"Невежество всегда на что-нибудь испражняется. (Перец, Улитка на склоне)"

Автор: Разрыв Непрерывности
Тема:Военная проза
Опубликовано: 2017-01-11 21:21:36
Автор не возражает против аналитического разбора и критики в рецензиях.

Корректировщик

                                               12.15
Я купил себе кофе, и присел на гранит парапета, огораживающего Парк Победы.
Было тепло. За спиной шумели отцветающие платаны, и солнечные лучи, ещё пробивающиеся сквозь
молодую листву грели затылок и рисовали замысловатые узоры на асфальте.
Мимо шли люди. Люди столицы моей родины. Девушки с детскими колясками, молодые, спортивного
вида парни с сумками через плечо, и эти удивительные пожилые пары бережно и ревниво держащие
друг друга за сухие исполосованные морщинами руки. Большинство из них просто проходили мимо,
проскальзывая, простреливая мимо меня и сквозь меня равнодушными взглядами, в которых
угадывалась напряжённая работа по обдумыванию и анализу каких - то своих замысловатых проблем.
Лишь изредка, цеплялся за мой протез сочувствующий взгляд женщины средних лет, или в глазах
молодого парня мелькала тень неловкости или даже стыда при виде камуфляжа. После этого, как
правило, взгляд спешно отводился куда - то в сторону, шаг ускорялся и вскоре я видел только спину
привычно согнутую под грузом тарифов, сессий, депозитов и прочей малопонятной мне теперь
шелухи. Одна девица, кожано - джинсовая, с банданой на голове и сверкающей стразами сумочкой на
согнутом локте, дёрнулась даже лезть в карман за мелочью, но наткнувшись на презрение в моих
контуженных глазах споткнулась, и быстро засеменила прочь на длинных тонких ножках. Я закрыл
глаза и как часто случалось после контузии, стал слышать то, что происходит за недостижимыми
ранее пределами слышимости.

- Не пойду я, - сказал низкий мужской голос.
- Ну, как не пойдёшь? - протестовал ему женский, мягкий с хрипотцой. - Что же, ты так и будешь
мучится?
- Мама, мама, ну ты же знаешь, что я даже смотреть не могу как ты курицу режешь! А к кабинету
стоматолога, я на пушечный выстрел не подойду.
- Бедный, бедный мой сыночка, ну давай хоть в аптеку зайдём, может таблетки какие посоветуют, -
сокрушённо ворковал женский голос.

Я открыл глаза и посмотрел в ту сторону откуда раздавались голоса. На лавке сидел молодой
здоровенный парень с распухшей щекой, а над ним стояла и гладила его по голове пожилая женщина
в пуховом платке.
Да Бог с вами всеми, подумал я. Не для вас жертвы, и не ради вас. Хотя может, и ради вас. Не знаю
ещё. Знаю только, вижу это отчётливо, что нет у нас шансов. Общество в большинстве своём
состоящее из таких вот, милых мягких людей боящихся куриной крови обречено, а наше общество, в
большинстве своём, именно из таких и состоит. Господи, ведь даже общества заточенные на войну,
общества в которых из поколения в поколение, на протяжении сотен лет передавались идеи мужества
и жертвенности, сами традиции которых представляли собой не что иное как жесткую борьбу за
выживание внутри одного этноса, даже они падали под ударами и заканчивали прозябанием под
властью более удачливых и изворотливых соседей. Куда уж, нам...

... Впервые, эта мысль пришла мне в голову в Илловайске. Уходя от ударов русской артиллерии мы
бежали по длинному коридору какого - то здания и нас осыпало осколками стёкол разлетавшихся от
пулемётных очередей. Я бежал пригнув голову, и думал о том, что в роте осталось в живых 15
человек, а за чертой города начинается большая страна, в городах и сёлах которой живут, ходят на
работу, берут кредиты, знакомятся и небрежно спариваются миллионы граждан, которым нет
никакого дела до войны, которые воспринимают её как сводку новостей из какого - то Никарагуа.
Иногда правда, мне приходили в голову и совершенно полярные мысли. Тогда же, в Илловайске,
через полчаса после того, как нам удалось покинуть горящие окраины, я прихватив пулемёт выбрался
из горящего Зила, и сквозь колючий кустарник пробирался на юго - запад. Выходя из какой -то
неглубокой балочки, я вдруг увидел в тридцати шагах перед собой урчащую холостыми оборотами
БМП с триколором на башне, и человек двенадцать пехоты в казачьих папахах. Казачки стояли
кружком, курили, и весело и громко, перебивая друг друга, хвастались количеством замоченных
укропов. Несколько секунд я смотрел в глаза тому, кто увидел меня первым, а потом неожиданно для
самого себя упал плашмя на землю и дал длинную очередь из пулемёта. Я стрелял казалось целую
вечность. Папахи падали на землю, плавали в лужах крови и орали дикими голосами. А потом ожила
БМП и медленно, словно в замедленной сьёмке стала поворачивать ко мне башню. Я вскочил, и
прыгнув в овраг побежал по его дну, в обход изрыгающей сотни трассеров дизельной железяки. Я
летел не чуя ног, путался в ремнях и навешенном на мне оружии, летел и громко смеялся над самим
собой, потому что понял вдруг, что все мои упаднические мысли - чепуха, что всегда найдутся сто -
сто пятьдесят тысяч забияк, придурков, готовых дать последний весёлый бой, такой бой, что долго
ещё российским регионам не будет хватать земли для кладбищ...

Я снова закрыл глаза и попытался теперь уже абстрагироваться от голосов.

Ну хорошо, подумал я. Давай разберёмся. Преступник я, или что - нибудь ещё, чему я даже названия
пока не знаю? Адвокат говорит, что с точки зрения закона, если так сказать, следовать его сухой
букве, то да. Преступник. Убит человек. Гражданский. Корректировал он огонь сепарской артиллерии
или не корректировал, никто не знает, и попробуй это сейчас докажи. Есть заявление гражданки
Щербаковой, о том что муж её, глава сельсовета, был найден со сломанной шеей. Есть заявления
жителей села о том, что на околицах его, в те дни стоял добровольческий батальон, и есть признание
командира батальона о том, что операцию по задержанию предполагаемого корректировщика,
проводили такие - то, в числе которых был и я. Есть официальный документ, согласно которому,
подчинение батальона штабу Национальной Гвардии состоялось спустя две недели после смерти
гражданина Щербакова, а значит действовали такие - то, как незаконное вооружённое
формирование. С точки зрения закона, разумеется. А значит, для того чтобы подать убийство
гражданина Щербакова как средство необходимой обороны, нужно найти для суда такие слова,
которые передадут атмосферу непроходящей опасности, непереносимой усталости, крайнего
нервного напряжения и бла - бла - бла.
Слова им найти...
Я представил, как захожу в тёплый, пахнущий цитрусом  кабинет, где в кресле сидит и играет
дорогой авторучкой молодой, напомаженный, уверенный в себе следователь, и вынимаю чеку из
гранаты. И в следующие двадцать минут с удовольствием наблюдаю атмосферу крайнего нервного
напряжения.

- Дядя, что это у тебя? - пискнул слева и снизу тонкий голосок.
Девочка. Лет шести. Стоит и показывает на мой левый висок.
- Привет, - сказал я. - Между прочим, у меня и справа такое же.
Я повернул голову и показал ей шрам на правом виске.
- Тебя били? - спросила девочка.
- Нет, милая, что ты. Это я с дерева упал, - ответил я, изо всех сил пытаясь вытолкать из головы
вспыхивающие картинки того же дня...

... Я бежал крайним, замыкающим.  Когда до конца коридора заканчивающегося пожарным выходом,
оставалось несколько шагов, огромное школьное окно впереди меня, вдруг взорвалось миллионом
сверкающих осколков, и в двухметровый квадрат его ворвались малиновые трассеры крупного
калибра. Я упал на пол, и прижался к стене под разбитым окном. Где - то под крышей, что - то гулко
бухнуло, и сверху на меня посыпались осколки стекла, деревянные щепки и известковая пыль.
Вот это да, думал я. Беги я чуть быстрее быстрее, лежал бы сейчас под противоположной стеной с
развороченными внутренностями.
Я оглянулся. Коридор был пуст. Все уже выбежали. Из дверного проёма пожарного выхода маячила
рыжая голова Енота и что - то кричала, одновременно делая страшные рожи.
Понял, понял, подумал я, и собирался уже вставать на ноги, как вдруг увидел гранату. Как в
замедленной сьёмке, она влетела в окно и по плавной духе опустилась на засыпанный стеклом пол. Я
только успел закрыть глаза. Рвануло так, что у меня чуть не лопнула голова. Два осколка по
касательной задели мой череп в районе висков, и один совсем крошечный впился в живот чуть выше
паха. Ошалевший от того что каким - то чудом остался жив, и подброшенный вдруг проснувшимся во
мне бешеным инстинктом самосохранения, я вылетел из школы и побежал к окраине города, где на
трассе, машины батальона "Донбасс" подбирали последних выходящих из города бойцов...

- А ты хочешь мороженого? - спросил тот - же голосок. Надо же. Стоит, протягивая мне пачку эскимо.
Не успел я отказаться, как кто - то подтолкнул меня справа.

- Прошу Вас, не отказывайтесь, - горячо шептала молодая женщина в тёмных очках. - Её отец погиб в
Дебальцево, и теперь она всем людям в форме, мороженое дарит. Муж эскимо очень любил.

Я кивнул и усадил девочку к себе на колени.

- Конечно хочу. Давай, - улыбнулся я ей, и пока она разворачивала обёртку шептал ей на ушко, так,
чтобы не услышала её мама, отвечающая в это время на телефонный звонок.

- Маленькая, ну что же, ты? У твоей мамы наверное денежек уже нет.

Девочка протестующе замахала золотыми кудрями, намереваясь видимо оспорить эту вопиющую
неправду, но я заговорщицки подмигнул ей, и приложил палец к губам.

- Давай сделаем так. Когда ты увидишь дядю в военной форме, вот - держи, - я незаметно от матери
запихнул ей в карман куртки сто гривен. - Теперь ты сможешь угостить его за свои деньги.
Договорились?

Она протягивала мне коричневый, исходящий морозным паром брикет и довольно кивала...

... Итак, подумал я, когда они ушли. Слова. Нужно найти слова, чтобы объяснить мирному обывателю,
что это такое - война. Что такое - логика войны. Донести человеку, который не познал в своей жизни
ничего страшнее зубной боли, что однажды начавшись, война продолжается и развивается
независимо от воли и желаний тех, кто её начал. Развивается не соотносясь с законами и нормами
морали, плюя даже на эти нормы, потому что создаёт такие ситуации, когда мораль, этика и гуманизм
равнозначны преступлению, а жизнь и здравие одного Щербакова перечёркивает жизни двенадцати
хороших ребят. Жизни и целесообразность этих жизней.
Не знаю. Может нужно было, всё таки паковать его и сдавать СБУшникам, которая передали бы его в
прокуратуру, которая передала бы его в суд, каковой и назначил бы ему целых полтора года условно
за хулиганство. Не знаю...
                                                  

                              За шестнадцать месяцев до этого

... И место же, было такое, что никак нельзя было его бросать, потому что, южнее нашей позиции
проходила дорога, выводящая на трассу М - 4, а севернее тянулась длинная и глубокая балка,
идеально подходящая для того, что бы скрытно и безопасно перебросить сквозь линию разграничения
практически неограниченное количество живой силы. Кроме того, прямо перед нами зеленело село
Сороки, которое нужно было всегда держать под наблюдением. Обоснуйся там сепаратисты, выдавить
их оттуда, будет практически невозможно.
Сразу за селом, степь словно опрокидывалась, и начинался долгий спуск к реке. Оттуда, из - за села,
с невидимых нам позиций, не умолкая долбили 120 миллиметровые миномёты. Долбили уже пятый
день. Едва начинался обстрел, в блиндаж расчитаный на десять человек, набивалось тридцать, а не
успевшие закапывались в землю там, где их застали мины. Руками. Пять дней волонтёрский Уазик
вывозил двухсотых и трёхсотых. Двенадцать человек, каждого из которых, давясь слезами собирали  
после очередного обстрела. Двенадцать автоматов, помятых, изжёванных осколками, лежат в
оружейном ящике командира роты.
Вчера с волонтёрами приехал армейский полковник. Походил деловито, изучил обстановку,
поковырял в носу и сообщил, что тринадцатого, то есть, через три дня, перебросят к нам батарею
"Акаций", которая подавит миномёты. А пока нужно потерпеть. Нужное дело, мол, делаете товарищи
добровольцы.
Полковник уехал, а мы остались дожидаться следующего обстрела, который как обычно, начнётся в
шесть часов утра.
Я лежал на бруствере, и рассматривал в бинокль окрестности села Сороки. Всё было как обычно.
Никаких подозрительных движений, или скопления техники не наблюдалось. Слева прошуршало и
боковым зрением я увидел Крота.

- С полковником этим водила был, сержант. Видел?, - спросил Крот, вынув изо рта травинку.

Я кивнул не отрываясь от бинокля.

- Говорит, что скорее всего в Сороках корректировщик работает.
- Ежу понятно что корректировщик, - огрызнулся я. - Как его выковырять оттуда, если в село
запретили заходить?
- Пошли они на хрен, - как  то медленно, словно задумавшись, сказал Крот. - За час до обстрела,
выходим малой группой. Ты, я и Пиксель. Быстро шерстим Сороки, находим корректировщика если
таковой имеется, пакуем и тащим сюда.
Я ещё раз глянул в бинокль на село.
- Видишь, - говорил Крот над ухом, - особняк на южной стороне? Он один там такой.
- Вижу, - ответил я. - Думаешь с мансарды работает?
- Скорее всего. Самая высокая точка на местности. Защищённая к тому же. Корректируй сколько
угодно, никто тебя не видит. Или, - он повернул мою голову чуть левее, - с водонапорной башни. На
железке, видишь?
Совсем недалеко от особняка с мансардным этажом, проходила старая, давно разрушенная
узкоколейка. Прямо над разбитым полотном возвышалась выложенная из известняка башенка, из
которой когда то, с помощью шланга заправляли водой котлы паровозов.
- Дюк, - толкнул меня Крот, - На рассвете выходим. Собираемся и спать.
За пол - часа до рассвета, мы покинули позицию, и по дну балки направились в Сороки. Шли налегке,
взяв с собой только автоматы, по четыре магазина и две гранаты, хотя Пиксель всерьёз настаивал на
необходимости иметь при себе ручной пулемёт. Коротка перепалка при свете сигаретных огоньков,
имела результатом вывод, что подвижность при возможном контакте, будет важнее огневой мощи.
Пиксель львовянин. До войны работал в какой - то типографии и профессию имел экзотичную и
редкую. Крот часто подуживал его, когда тот начинал пламенно рассуждать о своей ненависти к
москалям и их языку. Смотри, говорил Крот, Дюк то, тоже москаль, в Одессе живёт, Пушкина любит,
по москальски говорит. Пиксель недоумённо смотрел на меня, чесал затылок и через некоторое время
уверенно говорил. "Э, ні...Ти не плутай. Це ж, наш москаль..."

Сыро, и я натягиваю на лицо воротник грязно - зелёной водолазки, присланной мамой в прошлом
месяце. К этому воротнику было пришито письмо, в котором она сообщила мне, что для того чтобы
связать запрошенную мною вещь, ей пришлось распустить отцовский морской свитер, а это память,
что она так и не поняла зачем мне на стройке одежда именно такого цвета, и вообще - зачем было
искать работу в Киеве, если её и в Одессе достаточно, с моим то образованием. Самое трудное, это
получать посылки из дому так, что - бы мама продолжала думать, что я в Киеве, работаю инженером
связи на заводе.
Где - то на полпути зажужжала мобила. Я глянул на дисплей. СМС. Номер незнакомый. Пишет :"Дюк,
немедленно возвращайтесь на позиции! В Сороки не заходить!"
- Сука, кто - же это, и кому, у нас стучит? - спросил я самого себя.
- Шо там? - отозвался Пиксель.
Я показал СМС.
- Та пішов він куркі в хуй! - скривился он. - Покажи номер, я сам йому позвоню і скажу.
- Ладно,- сказал я. - Всё потом...

Пришли. Вот она - крайняя улица. Теперь нужно двигаться плотно прижимаясь к заборам левой
восточной стороны улицы. Спасает бурно разросшаяся сирень, несколько дней назад бросившая
первый цвет, который теперь распространяет в утренней прохладе приторный дух, всегда почему - то
напоминавший мне, запах разлагающегося мяса. Не знаю, но какая - то нотка странная, в запахе
сирени есть. В одном из дворов визгливо залаяла собака. Крот ведущий группу, резко ускорился и
через несколько секунд она замолчала, лишь изредка лениво тявкая, будто напоминая нам, что
помнит и чует нас.
Площадь. С четырёх сторон тоннели втягивающихся в неё улиц, ни единого деревца, и только
памятник Ленину в центре. Нужный нам дом, как раз, на противоположном конце площади, в самом
начале густо поросшей акацией улицы. Придётся бежать, и бежать быстро, потому - что двигаться
скрытно на этой площади просто негде. Пустыня. Через тридцать минут поднимется солнце и начнётся
обстрел. Крот поворачивается и говорит нам через ткань балаклавы:

- Первый дом справа. Двигаемся бегом. С ходу заходим, работаем жёстко, желательно без крови.
Ясно?

Мы киваем и ротный машет рукой. Вперёд.

Быстрый задышливый бросок. Гортань жжёт холодный воздух, глаза слезят. Дверь вылетает с петель
и мы врываемся в большую полутёмную кухню. За столом большой тучный мужик лет шестидесяти, у
плиты над чайником, видимо его жена, сухая и высокая женщина обёрнутая байковым халатом. Крот
кладёт мужика на пол, Пиксель аккуратно укладывает женщину, закрыв ей рот своей шапкой, я
держу на стволе две двери ведущие в глубину дома. Тихо и аккуратно.

- Кто ещё в доме есть? - громким шёпотом спрашивает ротный у мужика стонущего под его коленом.
Мужик мычит и машет головой. Никого, мол.
- На другому поверсі хто? - шипит Пиксель тётке, таращащей на него полные ужаса глаза.
Тётка в совершенном шоке и мало что понимает.

Крот кивает мне, и я иду в правую приоткрытую дверь, сквозь которую виднеется лестница ведущая к
мансарде. Сука, каждая ступенька издаёт истошный скрип. Делая при каждом таком звуке страшные
рожи, я поднимаюсь на второй этаж, подхожу к фанерной двери и прислушиваюсь. Абсолютно тихо.
Набрав полную грудь воздуха, я отщёлкиваю предохранитель, рывком открываю дверь и прыгаю в
комнату. Никого. И ничего. Комната пуста и пыльна, окно плотно закрыто и даже кажется забито
маленькими гвоздями. Я спустился на первый этаж, где Крот с Пикселем уже усадили хозяев за стол,
и молча и недружелюбно их рассматривали.

- Никого, - успел сказать я, и вдруг, где - то далеко ухнуло один раз, потом второй, и сразу еще три
глухих удара сотрясли воздух.

- К железке, бегом! - заорал Крот, одним судорожным рывком переворачивая несколько стульев,
ведро с углём, и ещё какие - то предметы обихода встретившиеся на пути к двери.

Оставив ошарашенных и напуганных хозяев в их полутёмной кухне, мы вылетели из дома, и уже не
скрываясь, сломя голову помчались к водонапорной башенке на старой узкоколейке. Мы бежали по
просыпающейся, разрывающейся собачьим лаем деревне, в перекрестьях десятков пар глаз,
следящих за нами в окна, дверные щели и поверх высоких деревянных заборов. Я их не видел, но
слышал, спинным мозгом чувствовал их ненависть, их слепую злобу, искривленные в зловонных
усмешках рты, дышащие грязным перегаром глотки, вот - вот готовые сорваться на крик, на вопль.
"Ату их, бей укропов, мочи карателей!".
После первого залпа прошло три минуты. Корректировщик уже передал поправки, и сейчас ударят
снова, уже по позициям, по хлипким, плохо защищённым блиндажам, по прижатым к земле открытым
всем осколкам людям.
За деревней ухнуло.
Опоздали, блять! - стучало в висках гулким пульсом. Опоздали мать твою, сука, опоздали!

- Ходу, ходу! - кричала маячащая впереди спина ротного и мы поддали переходя уже на хрип.


Крот, ранее дотошно изучивший село в бинокль, вёл напрямик, через заброшенный, вероятно когда -
то колхозный яблоневый сад, густо поросший теперь, молодняком сирени и шиповника. Мы как
медведи, сопя и шумно дыша, вломились в эти заросли. Ветки, корни, какие - то колючие стебли, всё
это цепляло, хватало, путалось в ногах и пыталось задержать, запутать и свалить с ног. Глаза
заливало потом. Я уткнулся лицом в рукав, чтобы вытереть лицо и вдруг налетел на что - то, упал от
толчка и крякнул когда сверху на меня навалилось что - то тяжелое, горячее и матерящееся.

- Всё. Всё! - задыхаясь прохрипел надо мной ротный. - Тихо. Рты закрыли.
Я выбрался из под шипящей возни, сделал глубокий вдох и прислушался.
Что - то было не так. В висках стучало, рядом с присвистом дышал Пиксель, и возился с разгрузкой
ротный. Что - то было не так. Я закрыл глаза, задержал дыхание и услышал, понял. Голос. Тихий,
вкрадчивый голос через равные промежутки прерывающийся трескучим шипением. Так близко, что
показалось даже, что звучит он внутри меня. Я поднял голову и увидел на старой яблоне, в полутора
метрах от земли, сидящего на ветке человека. Человек смотрел, вытянув шею, на север, и что - то
бурчал в чёрную, похожую на кирпич рацию настолько увлечённо, что не услышал нашего
медвежьего прорыва. Я дёрнул Крота за рукав и показал на дерево. Всё.
Корректировщик наш. Сейчас мы его аккуратно снимем, упакуем и переждав обстрел уведём на свои
позиции. Завтра или послезавтра, с первым машиной он уедет в Краматорск, где им будет заниматься
СБУ.
Крот, вытер рот от земли, и хотел было что - то шепнуть мне, но тут снова ухнуло, и нам нами с
тошнотворным свистом пролетели мины. Третий залп. С поправкой на поправку. Обычно падающий
точно на позиции. Мы с каким - то оцепенением прислушивались к этому свисту, а над нашими
головами в яблочных ветвях звенел удовлетворением высокий мужской голос.

- Ништяк пацаны, в яблочко! Пять штук и все в блиндажи! Наблюдаю хлам и мясо!

Что было дальше, я помню и не помню. Картинку вижу как сейчас, чёткую и яркую, а ощущений
своих, что я думал в те минуты, не помню совершенно.
Глаза мне застило. Плавали кровавые в чёрной кайме пятна и в ушах звучал зловонный голос,
повторяющий: "мясо, мясо, мясо..."
Крон, Север, Дозор, Витька Лях... Кого там зацепило, кому оторвало руку, разорвало живот, кому
обожгло глаза? Кому не повезло этим утром?

- Паскуда, - прорычал я, и одним рывком оказавшись под деревом схватил ногу в мягкой замшевой
туфле и с силой дёрнул вниз. Сзади кричали голоса, подо мной брыкалось и визжало слюнявым ртом
перепуганной существо, которому я наступил коленом на горло и давил, давил, давил.

- Нет! - навалился на меня ротный, но под коленом уже мягко хрустнуло, и из слюнявого рта
плеснуло чёрным. Меня сильно дёрнуло и я упал спиной в сухую траву.

- Готов, - мрачно сказал Крот осмотревший скорченное тело. - Труп. Между прочим, судя по
документам - Михаил Владимирович Щербаков. Голова Сорокинского сельсовета.

Я встал, отряхнулся и подошёл к ротному, изучавшему документы. Он спрятал их в карман и
посмотрел на меня.

- Ну что, каратель? Что теперь делать?
- А що, з ним робить? - хмыкнул подошедший Пиксель. - Собаці - собача смерть. Нехай гниє...

... Через два месяца, Пиксель с Кротом на батальонной Тойоте, во время разведвыхода подорвались
на фугасе. Когда мы вытащили из горящей машины их куски, один из них вдруг заговорил ясным и
громким голосом ротного:

- Дюк. Слушай меня внимательно и запоминай. За корректировщика того, тебя ещё спросят.
Обязательно спросят. Заруби себе на носу, что убил его я. Слышишь меня, Дюк? Вали всё на меня,
мне уже похрен.

Изо рта его хлынула кровь, меня кто - то оттолкнул, и над умирающим командиром склонились спины
с красными крестами...

                                                 12.55

... Я посмотрел на часы. Пора. Накинув сумку через плечо, я перешёл проспект и поднялся по
ступенькам прокуратуры. Покурю ещё, решил я, и увидел молоденького парня в отливающем тёмно -
синем костюме и сверкающих чёрных туфлях. На запястье золотые часы, под мышкой портфель из
натуральной кожи, в левой руке желтел металлическим корпусом Vertu.

- Да, - устало говорил он в телефонную трубку. - Хорошо заяц. Конечно. Заеду. Ну... Давай минут
через сорок. Сейчас я с одним делом разберусь, тут не долго, и наберу тебя. Куда? Хорошо, заеду.
Родная - продолжал он ворковать в трубку, - ты машину не бери наверное. Да, поедем моей, там всё -
таки серьёзные люди будут, сама понимаешь, надо произвести впечатление. Нет, нет, ну не сердись
заяц, купим и тебе новую машину, я же обещал. Вот переведусь в Соломенский район и сразу купим.
Обещаю. Да заяц, да. Всё, давай я ещё поработаю немножко. Ага, целую.

Он спрятал телефон, покачал головой, и посмотрел на меня, как - бы, ища сочувствия.
Движимый каким - то внутренним озарением. я подошёл к нему и спросил.

- Вы Евсеенко?

Он в первый миг, явно удивился, но тут же сделал над собой усилие, и принял вид человека
решающего масштабные задачи, а потому усталого и предпочитающего избежать внимания
назойливого плебса.

- Да, а чём собственно, дело?
- Вы вызывали меня. По делу Щербакова.
- Ах... - потёр он переносицу. - Да... Я помню. Надо же, как неудобно... Накладка просто какая - то.
Мне срочно по одному делу надо отлучится.

Он засунул руки в карманы и несколько раз приподнялся на носках, как - бы демонстрируя
нетерпение.

- Знаю я, по какому делу тебе надо отлучится. Подождёт твоя баба, - сказал я, доставая повестку. -
Вот, чёрным по белому написано: 13.00.

Он как - то сразу сник, вытащил руки из карманов и искательно улыбнулся мне.

- Мужик, ну пойми. Жену на работу устраиваю. В банк. Через десять минут встреча с директором. Ну,
надо очень, ну войди в положение. Ну, что тебе стоит? Подождёт твоё дело. А хочешь, я тебе
повестку перепишу на завтра, а?

Несколько минут я молча смотрел на него. Ему двадцати пяти ещё нет. От силы года два в
прокуратуре работает. Судя по говору, откуда - то из глубинки, может сынишка фермера средней
руки. Отбивает теперь папины вложения.

- Какое завтра? Я за сто пятьдесят километров сюда приехал, - хмуро сказал я, и сделал к нему шаг
протезом.
- Ну час, - уже просил он меня. - Ну прошу тебя. Ну, очень надо. Год уже баба дома сидит, ни хрена
не делает, только бабки тратит. Разорит же, она меня к чёрту. Я со знакомыми договорился, в банк её
берут, бухгалтером. Через пол - часа директор банка ждёт на собеседование. Я через час буду ждать
тебя в кабинете. Ну? Лады? - улыбался он мне, словно старому приятелю.
Я кивнул головой.

- Один час.
Следователь прокуратуры Евсеенко, вприпрыжку сбежал по лестнице и прыгнул в сверкающий
никелем "Пежо", а я закрыл глаза, сделал глубокий вдох и вставил воображаемую чеку в
воображаемую гранату.

История cоздания стихотворения:

0
0


Понравилось произведение? Поделитесь им со своими друзьями в социальных сетях:
Количество читателей: 794

Рецензии

Всего рецензий на это произведение: 6.
Спасибо! Хай щастить!
2018-05-20 21:37:52
Поздравляю с выходом книги📺🌷🌸💐! Не рассказ, а бомба. До какой степени реально всё описано, такое
ощущение, что находишься рядом. А как проехался по явно чьему- то отпрыску в лице прокурора, который в свои 26 лет уже у руля, у хлебной кормушки, а что дальше будет, остаётся только догадываться.
Брависсимо!💐🌸🌷💛💙💜💗
2017-02-06 21:15:02
Мой низкий поклон...
2017-01-12 04:51:01
Не надо... Просто не забывайте о тех, кто ещё там...
2017-01-12 19:06:49
А я просто жму вам руку, эмоции переполняют , ... знаю, что вы выпустили книгу, где и как можно Ее приобрести. Спасибо.
2017-01-12 00:17:23
Телефон: 38050 38097 33 (Издательство)
Счёт - 5363 5423 0595 9703 ФЕДОРОВ ОЛЕГ

2017-01-12 01:16:02
Спасибо, Наталочка!!!
2017-01-12 05:12:17
Спасибо за эмоции. Если есть эмоции, значит нет места равнодушию. Это главное.
2017-01-12 19:08:18
2017-01-12 19:14:04
Ох...царапает каждое слово. Это тот случай, когда достойных слов, выражающих эмоции, и не подобрать. Спасибо тебе просто.
2017-01-12 00:01:54
Тебе спасибо)) Правда))
2017-01-12 19:09:08
!!!
2017-01-11 23:31:18
Не уверен, что понимаю, что означают эти восклицательные знаки, но на всякий случай говорю "спасибо! (шёпотом)))
2017-01-11 23:36:01
Это значит, что я прочла от корки до корки. И завтра у меня будет твоя книга. СПАСИБО ( громко ))
2017-01-12 01:12:31
А у меня она уже есть(показывает язык)
2017-01-12 19:09:52
Да ты шо? (страшно удивлена)))
2017-01-12 22:08:00
Наташ, спасибо за поддержку))
2017-01-12 22:43:36
Спасибо за спасибо. )

Не унижаясь - восклицаю:
Спасибо, что пересеклись...!
Наверняка мы знаем,
что звёзды новые зажглись,
и среди них - одна - "Победа"...
И не страшны нам воды Леты,
когда мы любим рифму "Жизнь"...


Во как вдохновенно ответила, аж неудобно как-то
2017-01-13 00:03:40

Оставлять рецензии могут только участники нашего проекта.


Регистрация


Рейтинг произведений


Вход для авторов
Забыли пароль??
Регистрация
В прямом эфире
Спасибо, Александр! Добру - быть! И мир не за горами...
Рецензия от:
Ирина Венжега
2024-03-28 21:35:44
Жила - была однажды,
Прекрасная ЛЮБОВЬ.
Но предали невежды,
И лилась ЕЁ кровь.

А дальше, воскресала,
У всех кто полюбил.
Взамен, ни грош не брала,
С НЕЙ в счастье каждый жил!
Рецензия от:
Владимир Ярош
2024-03-28 21:24:32
Чудесно, словно песня.
Спасибо, Ира.
С теплотой и наилучшими пожеланиями к Вам.
Рецензия от:
Таня Яковенко
2024-03-28 21:09:39
На форуме обсуждают
Іде вуйко Хрещатиком - 

Приїжджа людина. 

Запитує у зустрічних: 

- А котра година? 

Перехожі пробiгають, 

Позиркують скоса. 

Той рук(...)
Рецензия от:
Омельницька Ірина
2024-03-25 09:59:39
Коли забув ти рідну мову —

яка б та мова не була —

ти втратив корінь і основу,

ти обчухрав себе дотла.


Коли в дорогу ти збирався,

каз(...)
Рецензия от:
Омельницька Ірина
2024-03-25 08:29:11
Все авторские права на опубликованные произведения принадлежат их авторам и охраняются законами Украины. Использование и перепечатка произведений возможна только с разрешения их автора. При использовании материалов сайта активная ссылка на stihi.in.ua обязательна.