Автор: Татьяна Алекс Пивненко
Тема:Свободная тема
Опубликовано: 2014-12-02 17:28:31
Автор не возражает против аналитического разбора и критики в рецензиях.

Чёрная месса на новый лад

Как водится, сначала преамбула.
В славном городе Харькове существует такое
чудесное место, как посёлок Восточный. И если вам
когда-нибудь захочется криминальных впечатлений,
то – добро пожаловать туда, на эту Богом забытую
окраину города. Здесь до сих пор мелкие банды
воюют за территорию и внимание местных красоток,
а любой  подросток с точностью прорицателя может
определить, «местный» вы или нет. Вообще,
Восточный исторически образовался на месте
рабочих поселений, соответственно, коренные
жители являются, в основном, потомками
пролетариев, и горячая бунтарская кровь кипит в их
жилах, заставляя выбирать спортивный стиль в
одежде, пиво и разборки.
Вам уже страшно? Позвольте, уважаемые, вы там
даже ещё не бывали.
А вот Катя живёт на посёлке Восточном с самого
детства, в компании милой интеллигентной мамы и
толстого персидского кота. Мама у Кати – дама
благочинного нрава. Она не является местной
аборигенкой, просто в советские ещё времена
приобрела здесь квартиру, так как сердце её
покорила красота многочисленных зелёных
насаждений, которыми Восточный изобилует.
Как вы, наверное, догадались, Катя с местной
гопотой дружбу не водит, потому что мама с детства
прививала ей совсем другие ценности. Но время
идёт, и, как каждой девушке, Катеньке очень хочется
замуж.
А выбирать не из кого! Поселковые женихи не
соответствуют Катиным высоким запросам:
посудите сами – одних не увидишь без сигареты и
баклажки с пивом; другие матом не ругаются, а
разговаривают; а третьи, наверное, на собственную
свадьбу отправятся в чёрном спортивном костюме с
лампасами.
Вот так, незаметно, в сердце Катеньки зародилась
тоска: дни не задавались с самого утра, потому как в
один глаз, как водится, светило солнце, а в другой –
попало копьё. И, как девочка впечатлительная и
начитанная, Катенька выдумала себе тяжкий крест
одиночества: дескать, быть счастливой мешает
«венец безбрачия», который наверняка на ней,
Катеньке, есть. Своими догадками девушка
поделилась с мамой – ей она очень доверяла. Мама,
в свою очередь, в расстроенных чувствах рассказала
всё одной своей коллеге по работе. А коллега взяла
да и посоветовала нашим дамочкам выход.
Всего-то делов от «венца» избавиться: нужно
сходить к бабке Анне, которая живёт в частном
секторе и слывёт мастерицей выливать на воск все
людские беды и хвори!
Катенька воспряла духом, и, взяв с собой маму в
качестве группы поддержки, отправилась к местной
ворожее.
Бабка Анна, скрюченная старуха с морщинистым
лицом и редкими седыми прядями, торчащими из-
под грязно-зелёного платка, проведя все
необходимые манипуляции, рассматривала
бесформенный кусок воска.
Катя нетерпеливо ёрзала на шатком деревянном
стуле:
- Ну что, баб Ань, есть на мне «венец»?
- Блажь у тебя, девка, а не венец. Ахи-охи да пустые
переполохи! – водянистые глаза колдуньи
насмешливо вперились в недовольную Катерину.
- Единственное, что могу для тебя  сделать – это от
сглаза заговорить. Девка ты красивая, а зависти
людской вокруг много, - прошамкала старуха.
- Давайте хоть и от сглаза! – покорно согласилась
девушка, обиженная тем, что бабка не увидела на ней
«венца безбрачия».
Старуха принялась читать молитвы да жечь свечи,
стоя за Катькиной спиной. А затем дала девушке
полулитровую стеклянную банку с водой, наказав
при этом:
- Придёшь домой, банку открой да в угол своей
комнаты поставь. Пускай три дня вода стоит,
неприятности твои забирает, а затем в полночь
разобьёшь её на пешем перекрёстке.
Катька согласно кивнула. Придя домой, послушно
выполнила бабкины рекомендации. Затем дочка с
мамой стали размышлять: где же найти такой пеший
перекрёсток, чтоб недалеко находился? По всем
расчетам нужное место имелось на территории
частного сектора посёлка. Идти на дело решили
вместе – чтоб не страшно было.
В час «икс» две женские фигуры бесшумно
выскользнули из тёмного подъезда своей
пятиэтажки. Стоял ноябрь, поэтому Катька
облачилась в просторное чёрное пальто с широким
капюшоном. Мама девушки тоже нарядилась
серенько и неприметно.
Не лишним будет сказать, что наши героини всерьёз
обеспокоились вопросом собственной безопасности,
прихватив с собой тяжеленный молоток на случай
внезапного нападения лихих людей. Его-то и несла
высокая Катька, пряча в полах расклешённого
пальто-балахона. Родительница же семенила позади,
обременённая магической ношей в виде банки с
заговоренной бабкой Анной водой.
Путь к частному сектору лежал через весьма опасное
место – круг троллейбусов, где теснились
обшарпанные киоски и единственный фонарь
освещал неровным светом своего мутного глаза
небольшой пятачок асфальта. Несмотря на то, что
стрелки часов неумолимо близились к полуночи,
жизнь здесь бурлила вовсю.
Визгливо смеялись две подвыпившие девицы
вульгарного вида, беспрестанно льнувшие к общему
самцу – быковатого вида крепышу, который
меланхолично потягивал пиво, сидя на бордюре.
Шустрый паренёк в неизменных спортивных штанах
с лампасами профессионально выдирал магнитолу
из открытого окна «десятки». Переругивались
молодые люди нетрезвого вида – явно назревала
драка. В общем, происходящее весьма напоминало
дурно режиссированный сюрреалистический фильм.
Катька с матерью жались в тень высоток, однако их
усилия были напрасны – местных маргиналов наши
дамочки совершенно не интересовали.
Нужный перекрёсток был найден, и Катька, встав
точно в центр четырёх дорог, приготовилась разбить
банку с водой. Однако мелкая собачонка, которая
увязалась за ними по пути, вдруг начала истошно
лаять.
- Кыш, брысь! Вот шалапута! – Катькиной матери с
трудом удалось отогнать взбесившееся животное.
В общем, злокозненная банка наконец-то была
разбита, но Катьке вовек не забыть перепуганного
взгляда, которым наградил её мужичонка – хозяин
ближайшего дома. Видимо, этот почтенный
гражданин сам совершал некие полуночные ритуалы,
выливая за забор содержимое помойного ведра, а
посему действия девушки в чёрном его изрядно
напугали. Ведро со звоном и лязганьем покатилось
по дороге, а незадачливый свидетель чёрной мессы,
издав протяжный вопль ужаса, поспешно
ретировался домой.
Катька с матерью, давясь от смеха, тоже поспешили
удалиться. Путь назад прошёл без приключений, а
комичность ситуации только придала смелости.
Однако веселье закончилось, стоило дамам подойти
к собственному подъезду. Время перевалило за
полночь, и тёмные пролёты четырёх этажей, которые
надо было преодолеть до квартиры, оптимизма
никак не внушали. Лифта, кстати говоря, в доме не
было.
Катька, на всякий случай держа молоток обеими
руками перед девичьей грудью, шла впереди,
надвинув чёрный капюшон до самых глаз. Мама
семенила сзади, изредка выглядывая из-за крепкой
дочкиной спины.
В таком составе они преодолели три этажа. Внезапно
Катька остановилась, ещё крепче сжав молоток. В
подъезде царила непроглядная тьма, так как
лампочки с завидным постоянством искусно
выкручивались влюблёнными гопниками. Однако это
не помешало Катьке вовремя замедлит шаг и
избежать прямого столкновения с растрёпанной
фигурой пьяницы, который, бессильно свесив голову
с колтунами чёрных кудрей, похрапывал, сидя прямо
на ступеньках.
Катькина мать испуганно охнула и понеслась вниз, к
выходу из подъезда. Дочь последовала за ней,
перепрыгивая через три ступеньки.
Дрожа от холодного ноябрьского ветра, дамы
совещались, стоя на пороге дома.
