В сети

Автор: Леонид Белянов
Тема:Свободная тема
Опубликовано: 2015-06-10 19:07:49
Автор не возражает против аналитического разбора и критики в рецензиях.

Осип Мандельштам. Поэма

                  Осипу и Надежде Мандельштам

                Мне хочется бежать от моего  
                порога.
                Куда деваться мне? На улице
                темно,
                И словно сыплют соль мощеною
                дорогой,                    
                Белеет совесть предо мной.
                                                   О. М.

1.Болезнь.
В слезах и корневищах заплутав,
- На улице темно. Все валит снег недобрый -
Седое карканье в береговых кустах
Летит обратно сыпью мягкой, ровной.

Всеядная и хлопчатая мгла;
Два тополя в дохах заиндевелых;
Как бинт беспамятства, река белым-бела,
Поля, убитые свинцом оторопелым,

Лиловы прописи да бисер огоньков...
До снегопахоты на световой перине
Могучих многоярусных снегов
Хоры теряются в беззвучной сладкой сини...

2.Земля.
Где в адской синеве блуждал бессмертный
Дант,
Блистая атлетическою медью,
Горят иные сны, и звезды говорят
О дне страдания и о земном наследье.

Земля. Гудят отвесные пласты,
И душно-голубы, как в дни творенья;
Языческое солнце; жаркий стыд;
Борьба холмов. Движение. Движенье.

3.Прогулка.
Чужие шаги,голубятни,
Холодная зелень легка -
Умытые липы опрятны
И туча  уже  далека.

Живым телеграфом, приветом,
Зеленым письмом бузины
Пускается в споры со светом
Зрачок неземной кривизны.

Его голубое  упорство
Затеет борьбу в головах;
Распаханный начерно воздух
Рождает за отзвуком взмах;

Горячая кисть винограда -
Эгейская черная весть:
Не Дантово небо-преграда  –
Земля, говорящая днесь.

Сухой понимающий локоть
И лед у горячей щеки…

Не Дантова тысячеокость,
А голос ему вопреки!

4.Подсолнухи.
Голубиные, сирые, хворые,
Грозовые подтеки слюды…
Голубые гортани разорваны
И шумят, как мальчишки, сады.

Где борцы желто-синие, дюжие,
В черных, пыльных сошлись головах;
Где воздушные горы нарушены,
И скатились в дымках и снопах, -

Неживую кромсают материю,
Над погасшим чудят очагом,
Иль сидят на кровати застеленной
С непрочитанным черным письмом...
   
5. Хижины.
Гнезда и стаи и вербы
Желтым убиты углем,
А тростниковое небо -
Только рисунок пером.

Ветлы на мокрой бумаге
Тянут обиду у губ;
В черной нахохлившись влаге,
За город избы бредут,

Лишь бы не видеть голодных,
Пыльных, горячих глазниц -
И беззаконных, свободных,
Пьяных от воздуха птиц!
          
6. Море.
Когда точилась кровь из смуглых глин
И были гулки мокрые ладони,
Во мгле горела явь, и длились дни,
И затворялись синевой бездонной,

И морем обожженная земля
Еще хранила звонкую прохладу,
И парус, что с волною не разнять,
Стремился вечно в милую Элладу...

Теперь на стенах пляшет медь, как вор,
На черном спят и на зеленом слепнут,
И до рассвета длится разговор
Ночного чайника с волнующейся степью.

7. Голод.
...И обрушилась римская медь на голодные
рвы,
На немые холмы в головах и пасхальные
дали,
На смертельные очи и плечи и кровли в
крови,
Помертвелых лачуг, что рожали, любили и
ждали.

Черный ветер бесхлебья! Проклятье на эти
поля,
Где единственный жнец без лица и с
зияющей костью
Шевелит чешую полутел, где царила земля,
Режет золото жил, разрываясь закатною
злостью.

Кто ответит за эти глаза в человечьей пыли,
За ростки обескровленных рук, за пустые
рубахи,
За безмолвные рты, шевелящиеся из земли,
За селенья теней, неотступных, как детские
страхи...

