Батл 164 "онегинской строфой"

Бег времени наглядно виден
в часах песочных по струе -
бесстрастен, праведно обыден,
не управляемый извне.
Неумолимые песчинки
уносят бытия картинки
мгновенно в память, в вечный след,
куда уже возврата нет.
В одну и ту же реку дважды
нельзя войти – известно всем,
но канувшее насовсем
окупится стократ однажды. -
Сто зол - за зло, а за добро -
Медь превратится в серебро!

І
Тебе, читатель благосклонный,
Свой скромный дар преподношу.
Давно в тиши уединённой
Частенько с Музой я грешу.
Она нечаянно приходит.
Не знаю, что во мне находит?
Но всё же над моим столом
Порой взмахнёт она крылом.
Мысль тут же в слово воплотится,
Строкою ляжет под перо,
В бумаге белой на бюро
Летучей рифмой оперится.
И мнится мне: ужель она
Не будет кем-то прочтена?
ІІ
О чём же мне тебе поведать,
Мой неизвестный судия?
Хотел бы вместе пообедать
С тобою на досуге я.
Иль выпить что ли? Я не скрою:
И этим я грешу порою…
Бывало – что ни день, то пьян,
Однако в каждом есть изъян.
Вот мой приятель – тот картёжник,
Любой из нас не без грехов!
Сосед мой, скажем, – сквернослов,
А деверь, вообще, безбожник!
Мой дядя – дюже есть горазд –
Что ж, Бог нам всем за всё воздаст!
ІІІ
Но я отвлёкся!.. Это скверно…
Ведь так и Музу упущу.
А коль уйдёт она, наверно,
По гроб себя я не прощу.
Что ж, начинать пора, пожалуй!
Жил-был помещик, добрый малый.
Запамятовал имя я.
Простите, добрые друзья.
Ну, назовём хотя б Альбертом!
С натуры написать пейзаж
Порой герой стремился наш –
Любил он побродить с мольбертом.
Был он мечтатель, сибарит.
Всегда причёсан и побрит.
IV
С одним семейством по соседству
Альберт был коротко знаком,
Ещё с младенческого детства
Был вхож в гостеприимный дом.
Играл в бостон со стариками,
Порой одаривал щенками,
(Имели все к охоте страсть!).
Но тут Амур раскинул снасть.
И было это всем не странно.
В той семье девушка росла
И очень кстати расцвела –
Красавица дочурка Анна.
Всем хороша – и вид, и стать,
Умеет петь и танцевать.
V
Чем кончится сия затея,
Ещё мне тоже невдомёк,
Кривить душою не умея,
Я не скажу тебе, дружок!
Я три часа не знал покоя –
Писал Онегинской строфою,
Как получалось и как мог,
Старался я – свидетель Бог.
Но тут простимся мы, пожалуй, –
Авось, споются и без нас
Наукой нежной слов и глаз
Красавица и добрый малый.
Оставим их, нам в путь пора!
Et cetera, et cetera...