- Надо же, ну и сел бы этажом выше! А то как раз
перед нашим тамбуром – ни пройти, ни проехать! –
возмущалась Катькина мать.
- А может, подождать? Он проснётся и уйдёт сам, -
нерешительно блеяла Катька.
- Гляди там, уйдёт… Может, он до утра дрыхнуть
будет! А нам что делать, вокруг дома ходить? И
понесла же нас нелёгкая в полночь лазить!
- Ну что ты, мам! А вдруг, поможет эта бабкина
ворожба? Сама же слышала, баб Аня говорит, что от
сглаза всё невезение!...
Помёрзнув на улице ещё некоторое время, дамы
решили брать подъезд штурмом, а именно –
попытаться пройти аккуратно, буквально
распластавшись по стенке, обминая пьяного. В
случае каких-либо агрессивных действии с его
стороны, Катька грозилась оборонять мать до
последнего вздоха с помощью молотка.
Однако решимость всякий раз покидала нашу
парочку чародеек, и, доходя до спящего пьяницы,
они некоторое время наблюдали за ним,
прислушиваясь к руладам безмятежного басовитого
храпа. А затем, подчиняясь безотчётному страху,
стуча каблуками, пулей вылетали на порог дома.
И если учесть, что «восхождение» повторялось не
менее пяти раз, и было красиво декорировано
зловещей тьмой и тяжёлым молотком в Катькиных
руках, то происходящее действо носило ярко
выраженный комический характер.
В конце концов, измученные принудительной
бессонницей и продрогшие насквозь, дамы решили
не отступать. Последний штурм происходил в
зловещей тишине, а нервы  были натянуты до
предела.
И тут, по закону подлости, Катьке случилось чихнуть,
поравнявшись со спящим выпивохой!
Советую читателям провести эксперимент: выйти и
чихнуть в час ночи в пустом подъезде. Смело
утверждаю, что результатом вы будете весьма
удивлены, так как звук заиграет зловещим эхом,
будя в воображении картины с перепуганными
стаями порхающих вокруг замка Дракулы  летучих
мышей.
Пьяный неожиданно булькнул, захлебнувшись
собственным храпом. Затем икнул, приподнял
тяжёлые веки и выпятился остекленевшими глазами
прямо на перепуганную Катьку. Если учесть, что
увидел он фигуру, облачённую в чёрный балахон с
капюшоном, да ещё и с огромным молотком в руке,
недоумение нетрезвого мужчины было
оправданным.
Катькина мать вскрикнула и понеслась вниз, Катька
– следом. На этот раз они не стали останавливаться
на пороге, а добежали до противоположного конца
двора, где  спрятались за толстым стволом каштана.
- Придётся гулять до утра! – решительно произнесла
Катькина мать.
- Да. Соседи будут идти на работу, и пьяного по-
любому прогонят с лестницы! – вторила Катька.
Но проблема внезапно разрешилась сама. Скрипнула
тяжёлая подъездная дверь, являя силуэт высокого
мужчины в распахнутой рабочей куртке, который,
пару раз оглянувшись, перекрестился неверной рукой
и поспешно зашагал, на ходу что-то бормоча.
Катька с матерью, словно мыши, притаились за
деревом, и, когда пьяница поравнялся с их
убежищем, с удивлением разобрали в его
бормотании слова православной молитвы.
Катька фыркнула, мать дёрнула её за рукав, а
мужчина оглянулся по сторонам и  неожиданно
припустил бегом. Траектория движения говорила о
том, что хмель из его организма почти выветрился.
Так, во втором часу ночи наши дамы наконец-то
попали домой. Заснуть у них, правда, не получалось
ещё долго: душил истерический смех – последствие
нервного напряжения.
Кстати, «венца безбрачия» на Катьке и впрямь не
оказалось, так как она давным-давно вышла замуж.
Жених, конечно же, совсем из другого района и
вместо спортивных костюмов носит классические.
По бабкам она тоже больше не ходила.
Мало того, стоит кому-то упомянуть в разговоре о
разных порчах, проклятиях и сглазах, как девушке с
трудом удаётся сдерживать смех.
Катькины подружки на это обижаются, но ведь мы-
то с вами знаем, в чём дело.

История cоздания стихотворения:

;)))