Где оркестры, шары и вода за двоих
гомонит,
Где гуляет веселая пыль, наряжаясь
воскресно,
Та в своих армяках шевелятся-бормочут они,
Не меняя ни ночи, ни дня, ни последнего
места.

8. Неизвестный солдат.
Когда родился влажный голос
В аттических пустотах глин,
С плечистой охрою боролось
Дыханье ангельской Земли.

Роса еще кровоточила,
Но голос прорывался в медь,
И рос, и строил молчаливо
Плоть, обретающую плеть.
        ________

Давай же, друг, возьмем стаканы
И выпьем водки за людей,
Родившихся и безымянных
И сгинувших безвестно где.

За медяки в карманах века;
За черную от слез ладонь
Воспоминанья-человека,
Бесцветной полную водой,

За непогибший фотоснимок -
Прозрачный, стертый до крови,
Укрывший ангельским бессильем
Ладони мертвые твои...

Ну - пьем! Освободилось место
В эфире сыто-голубом,
Но наше светлое наследство
Уже рождается в другом.

9.Прощание.
Обними же меня на прощанье.
На горячие веки твои
Камнем ляжет моё целованье.
Только с кровью его оторви...

Собери мне в ночную дорогу
Той травы, что суха и горька;
Собери мне всего понемногу:
Мертвый слепок с живого виска,

Тишину и ее исступленье,
То, как ты невпопад говоришь;
Я смотрю по ту сторону зренья.
Это все ты потом сохранишь.
        _______
Вновь весна, и в забывчивой сини,
Где вишневая ветка цветет,
Где в последнем, смертельном усилье
Разделяются голос и лед -

Наша бедная память и нежность -
Легкий пепел без сна - ничего...
Ночь проходит. Рассвет неизбежен.
Я встречаю, как брата, его.

10.Надя.

    Ося, родной, далекий друг! Милый мой,
нет слов для этого письма,
которое ты, может, никогда не прочтешь. Я
пишу его в пространство.
Может, ты вернешься, а меня  уже не будет.
Тогда это будет последняя
память.
      Жизнь долга. Как долго и трудно
погибать одному – одной.        
Для нас ли – неразлучны х- эта участь Мы
ли – щенята, дети -
ты ли – ангел – ее заслужил? И дальше идет
все. Я не знаю ничего. Но
я знаю все, и каждый день твой и час, как в
бреду, - мне очевиден и
ясен. Ты приходил ко мне каждую ночь во
сне и я все спрашивала, что
случилось, и ты не отвечал.
   Последний сон: я покупаю в грязном
буфете грязной гостиницы
какую-то еду. Со мной были какие-то совсем
чужие люди, и, купив, я
поняла, что не знаю куда нести все это
добро, потому, что не знаю
,где ты.
        Проснувшись, сказала Шуре: Ося умер.
Не знаю, жив ли
   ты, но с того дня я потеряла твой след. Не
знаю, где ты.
   Услышишь ли ты меня. Знаешь ли, как
люблю. Я не умею
   сказать и сейчас. Я только говорю: тебе,
тебе…Ты всег-
   да со мной, и я  - дикая и злая, которая
никогда не умела
  просто заплакать, - я плачу, я плачу, я
плачу.
                                                    Это я –
Надя. где ты?
                                                    Прощай.
Надя.
Надежда Мандельштам. "Последнее письмо".

Я тебя подожду. Не спеши уходить. Потерпи.
Твой измученный рот сберегут неземные
приливы;
Воздух манною будет. В безводье найдется
испить,
И в больничной пустыни – прохлада из рук
терпеливых.

Ты пройдешь невидимкой-Психеей по
лезвию зла,
И ни волоса с нежной головки твоей своей не
обронишь
Там, где скопище тел иудейская кроет зола,
В поселеньях теней; на пирах ассирийских
чудовищ.

Солнце лжи – и бугристая тьма воспаленных
голов,
Голубые от страха квартиры бессонного
Рима,
Где сидят до утра, говоря меж собою без
слов, -
Но никто не заметит голубку, летящую мимо.

Ты жила у окошка – привычная пропасть
туда,
Где и Дант не бывал – впрочем, тени все так
же бесшумны...
Как стояла в холодных глазницах гнилая
вода...
«Это мужу. – Фамилия? – Мужу...Возьмите,
прошу вас»
                        ------------------
Дай мне руку скорее: покуда роса –
поспешим.
Я тебе покажу ту скалу, где, в ночи
прилетая,
Он сидел; где, в неверном огне отдаленных
вершин,
Целовал бездыханные губы, беззвучно
рыдая.

Мы ворвемся в Тифлис – и душистую мглу
языков,
Где играет в руке серебром оперенное
слово;
Будем пить золотое вино из червленых
рогов;
Нас обнимут живые друзья – Тициан и
Паоло.

Легконогий Давид, паутина и готика сна,
И клубящейся плотью огня отягченная
фреска
В головах Микеланжело; та,золотая сосна
В вертикальном лесу Notr-Dame – это наше
наследство,

Неотъемлемо; зримо; мощней серебристых
олив
В красногубые глины Прованса – и так же
бессонно.
Вот он, наш кипарис, перекрученный силой
земли,
Ослепленный грозой, и могучий, как песнь
Соломона.

Пьем же траурный кубок на брачном пиру
синевы,
Меж согласных светил, в исковерканном
страстью           
                                  пространстве,
Где светлее, чем днем, где дорога в огне и
крови,
И людские фигурки, обнявшись, сплетаются
в танце.

11.Репродуктор.
Обеденная комната. Июнь
С дощатой пылью – жиром деревенским,
И мозговину грубую мою
Перебегают зайчики по-женски.

До света истребляются враги;
Со света крепнут летчики-колхозы;
У бойкого воздушного слуги
В стране страда, в Москве – дожди и грозы.

Ну  что, живем, тарелка-стукачок?
Пошебуршим своей картонкой плоской?
Не говори. Шипи себе, молчок,
Шесть хриплый точек полночью
кремлевской…
            ---------
На голубую робкую подушку
Бесшумно входит лучик-полутруп,
И шесть теней, сойдясь на бедный ужин,
Все вспоминают рук ее игру,

И там, где узкая рука лежала,
Теперь остался побелевший след;
Невидимую руку поднимала –
Оборонялась от незримых бед…

Где под тарелкой черного картона
Античная погибла голова,
Теперь играет синева бессонно,
И родинка у губ… И вот – жива.

То тяжкий сон, то неземная слабость,
Беспамятство; бессмертное чело,
К рукам склоненное,  и чуть тепла –
осталось…
И от груди безумье отлегло.

2000-2002. СПб.

История cоздания стихотворения:

Эта поэма была задумана как кусок жизни
ОМ - и реальной, и поэтической - в
Воронеже в 34-37 гг., где он с женой
Надеждой Яковлевной Мандельштам жил в
ссылке после первого ареста. В 1937 году,
когда закончился срок ссылки, они
попытались вернуться в Москву, где уже не
было ни квартиры, ни прописки, и соотв.
зиму 37-38 гг пришлось жить где попало, в
основном - Калинин. Как известно, 2 мая
1938 ОМ был вторично арестован в
санатории "Саматиха", куда был заботливо
отправлен правлением союза писателей
СССР, осужден на 5 лет КРТД и погиб в
пересылочном лагере "Вторая Речка" во
Владивостоке 27.12.1938 г.
В Воронеже были написаны "Воронежские
тетради" - гениальная книга, увенчавшая эту
прекрасную жизнь, русскую поэзию и
открывшую ей (поэзии) дверь в будущее.
Давайте же, поэты, все жить в будущем!

0

0

Понравилось произведение? Поделитесь им со своими друзьями в социальных сетях:

Количество читателей: 798

Рецензии

Всего рецензий на это произведение: 3.

Альгиз

Титанический труд...это надо читать не один раз.
Спасибо!

2016-01-11 22:12:25

Леонид Белянов

Спасибо! Стихи Мандельштама - это дверь в будущее поэзии. Оттуда всегда дует свежий ветер, это всегда ново и важно. У меня еще есть стих Divina Comedia, посвященный ему. Будет досуг - посмотрите, мне как и всем очень нужно мнение собратьев и хорошая критика

2016-01-11 22:59:13

Серж Тютюнник

Солидная работа, Леонид... Вызывает уважение глубиной проникновения в материал и Вашим отношением к памяти великого поэта...
Спасибо!!! Понравилось очень...

2015-06-10 20:41:09

Леонид Белянов

Спасибо за теплые слова!

2015-06-11 01:52:34

Вулпекула

Добавлю.
Твоя поэма, Лёнь, это не просто глубокий и мощный труд,
она побуждает прочесть Мандельштама, побуждает настолько сильно, насколько сильные после прочтения классика возникают эмоции и понимание.

Вот в чём её ценность, ценность не только литературная, но и социальная.

При каких обстоятельствах возникает переворот сознания?
Когда сознание оказывается в поле правды.
Твоя поэма и есть та замыкающая часть круга, которой так не хватает сегодня для образования этого ПОЛЯ ПРАВДЫ.

Нет в школьных программах таких побуждающих текстов, понимаешь?
И поэтому столько неучей выходит из нутра современных школ.
И поэтому многочисленные ватные мозги пополняют болотную жижу современного.

2015-06-11 11:31:34

Вулпекула

Выстраданное. Уже говорила тебе на стихери.
Очень мощно, Лёнь...
Читать и перечитывать.
Перечитывать и вспоминать, чтобы больше никогда, ни за что....
А по сему - утаскиваю...

С поклоном.

2015-06-10 20:27:53

Леонид Белянов

Да уж, 2 года жизни можно сказать убил) я оооочень медленно пишу, ибо в общем тугодум и пока вещь со всех сторон не прочувствую - слова не появляются.
А ты как всегда слишком добра к моим усилиям, но как всегда чегтовски приятно получать твои похвалы))
И думали, что больше никогда, а вот на тебе... а чего мы хотели от потомков пресмыкающихся, в которых коммунисты - насилием и страхом - превратили русских и нерусских? Мандельштамы, мейерхольды, вавиловы и флоренские погибли, шаламовы и солженицыны чудом выжили - и остались маргиналами. И я и такие как я сейчас в РФ - по сути маргиналы, "отщепенцы" в терминологии того же ОМ.
Не знаю, смотрела ли ты Левиафан Андрея Звягинцева. Если не - обязательно посмотри, великий фильм на самом деле, прямой наследник "Покаяния" Тенгиза Абуладзе (1984). То, что он появился сейчас - глубоко симптоматично, это протест и слезы художника, чувствующего время как целое. Или скорее слезы как протест - а что мы еще можем,словесники?

2015-06-11 02:07:10

Вулпекула

Это не похвала, Лёнь, это скорее приговор, если иметь ввиду ту реальность, в которой ты и тебе подобные выживают в НАСТОЯЩЕЕ время. Вы - живая история, и это без тени пафоса.
Словесники у вас сейчас - это вешки на торфяных болотах.
И не будь этих вешек - болото начнёт тлеть, а горящие торфянники - это смерть всему.
Поэтому не до похвалы, сберечь бы голоса ваши, сберечь для ваших же потомков, потому что где были бы сегодняшние "маргиналы" без самиздатов 60-годов???
Где были бы сегодняшние "маргиналы" и "отщепенцы" без тех, с трудом и риском сохранённых, рукописных текстов заключённых "Бессмертного Барака" ??
Левиафан теперь.
Нет, я не смотрела, но читала многочисленные отзывы и знакомых мне культурологов, в том числе, как то: Борис Божков и Евгений Юрьев, с последним очень рекомендую тебе познакомиться на фейсбуке, потрясающей проницательности психоаналитик, потрясающей.
Но, разумеется, своё личное мнение относительно этого фильма я сложу только после просмотра.

Просто пока не уверена, что мне это так важно, как к примеру , тебе.

И ещё, к вопросу "а что мы еще можем,словесники?"
Вы можете не сдаваться.

И не сдавайтесь.

2015-06-11 11:19:03

Оставлять рецензии могут только участники нашего проекта.

Регистрация

Рейтинг произведений