась
Ухаживаниям Эгисфа.
Он, правда, царем не станет.
Но, по всеобщему мнению,
Силу, шутя, набирает
К царскому возвращению.
Костры на холмах запылали
В темный осенний вечер.
Флот уже к вечеру ждали,
И подготовились к встрече.
Царице с любовником весело жить
Под сенью уютного трона.
Они и решили вместе убить
Вернувшегося Агамемнона.
Царь с трапа сошел. По ступеням идет.
Его Клитемнестра встречает.
Сказала, что мужа к трапезе ждет,
И мыться в бассейн отправляет.
Затем, словно хочет его обтереть,
Что-то в руках держала.
И тут же внезапно набросила сеть
И криком Эгисфа позвала.
Царя зарубили двуострым мечом.
Кровь по ступеням бежала.
А у парадного входа в дом
Тело Касандры лежало.
Так и замкнулся виток судьбы,
Что Мойры давно предсказали.
Тех, кто живыми вернется с войны,
Одни неприятности ждали.

    Месть Ореста

Смирился народ с переменами.
Судьбы мимолетный каприз:
Семь лет управляет Микенами
Убийца царя Эгисф.
Он только царем не зовется:
Рабу на престоле не место.
Царицею остается
Вдовствующая Клитемнестра.
Но, приняв царя подобие,
Правитель сбивается с тона,
Когда оскверняет надгробие
Убитого Агамемнона.
Страх липкий убийц терзает.
Известия с разных мест:
Где-то уже подрастает
Юный царевич Орест.
Хотели убить мальчишку,
Чтоб род до конца извести.
Электра спасла братишку:
Его не смогли найти.
Сестра еще в девицах ходит,
Хотя не сидит без дела.
Боялись, что сына родит,
А тот отомстит за деда.
Электра не знает радости.
Наверно, ей жить одной:
Хоть женихи и сватались,
Но их отправляли домой.
Годы текли без возврата
В кругу опостывших лиц.
Мечтала увидеть брата
И наказать убийц.
         -
В жизни бывало всякое.
Орест возмужал и подрос.
И вот, посетив Оракула,
Он задал ему вопрос:
"Воды утекло немало,
Но живы Эгисф и мать.
Имею ль я полное право
Преступников наказать?"
Оракул ответил здраво.
Хоть голос был сух и строг:
"Не только имеешь право,
Но - это священный долг.
Храни свои разум и силу.
Не открывая лица,
Ты посетишь могилу
Убитого ими отца.
Электра тебя ожидает,
Хоть ты возмужал и подрос,
Она на могиле узнает
Прядь от твоих волос.
Долг на тебе зависнет.
С расправой не надо ждать.
Уже от тебя зависит,
Как подлых убийц наказать.
Найдутся враги и приятели.
Суды в твою пользу решат.
Но помни: убийство матери
Эринии не простят.
Стрелами отбивайся.
Рази их со всех сторон.
В Дельфы назад возвращайся.
Здесь защитит Аполлон".
            -
Клитемнестре сон приснился.
Хуже сна не увидать:
Вместо сына змей родился.
Стала змея пеленать.
Покормить решила зверя.
Все, казалось, так легко.
Только змей, совсем зверея,
Кровь сосет. Не молоко!
Сердце судоргой схватило,
Когда встала, наконец.
Громким криком разбудила
Перепуганный дворец.
Толкователь появился:
Сон приснился ей не зря.
Чем-то сильно возмутился
Дух покойного царя.
Чтобы было честь по чести,
Пусть могилу посетят.
Духа, жаждущего мести,
Жертвой новой ублажат.
Клитемнестра ждать не стала.
Вмиг Электру позвала.
Дочь с рабынями послала.
Только с ними не пошла.
Чтобы духу поклониться,
Надо выйти за село.
Видит: локон на гробнице.
Точно волосы ее.
След увидела, что рядом.
(Они много говорят!)
Юношу, окинув взглядом,
Вмиг узнала: это брат!
Шрам остался и поныне
С тех далеких детских пор.
А, когда ушли рабыни,
Завязался разговор...
          -
Стук в дворцовые ворота.
Не пустить - одни обиды.
На пороге вырос кто-то.
Молвил: "Странник из Давлиды" .
Много дней в пути оставил.
(Говорил открыто, честно!)
В урне бронзовой доствил
Прах покойного Ореста".
Клитемнестра радость скрыла.
Она сына не узнала.
Дверь немедленно открыла.
За Эгисфом в храм послала.
Тот явился в одночасье:
Он надеждой этой жил.
И, сияющий от счастья,
Даже стражу отпустил.
Вниз над прахом наклонился,
Скрыв в печали яркий взор.
На затылок опустился
Острый жертвенный топор!
В ужасе, узнавши сына,
Мать пощады запросила.
Но, карающая сила,
Уже голову сносила!
Планы мести совершились.
Кровь обрызгала всего.
Вмиг эринии явились,
Чтоб преследовать его.
Впереди - суды, изгнанье.
Среди судьев - крики, склоки.
Всем Героям в назиданье
Будут горькие уроки.

История cоздания стихотворения: