Автор: Олександр Гладкий
Тема:Свободная тема
Опубликовано: 2018-02-23 00:34:36
Автор не возражает против аналитического разбора и критики в рецензиях.

Чердак

Чердак. 1966 г.

Когда я учился в девятом классе, а это был шестьдесят шестой год, мой дед, проживавший до этого на другом конце Донбасса, купил на окраине нашего городка дом, который оказался поповским. Я жил в центральном районе вместе с родителями, но и к деду наведывался частенько.
Как-то из тривиального мальчишеского любопытства я залез на чердак его жилища и обнаружил там массу религиозной литературы: подписку журнала «Вестник московской патриархии» за несколько лет, библию на русском и церковнославянском языках и пр. Найденное меня разочаровало. Я подумал, что это бесполезная макулатура. Да и официальная власть в те годы считала религию мракобесием, чуждым советским людям. Конечно, верующие прямым репрессиям не подвергались, однако притеснения, вроде лишения работы, не были редкостью. Поэтому даже простое афиширование чердачной находки, а не то, что ее пропаганда, были опасными и для меня, и для моих родителей.
Но вот летом я поехал к родственникам в Ленинград и там несколько раз посетил Эрмитаж. Бродя по его залам, я увидел множество мировых художественных шедевров на библейские темы и осознал, что моих знаний недостаточно для их понимания. «Как же так, – подумал я? – Не могу же я остаться в стороне от этого огромного культурного наследия!..» Поэтому, приехав домой, я уже по-другому отнесся к «чердачной» литературе, и пить из этого кладезя мудрости вошло у меня в привычку…
Но это только присказка, которая необходима для понимания одного, как мне кажется, примечательного события.
А случилось так, что я занял первое место на городской олимпиаде по русской литературе. Из Гороно позвонили в школу и сообщили об этом моей русачке Анне Степановне, которая от восторга чуть заикой не стала. Вызвала она меня после уроков в учительскую, говорит в крайнем возбуждении:
– Ну, рассказывай, победитель, что ты там написал, какие были темы?
– Тем было две: «Образ Ленина в творчестве Горького и Маяковского» и «Партия – наш рулевой».
– Ну, ты понятно, выбрал вторую. Любишь по краю ходить, озорник.
– Да, вторую.
– И?.. Рассказывай, что ты там написал. Мне же интересно.
– Сами понимаете, Анна Степановна, нужно было какую-то преамбулу выкрутить не рутинную, – сказал я, уже окончательно поняв, что придется практически пересказать все сочинение.
– Рассказывай, Сашок, не тяни.
– Начал я так: «Есть одна восточная притча. Хозяин виноградника вышел нанимать работников для сбора урожая. Первым нанятым он пообещал плату в один динарий. Затем хозяин еще и в третий, шестой, одиннадцатый час выходил нанимать работников говоря: «Что следовать будет, дам вам». Когда закончился день, работники пришли получать плату. И хозяин всем без исключения заплатил по динарию. Тогда первые из работников возмутились: «Эти последние работали один час, и ты сравнил их с нами, перенесшими тягость дня и зной". Хозяин же в ответ сказал одному из них: «Друг! Я не обижаю тебя. Не за динарий ли ты договорился со мною? Возьми свое и иди. Я же хочу дать этому последнему, что и тебе. Разве я не властен делать, что хочу в своем винограднике? Или твой глаз завистлив от того, что я добр?»
– Ну и ну, – только и выдавила из себя Анна Степановна, – а дальше что?.. Что же ты дальше там насочинял?
– Дальше я так сюжет раскрутил: «Эта притча демонстрирует нам подлинную, глубинную суть человека, его сумеречное, инстинктивное устремление к выживанию, его дремучий эгоизм. Мы видим, каков человек, не вовлеченный в процесс формирования собственной могучей державы, и на этом фоне наше общество выглядит, без преувеличения, выигрышно, я бы сказал, героически. Советский народ, вдохновленный идеями КПСС, не гонится за длинным динарием, для него общественное выше личного. Разве о наживе думали наши целинники, распахивающие необозримые казахстанские степи, или строители Братской ГЭС, пожираемые гнусом, терпящие нехватку городского комфорта? А тысячи созданных в последнее время бригад коммунистического труда, где один за всех, а все за одного, как у мушкетеров Дюма, разве не подтверждают наших успехов на пути к победе нового общественного сознания над сознанием личностным – кондовым, эгоистичным? Партия – наш истинный рулевой на пути к коммунизму!»
В конце моего страстного монолога Анна Степановна даже рот раскрыла от изумления. Только и сказала:
– Чистая газета «Правда»… А в общем, конечно, молодец. Ну, иди домой, Сашок. Подзадержались мы с тобой…
А когда я уже был в дверях, она спросила у меня, как бы вдогонку:
– А притча эта, откуда она? Что-то я не припомню.
– Из Евангелия от Матфея. Глава двадцатая.
– От кого?.. Ты с ума сошел… Тебя же это… арестовать могут…

Надо сказать, что никто меня не арестовал, а наоборот – объявление-молнию при входе повесили, где сообщалось о моей победе. Анна Степановна тоже именинницей выглядела, хоть, может, и приобрела несколько седых волос от небеспочвенных переживаний. А мне по-дружески посоветовала, когда я ей про дедов чердак рассказал, почаще включать «чердак» собственный, чтобы жизнь и себе и другим не перепортить.

(Редакция 2016 года)

История cоздания стихотворения: