Автор: Разрыв Непрерывности
Тема:Свободная тема
Опубликовано: 2018-05-27 00:25:09
Автор не возражает против аналитического разбора и критики в рецензиях.

Счётчик

Полдень. Перекрёсток. По грубо обработанному, плохо подогнанному булыжнику узких улочек
мечутся тени заполошных ласточек. Ветер, дующий кажется с четырёх сторон света одновременно,
подхватывает с поверхности плоских крыш пригоршни белой пыли и остервенело швыряет её в лицо.
Солнце мёртво зависнув в зените, превратилось в какое-то божественное увеличительное стекло,
фокусирующее на макушке всю мощь своей хромосферы.
Он огляделся и прислушался. Непонятно то ли, ещё Палестина, то ли уже Сирия. На ближнем
востоке, границы всегда были явлением в большой степени формальным, и если ты пересекаешь
границу не в контрольном пункте, то ни по архитектуре, ни по говору туземцев никогда не
определишь что находишься уже в другом государстве. Он ясно помнил, что так было даже пять
тысяч лет назад, когда он родился...

"  - Может, конечно, существует более верный термин для моего появления на свет, - говорил он
тогда, пять тысяч лет назад, - но я его не знаю. Может потому, что ничего не знаю о том, как это
произошло. Догадываюсь конечно, даже несколько версий у меня есть, и одна из них точно верная.
Но я же, в сущности механизм, и не могу утверждать то, чего не подтверждает моя программа.

Грязный, дурно пахнущий пьяница надувал щёки, и понимающе кивал головой. С ним можно было
откровенничать и делится наболевшим, ибо жить этому звероподобному существу оставалось ровно
до рассвета. Оно уже ничего не расскажет...

  - Вот ты рассуждал вчера о Боге. Я тебе точно скажу, это не Бог. Во всяком случае, это не то, что вы
себе представляете, и как вы себе это представляете. Очень смутно, вероятно это только отголоски
не сохранившихся процессов формирования моего сознания, я помню свечение и прикосновение
сгустков, вернее даже щупальцев литиевой плазмы, расставляющих в нужном порядке отдельные
фрагменты моей памяти. Это похоже на... Помнишь, несколько дней назад ты проглотил живого
червя? Такое же ощущение, только очень горячо. Что? Ты не знаешь что такое плазма? И что такое
литий? Верно. И не должен знать. Ладно, просто подбрось хворосту в костёр, да смотри не упади в
него, как в прошлый раз. Эх, Иоанн... Не пил бы, ты. Разве это вино? Тебе ли, знающему вкус
Родосского, упиваться этой кислятиной. Нет, не умеют на Патмосе делать вино..."

Слева, в проходе между рядами растрескавшихся глинобитных домов, темнело пятно тени. Он кряхтя
добрался до него и сел прислонившись спиной к горячей глине.
Устал я, думал он. Неведомое когда- то состояние, всё чаще охватывало его, по мере приближения к
критическому, числа "креонных".
Ничего, ещё немного. Совсем чуть - чуть осталось. В пределах единиц...

"... - Нет, Иоанн, ты снова меня не понял...Повторяю: я ничего не знаю о своём создателе. А может
создателях. Может это бесконечно могущественная сверхцивилизация взявшая на себя функции Бога
( пьяный Иоанн по лошадиному вскинул голову и удивлённо вздёрнул брови), может просто... не
знаю... разумная сила действующая и подчиняющаяся совершенно иным физическим законам, вернее
управляющая ими. Не знаю. Я не уверен даже, что эта сила обладает разумом. Я иногда думаю, что
это сверхинстинкт. Суперинстинкт. Не понимаешь? Да я тоже, в общем- то. В любом случае, кто бы
меня ни создал, он сделал это с определённой целью. Закончить, когда придёт время, жизнь вашего
вида..."

Он сидел закрыв глаза и наслаждался относительной прохладой. Ещё чуть- чуть. Примерно каждую
минуту рождается новый "креонный". На данный момент осталось ещё девять.
Ещё девять и конец. Конец практически бесконечной жизни. Закончится нескончаемая череда лиц,
череда людей: низких, мелких, алчных, сопровождающих его все пять тысяч лет его существования...
Где- то на границе слышимости раздражающе звучал звонкий детский голос умоляющий маму взять
"этого котёнка" домой...

"... - Ну... это конечно, где- то сходно с вашими определениями добра и зла. Добрые люди и злые
человеки. На самом деле, всё гораздо сложнее (или наоборот- проще), и подчинено определённым
физическим законам. Кроме элементарных частиц, существование которых, человечество возможно
когда- нибудь откроет, материя состоит из частиц, бытие которых никогда не будет зафиксировано
человеческой наукой. Просто потому, что по своим проявлениям, они ни чем не отличаются от
категорий добра и зла культивируемых вами. И это их единственное проявление.
Услышав незнакомое слово, Иоанн хватался за стило, и безуспешно пытаясь свести разбегающиеся
глаза, спешно царапал что- то на пергаменте, иногда невнятно мыча словно предупреждая о том, что
он не успевает записывать..."


Детский голос становился всё громче и уже раздражал. Надо же, думал он. Пять тысяч лет я брожу по
этой планете, от материка к материку, из стран в страны. Я гулял по шелестящим сухой травой степям
Евразии, когда там ещё бродили последние мамонты. Сидел на вершине Анд и с иронией взирал на
строительство Саксайуамана. От скуки я отёсывал медным долотом бессмысленные Моаи и шлифовал
колонны храма тщеславия в Ларнаке. И везде, всегда находилось что- то раздражающее...

"... - Креоны и меоны. Частицы, преобладание которых в материи, определяет заряженность носителя
разума. Понятно изложить тебе механизм действия этих частиц я не сумею, тем более, что я и сам не
всё понимаю, но суть примерно такова. Как только единиц вида в которых преобладают креоны
становится большинство, этот вид подлежит уничтожению, как потенциально опасный для
существования вселенной. Меонные нейтральны, но как правило и пассивны. Я счётчик. Во мне
работает устройство считающее пропорцию креонных и меонных. Просто счётчик. Как только моё
счётное устройство зафиксирует преобладание креонных хотя бы на одну единицу - тут же
запускается программа уничтожения. Мне порою кажется, что я знаю как это произойдёт. Иногда я
вижу яркую вспышку на том месте, где я только что стоял и круг ослепляющего, всесжигающего света
расходящийся по земле. А иногда, я почему- то думаю, что я- это что- то вроде пульсара, и вот- вот
исторгну волну смертельного гамма - излучения.
- Мммм, замычал Иоанн, роясь в складках своего рубища в поисках стило.
- Ты вероятно думаешь, что я совершенен? Или совершенна сила меня создавшая? Отнюдь. Не знаю
правда, ошибка это или намеренно оставленная уловка, но... Иногда, очень редко правда, внутри
вашего вида появляется особь, содержание меонов в которой достигает практически ста процентов.
То есть, креонов в материи из которой состоит этот организм, практически нет. Кстати, один из них
жил не так давно, и ты по - моему, его даже знал. Так вот. Прикосновение ко мне такой материи
обнуляет счётчик и делает включение программы уничтожения невозможным. Стоит правда заметить,
что появляются такие особи действительно крайне редко. Это даже не мутация, а скорее флуктуация
вероятности. Кстати, тот которого ты знал, искал меня. Да не нашёл..."

  - Дядя, дядя, тебе плохо?
Этот голос прозвучал как взрыв сверхновой. Он пробудил в нём воспоминания, пред внутренним
взором мелькали картинки прошлого. Ужасные, мерзкие, постыдные сцены его жизни среди этих
людей. Массовые, без всякой необходимости убийства беззащитных животный на равнинах прерий,
человеческие жертвоприношения, казни еретиков, истребление целых народов по религиозному
признаку, кошмарные видения последней мировой войны. Уже зная, что всё это не закончится в этот
день, а будет продолжатся ещё тысячи лет, он открыл глаза и увидел сияние. То самое кольцо света
которое всегда мерцало над головой стопроцентного меонного.
В упор, на него смотрели зелёные глаза с карими крапинками на радужке. Глаза часто мигали и
обшаривали его тёмными расширенными зрачками.

  - Да, девочка. Мне плохо. Но только что было так хорошо...

  - Адель, не трогай дядю!- раздался писклявый голос мамаши, - Что ты, вечно всякую дрянь в руки
берёшь! Пошли, мы в школу опаздываем.
  - Иду, мам! Вот, держите, - маленькая загорелая ручка протягивала ему платок, а он пригвождённый
к глине наступившей обречённостью не мог пошевелится. - Ладно, мне пора. Мама ругаться будет. У
вас лоб мокрый и грязный. Сейчас... - тонкие пальчики откинули прядь его давно не мытых, пыльных
волос, и мягкая ткань платка вобрала первые капли грязного пота.

...Он сидел обжигая спину о раскалённую стену, прижимал ко лбу пахнущий детской губной помадой
платок и обречённо следил как счётчик, где- то внутри него, отсчитывает обратный отсчёт...
...четыре...три...два...один...ноль...

История cоздания стихотворения: