Автор: Георгий Орисс
Тема:Свободная тема
Опубликовано: 2022-02-03 03:35:08
Автор не возражает против аналитического разбора и критики в рецензиях.

Столетняя история

«Краткость - сестра таланта». А.П. Чехов,
  который, отчасти явился причиной
  этого внеконкурсного  произведения.
               
   
       В довольно давние времена, когда мы, представители закрытого мира, любили всех, кроме, конечно же себя, (но это мы формально побороли), а все не любили нас, или делали вид. Мой приятель, вернувшись после отдыха в Крыму, поведал мне историю, которую услышал в Гурзуфе, в приватной беседе с местным краеведом, посещая домик писателя Чехова. Этот Гурзуфский домик, кстати, с небольшим участком пляжа (в те времена, это было возможно не только для чиновников), Антон Павлович Чехов купил у одного зажиточного татарина, который собирался переезжать, если не ошибаюсь в Турцию, и далее в Америку. История эта рассказывает о подробностях этой покупки.
        Когда Чехов первый раз приехал на смотрины, продавец запросил довольно большую сумму, около 3000 руб. К тому времени Антон Палыч уже имел дом в Ялте, но, как и положено джентльмену, не торговался. Продавцу это понравилось, и он поставил еще одно условие, не выписывать никакие векселя и даже бумажные российские деньги он брать отказался, только золотые империалы. Это условие было непростым, хотя денежная реформа уже проводилась и золотые червонцы стали все больше появляться в обороте, однако курс их обмена был около 15 руб. изменяя цену на неприличные 50%.
         Но условие есть условие, и настоящий джентльмен ищет решение. В ближайшей Ялте отделения государственного банка тогда еще не было, а в Севастополь ехать было далековато, да и курс обмена, стимула не добавлял. И Антон Павлович решает обратиться к знакомым цыганам, благо у русских писателей с ними традиционно теплые отношения. Цыганский босс, узнав о ситуации подробно, и будучи знакомым со всеми местными контрабандистами, предлагает Чехову еще более интересный вариант - расплатиться с татарином американскими долларами, т.к. он едет не куда ни будь, а в Америку. И естественно, внутренний курс обмена получится сказочный для Палыча - 1/1.  Потенциальный эмигрант с недоверием выслушал предложение, но немного подумав, согласился, приняв во внимание тот факт, что все участники хотели избежать незаконных валютных операций на территории империи. Поэтому великодушно предложили все сделать следующим образом: Когда за продавцом прибывает баркас они бьют по рукам и подписывают купчую, Антон Палыч рассчитывается Государственными кредитными билетами. Продавец с деньгами и пожитками садится на баркас и выдвигается к кораблю, как и планировал. Недалеко в море, в направлении Шаляпинского утеса, есть скалы близнецы, именуемые «голицынскими», у которых можно спокойно совершить обмен. Баркас должен сбавить ход и взять на борт пассажира с саквояжем, в котором будут американские доллары. Так и порешили.
      В предутренней мгле, когда тень ночной неги еще не потеряла свое очарование, баркас, принявший на борт эмигранта, растворился в направлении скал близнецов.
Небольшая быстроходная лодка контрабандистов уже поджидала их. Подойдя с наветренного борта и вывесив кранцы, баркас и лодка пришвартовались бортами. Человек с саквояжем ловко вскочил на борт баркаса и подошел к татарину, - изволите ли сударь, обмен, сказал он. Татарин развернул сверток, в котором были новенькие Государственные кредитные билеты 1899 года номиналом 50руб. количеством 60 шт – разрешите пересчет! Незнакомец, поставив саквояж, ловко выхватил пачку и начал внимательно изучать банкноты.
И вдруг из-за дальней скалы донеслось какое-то урчание и показался полицейский паровой баркас. – Урядник!!! Закричал незнакомец, полиция! Уходим! Он, ловко перемахнув борт баркаса и оттолкнув его, уже занимал место гребца в своей лодке. - Ээй, сдавленно прохрипел татарин, гдэ мой деньги!? – Все там, крикнул гребец, - в саквояже. Татарин пытался открыть саквояж, но тот был заперт на ключ. Потом он выхватил свой кривой нож и вспорол брюхо саквояжа, оттуда посыпались старые ассигнации вперемешку со старыми газетами. – А далары? Прошептал эмигрант, вращая глазами во все стороны, как бы вопрошая пустоту. Баркас в это время также рванул вперед, от греха подальше. – А далары!!!!? Вдруг раздался неистовый крик, сотрясающий воды морские. – а далары!!!? Продолжало катиться эхо отражаясь от скал! – а далары!!!! Словно сын Посейдона Тритон трубил в свой рог обращая в бегство титанов! - Адалары !!!!!!!!! раскаты грома бились о прибрежные скалы пробуждая от ночного сна жителей Гурзуфа!

Взошло утреннее солнце, дымка рассеялась, и в небе слышались только задорные крики чаек. Море было спокойно, а ранние торговцы на базаре уже судачили о внезапной ночной грозе и раскатах грома и даже молний, другие говорили, что это был голос моря, оно иногда поднимает такие волны, которые разбиваясь о скалы, создают звуки похожие на голоса. Знающие мифологию вспоминали легенды древнего Крыма, люди науки пытались объяснить это аэродинамикой и резкими порывами ветра, так запутавшимися в скалах, что они заговорили с жителями Гурзуфа. Но в едином были уверенны все – это неспроста. И с тех пор, две скалы, на которые открывается прекрасный вид с гурзуфского побережья, местные жители стали называть Адалары.

История cоздания стихотворения: