Автор: Станислав Квятковский
Тема:Психологическая проза
Опубликовано: 2022-04-28 06:44:27
Автор не возражает против аналитического разбора и критики в рецензиях.

Арсеньев. Встреча 10 лет спустя.

Прошло более 10 лет со дня встречи с Ярославой. От неё изредка приходили весточки: короткие, как летний сон, невесёлые, как осеннее солнышко. Всё спрашивала, как Саша, как идут его дела. Радовалась его успехам, и ни слова о
чувствах – всё отгорело, испарилось, ушло в нирвану, улетело с ветрами на край Вселенной – там, скорее всего, никто и никогда их не найдёт. А, может, думал Арсеньев, они находятся в другом месте, там, где зарождаются его новые
девственные стихи. Стихи и чувства – одно и то же понятие, одна материя, одна субстанция, крупица разумной клеточки, или молекулы, или атома, в конце концов. Бог с ним, что это…. Но почему она его разлюбила, оставаясь
одинокой девушкой 29 лет. Какая несправедливость, и холодная, как лёд, расчётливость правит этим грозным миром.
Весна в этом году была сухой и холодной. Снега, как такового, нигде в округе не наблюдалось. Одно слово, юг. Жара и засуха летом. Слабая на осадки осень. Бесснежие зимой. Тут опять весна с ничтожной влажностью. Поля и
огороды не радовали жителей степной зоны. Люди бороновали землю и видели эту слабую влагу. «Хватило бы её на «сорокадневную», - думал каждый, бросая пророщенный картофель в лунки. Что там и говорить – в этом году урожая
не видать, как своих ушей.
Семья Арсеньева решила сажать картофеля меньше обычного. «Всё равно покупаем», - сказал жене Саша. Виноград и деревья были обрезаны, огород посажен. Всё, как положено, для сельской жизни. Теперь остается ждать буйного
цветения и всходов. Но не это мучило, терзало душу Саши.
В конце зимы, 24 февраля, русские попёрли на его Отечество, а точнее орки, как их стало называть всё население многострадальной Украины. «Славяне пошли на славян …. Вообще, не нужно быть большим политиком, чтобы
поставить оценку такому поступку: наглому вторжению на чужую территорию», – думал Арсеньев.  Юг страны, его родная Одесса, её степная пригородная зона с солёными лиманами – Куяльницким, Хаджибеевским, Тилигуйским,
Сухим и другими (а их семь и все лечебные!) не так плотно обстреливались, как другие районы страны. Но обстрелы велись и велись планомерно, можно сказать, с немецкой пунктуальностью.  Обстреливались склады с горюче-
смазочными материалами, воинские части и всё, что относится к военной инфраструктуре.  Но ещё не пришло время описывать подробно боевые действия врага – это запрещено военным положением, но смысл кроется в том, что
вражеские щупальца коснулись и Одесской области. Эти постоянные тревожные завывания сирены напоминали, что враг рядом, в море.
В один из дней, 7 марта, открывая аську, Саша увидел сообщения от неё. Всё такие же, краткие и, на первый взгляд, незначительные слова приветствия, вопросы к нему: о здоровье и о делах, и ни слова о себе. Всё та же Ярослава,
скупая на слова и на эмоции. Последняя их встреча закончилась полным провалом в их отношениях. Она писала, что она одна, без работы, без права к существованию – бездомная. Отношения с отцом сложились так, что придётся уйти
на улицу. Это сообщение так резануло по сердцу, что у Арсеньева потемнело в глазах, он долго не мог прийти в себя и писал, и писал всякие глупости. Писал о том, что он найдёт в её стране знакомых писателей, они ей помогут и тому
подобное…. Она кратко ответила: «Нет, я против. Потому, что своей просьбой ты ставишь в неловкую ситуацию не только их, но и себя. Потому, что ты не можешь знать о положении этих людей. И я не думаю, что ты хорошо знаешь их
лично. Я не хочу, и не нужно этого делать. Окажусь, значит, на улице. Заодно, узнаю, как люди на дне поживают».
Ужасно читать такое и чувствовать себя беспомощным. Прошёл год, и Ярослава вернулась в аську.
- Привет.
- Восстановила доступ к аське.
- Как у тебя дела? Как ты там вообще?

- Привет. У нас война, Ярослава… Вчера стреляли недалеко от меня, почти рядом, по воинской части. Неприятное ощущение. Но я тружусь. Начинаю осваивать украинский язык. Да, ещё…. С русскоязычных порталов ушёл и долго
искал украинские порталы. Наконец-то нашёл! Пытаюсь писать на языке своей Родины. Это непривычно и трудно. Приходится прибегать к словарям и переводчикам. Так же использую редактор. Есть первые успехи, меня читают и
пишут благодарственные рецензии. Сейчас тебе скину одно из новых своих стихотворений:

Україно! Ти щира і правдива.
Бачить світ твої страждання.
Для людей ти справжнє диво.
Ти даруєш їм надії й бажання.

Ти злітаєш, як птах, над землею.
Божий птах! що діє без страху.
Рідна ненько! Ти палаєш зорею!
Нас ніхто не зіб’є зі свого шляху.

Ніхто не здолає нашу волю.
Нашу гідність і незалежність.
Люди! ми куємо самі свою долю.
Це не хвальба і не помпезність.

Україно! Про тебя пишу правду:
Герої завжди з Батьківщиною!
Мій читачу, прийми й ти пораду:
Будь в житті гарною людиною.


- Как ты узнала, что у нас война?
- Да знакомый в Днепре.
- С первых дней слежу. Люди в укрытиях, или более свободно?

- Одессу пока не трогают... так пуляют по воинским частям...а Херсон, Харьков, Мариуполь, пригород Киева в развалинах. Там люди мучаются, голодают, каждый день гибнут. Русские ведут себя, как нацисты. Верят этому «карлику». Я
думаю, там будет меняться власть.

- Я надеюсь на это тоже. Слишком много он на себя берёт. Не думаю, что у него получится северная Корея или союз. Гнусно, что батюшки его поддерживают. Одного вот судят. За мир проповедь была.
- Это же клиника.
- Ярослава, он больной человек…
- Тогда половина России больна, если не больше. Или просто тупа.
- Видно, боятся.
- Из России тоже пишут, у знакомого обыск был. Подробно боятся писать.
- Рада, что у тебя всё хорошо.
- Да не совсем хорошо….
-  Я могу чем-то помочь?
- Да, нет… в доме было темно, я упал и повредил себе бедро. Лечусь.
- А ты мне снился. Вернее, твоя дочь… мне писала, что ты болен.
- Поэтому, в аську вошла и написала?
- Да.
- У меня всё хорошо. Мне даже прислали награду «За достижение в искусстве».
- Молодец! Хоть искусство вечно.

На этом сообщения от нее резко оборвались. Война продолжалась. Враг был отодвинут. Русские несли большие потери. Страдали украинские семьи. Мирное население насиловали, убивали. Города и села рушили и превращали в
руины. Пропаганда России по-прежнему изображала ход войны, как освобождение русскоязычного населения от украинских нацистов. Только её солдаты никак не могли найти в мирных селах этих нацистов, удивляясь, как хорошо
живут сами украинцы. Какие они трудолюбивые и хозяйственные. Какие дружные и патриотичные.
«Вы зачем к нам пришли? Мы вас не звали. Украина - наша Родина!» - так встречали их простые жители Украины. Заблудшие путинские овечки, жестокие русские орки. Когда они успели стать такими? Пьяные, грязные, оборванные
«освободители» нашего украинского народа. Такие не смогут нас победить. Им уготована судьба убийц, которые никогда не смогут замолить свой грех.

Война и мысли о себе и о ней, Ярославе. Арсеньеву за пятьдесят, ей 29, и он мается виртуальной любовью. Пишет стихи, думает о ней. Если она пишет ему, значит, помнит и волнуется за него. Любит, не любит – это не столь важно.
Главное, что помнит и волнуется за него. Так подытожил свои отношения к Ярославе Саша.

Весна придёт к тебе в апреле.
Весна тоску твою развеет.
Весна подарит птичьи трели,
Мою любовь в душе согреет.

А я открою настежь двери
И буду слушать те же трели,
Чтобы вернуть любви потери,
Чтобы словам твоим поверить.

Так в очередной раз он написал о своем отношении к своей Славушке.

Ночью опять выли пронзительно сирены. Он не смог уснуть до утра, думая, а, вдруг, будет обстрел посёлка, и семья не сможет спуститься в подвал. А так, пусть поспят в тепле. Завтра выходной, завод не работает, посплю подольше.
Непонятно, почему гудела сирена – разрывов слышно не было. Может, были вылазки диверсантов на одесский берег.
В прошлый раз обстрел всё-таки был. Вслед за сиреной раздалось три громких тяжёлых взрыва. Арсеньев уже засыпал, а тут такое: стены дома дёрнуло, и кровать как будто приподнялась, внутри организма всё застыло и похолодело.
Мелькнула мысль: «Хорошо, что окна заклеили, а то рассыпались бы». Три раза качнуло и затихло. Там, в трёхстах метрах от его дома, стояла воинская часть, она и была обстреляна. Саша вышел во двор. Впереди за соседскими
домами полыхало зарево пожара. Кромешная темнота, холод и треск горящего дерева надвигались злой стеной на Арсеньева. Теперь выли сирены патрульных машин и скорых. Их было много, как и пострадавших.
Утром, поднявшись по склону наверх, Саша увидел неприятную картину: казарма, в которой спали солдаты, была разрушена; пожар был потушен, только торчали остатки стен и обгоревшие стропила крыши. Здание было двухэтажным
и построено ещё в советское время. Тогда для школ с целью воспитания патриотизма проводились экскурсии. Саша помнит это время, когда прямо с утра под ярким ослепительным солнцем деревенские пареньки пробовали своё
умение ходить строевым шагом на армейском плацу. Они заходили в эти казармы, где царил образцовый порядок: ровными рядами стояли умело заправленные кровати, рядом тумбочки со строгим набором предметов гигиены: бритва,
мыло, зубная щётка с порошком, на спинке кровати полотенце. Он помнит эту казарму, тогда она была новенькой с большими светлыми окнами, с воздушными шторами, свежеокрашенными полами, с загадочной тишиной светло-
голубых стен. Теперь всё это покоится на дне огромной ямы, несуразно торчит развалиной на виду возвышенной территории воинской части. По селу пошли слухи: есть убитые и много раненых. Но это слухи. В сводках одесских
новостей сухо писалось: вражескими ракетами была поражена военная инфраструктура.
Это такой порядок и закон военного времени. Полную информацию о действиях врага запрещалось освещать в прессе, в интернете, в мобильных телефонах. Но люди между собой «шушукались», и это срабатывало – в конце дня все
жители знали, «что» и «как» произошло на самом деле. Арсеньев не допытывался до мелочей, он знал: в семьи пришло много горя.

Біда не ходить одна. По селі, де я живу, стріляли.
Перший раз в «молоко». Видно, *проморгали*.
Вдруге вони попали. Жаль хлопців і їх матерів.
С Криму «дарунок». Скоріше за сміх вшанували.
Російській «дарунок». Від чорної сили злих упирів.

Було чути вибухи у 23.20. Недалечко *поклали*…
Моє серце завмерло, невже, і на цей раз попали.
Бігали люди. В темряві тремтіло світло їх ліхтарів.
Холодно, темно… Вила сирена і «скорі шугали».
В казарму, орки, попали. Жаль хлопців і їх матерів.

Мені вдень знайомі сказали: «Є загиблі військові.
Вони вчились воєнній науці. Були солдати зразкові».
Не вбериглись від зрадників - своїх поганих щурів.
Отож, біда. Не всміхатись, не радіти життю юнакові…
Цієї ночі, орки, попали. Жаль хлопців і їх матерів.

Он выразил в стихах то, что «накипело» на душе. Через три дня хоронили ребят, молодых солдат, которых готовили на службу в рядах нашей армии. Им не суждено было стать защитниками своего Отечества.

На Арсеньева нахлынули новые воспоминания. В тот год он решил напечатать томик своих стихов, где подавляющее большинство стихотворений было посвящено ей. В интернете просмотрел перечень издательств и остановился на
городе Харькове. Издательство ЭКСПРЕСС-КНИГА, срок печати от 3 до 7 дней, высокое качество, твёрдый переплёт и цены скромные. Заказ в течение двух дней был оформлен, осталось ждать его исполнения. Мелованная бумага,
название книги, тиснённое золотом, 50 экземпляров – это подарки для близких друзей и почитателей Сашиного таланта. Книга должна получиться добротной и хорошей. Арсеньев с нетерпением ждал сообщения от издательства. Ответ
пришёл через неделю: «Здравствуйте, Александр!  Посылка отправлена».
Наступил долгожданный день! В руках у Саши небольшой томик на 270 страниц, аккуратный и тёплый, с мягким золотистым переплётом. Такой, каким хотел видеть его автор. «Ей понравится!» - подумал Арсеньев, подписывая книгу:
«От автора Ярославе – моей Музе, другу и любимому человеку». Книга была послана. На душе было тихо и спокойно. Он знал, что этому подарку будут рады. На аську пришло сообщение:
«Привет. С благодарностью и теплом жму твою руку. По дороге домой, я получила твою книгу. С почтовым пакетом я села на скамейку и открыла его. Книга хорошая, а "от автора" очень даже мило получилось. И это вступление, я
помню эти свои слова. Помню, какой тогда был день, помню своё смятение, которого у меня уже никогда не будет. Спасибо за то, что приблизил меня к себе. И спасибо за то, что подписал. У меня почти такой же почерк. Улыбаюсь.»
С этого дня аська молчала. Ни одной весточки от Ярославы не приходило. Шли дни, недели, месяцы…, годы. Пока не случилась эта трагедия – война. Он знал: она приходила читать его стихи на литературный портал. Приходила тихо и
тихо уходила, оставляя невидимый фантом своего присутствия. Саше было приятно это наблюдать. Он писал стихи и скидывал на сервер, как будто их отношения не прерывались, а наоборот, приобретали новый смысл и характер. Не
мог он отпустить её, понимая сердцем, что нельзя беспокоить другого человека, который давно поставил точку никому не нужным виртуальным страданиям. Ярослава оказалась сильнее его – мужчины.

В старой, перекошенной избе
Вспоминал я, Ярослава, о тебе.
Прошлое мелькало предо мной.
Дождь стучал по крыше проливной.

За окном, в осенней полутьме
Слышались шаги, и, как во сне,
Пролетали мимо поезда-года.
И бежала шумно по двору вода.

Мне хотелось бросить все дела,
Сесть на вело, убежать с села.
Душу полечить в других краях:
В дикой тундре или на морях.

В старой, перекошенной избе
Вспоминал я, Ярослава, о тебе.
Притаилась ночь на тополях.
Дождь меня перехватил в полях.

Александр знал: на этих строчках его треволнения не закончатся. За ними последуют другие, которые будут побуждать к написанию новых стихов. Нормально ли его душевное состояние с точки зрения физиологии – это другой вопрос.
«Ну, больной я на голову и что…?» - с улыбкой рассуждал Саша.

История cоздания стихотворения:

15 апреля 2022г.