"Українців можна приспати, надурити, але неможливо залякати". 10 цитат братів Капранових / АП Т. Лавинюкової. "Важлива подія" / |
Число 27. Як свиня на небо гляне. Десять цікавих українських фразеологізмів / АП Т. Лавинюкової - Парость виноградної лози / |
Автор: Валентина Семенова
Тема:Свободная тема
Опубликовано: 2015-10-17 19:59:41
Автор не возражает против аналитического разбора и критики в рецензиях.
Пять дней у моря как пять золотых, подаренных Карабасом
Барабасом в минуту слабости.
После беспросветного в своей монотонности года - пять
золотых дней. И ты не знаешь, то ли любоваться ими, то ли
жадно вдыхать их запах. Закопать эти сокровища не получится,
но может быть они дадут какие-нибудь удивительные всходы?
Чувствуя себя счастливыми и слегка виноватыми, оставив
родителей и внуков на детей, мы отправляемся в свободный
полет. Ощущение свободы приходит не сразу. Сначала ты
пробуешь ее пальцем , как воду в незнакомом пруду. До конца
не можешь поверить, что хозяин уже снял узду и можно, весело
взбрыкнув, ускакать в луга ослепительной праздности.
Мы сходим с поезда в Симферополе, оглядываем
привокзальную площадь с часами – символом этой самой
свободы. Смуглые черноглазые водители разнообразных
транспортных средств ведут бои за каждого зазевавшегося
приезжего. Искренне и по-южному горячо возмущаются, почему
мы едем не в такси за 400 гривен, а в автобусе за 90. Их
уморительная горячность как кипяток прожигает монолит серых
будней и обещает приключения. Проезжаем Перевальное,
начинается спуск. И вдруг оно открывается - сначала туманной
полосой на горизонте, но весь автобус уже затаил дыхание –
море!
Мы с мужем решили остановиться в Алупке, неподалеку от
Воронцовского дворца. Определились с жильем, рассчитались с
хозяином и побежали купаться. Как это часто бывает,
действительность оказалась менее лучезарной, чем картины
лихорадочного воображения. На пляж мы спускались мимо
мусорников и вечно недостроенных коттеджей, от которых за
версту несет разлагающейся мечтой. Пляж был покрыт телами,
как рыба чешуей. Жара, сигаретный дым, пиво, раскатистая
отрыжка соседей. Отдых… Но мы – стреляные воробьи и отлично
знаем, что чудеса надо творить своими руками. Для этого в нашем
арсенале было все: скромный финансовый запас, готовность на
любое безрассудство и только вчера купленная прекрасная книга.
Итак, на следующее утро мы стали лепить нашу
собственную, ни от кого не зависящую реальность. С вечера
присмотрели великолепную, увешанную плодами смоковницу,
основательно выспались и в предрассветных сумерках тихо
выскользнули из дома. Улочки были неправдоподобно безлюдны.
Мы быстро нащупали на смоковнице с десяток зрелых плодов и
стали спускаться к морю. Пустынный парк уже не казался таким
неприглядным. Дымка утренней прохлады смягчила и освежила
все вокруг. Но к нашему легкому огорчению впереди уже
двигались неясные фигуры. Что ж, завтра мы встанем на полчаса
раньше.
На пляже стояли и сидели человек восемь. Между ними
разгуливали чайки и пара ленивых собак. Море было в нашем
распоряжении. И мы отправились. Метрах в пятидесяти от берега
я сняла купальник и завязала его на руке. Чтобы слиться со
стихией, ее надо чувствовать всем телом. Муж - отличный
пловец. Обычно он сопровождает меня как дельфин фелуку
примерно метров на 500 от берега и потом уплывает куда-то
вдаль, а я болтаюсь посреди неба и моря в свое удовольствие с
купальником на руке, зависаю лицом в воде, лежу на спине,
верчусь и кувыркаюсь, и в эти моменты воображаемое счастье
совпадает с действительным.
Когда мы выплыли на уровень мыса, солнце уже явилось
из-за горизонта, и мы не успели застать его торжественный
выход. Проведя в воде около часа, отправились обратно. На
берегу еще лежала тень. Народ сидел в полотенцах и удивленно
поглядывал на нас, выходивших из морской пены. Ведь
свидетелями нашего погружения было всего несколько человек.
Чтобы читатель чего-нибудь не подумал, спешу уточнить, что
купальник я старательно натягиваю метрах в пятидесяти от
берега. Теперь начинается второй этап чуда – каждая продрогшая
клеточка кожи тянется к приближающимся лучам, ежится и
замирает в предвкушении тепла. И это постепенное вхождение в
ванну солнечного света - истинное наслаждение. Потом мы
жевали спелые смоквы, заедая их сизыми виноградинами, и
тихонько читали вслух.
К десяти утра, когда вялая толпа укладывалась вокруг
нас под обжигающие лучи, мы свернули наш тростниковый
коврик и ушли. Заглянули на местный базарчик, запаслись
парой помидоров, хлебом и арбузом и поднялись по крутым
алупкинским лесенкам в свое жилье. Спали, читали и
неторопливо беседовали. После четырех пообедали в
маленьком кафе и двинулись в Воронцовский парк. Побывать в
парке и не залезть на камни Большого Хаоса значило бы
лишиться той легкой порции адреналина, которая обостряет
внимание к величественной красоте парка. И конечно мы полезли
до самого верха.
Не стану перечислять все те прекрасные мелочи,
которые украшают отдых людей, ощущающих себя в ладу друг с
другом и миром. Ни одно облачко противоречия не затянуло наш
горизонт. И еще у нас было солнце.
На следующий день мы явились на пляж первыми.
Теперь у нас появился ритуал. Мы священнодействовали:
аккуратно расстилали коврик, складывали вещи, делали
несколько упражнений и входили в море. Мы заплывали за мыс и
усаживались в воде как в зрительном зале. Тысячи восходов
были описаны поэтами и нарисованы художниками, фотографии
восходов украшают альбомы каждого уважающего себя туриста...
И все же мы волновались как школьники.
Ну вот. Успели. Еще туманная граница двух стихий
неразличима, еще морская глубина кажется опасно темной и
влекущей. И вот наконец чайка, прочертившая небосвод,
вспыхнула как маленькая белая ракета. Значит солнце уже
близко. Малиновые предвестники зажигают горизонт. Затаив
дыхание, зависаем над бездной. Забываем про десятки метров
под нами и впитываем, впитываем эти живые краски вокруг.
Трудно уследить самый первый миг появления диска. Вот он
двинулся вверх все ускоряя свое движение и неуловимо меняя
цвет… Все, можно плыть обратно. На берегу люди удивленно
рассматривают наш коврик. На третий день к нам уже подходили
и спрашивали, когда мы встаем и не ночуем ли на берегу. На
пятый фанаты встречали нас восторженными улыбками.
Это случилось как раз на пятый день. Мы привычно встретили
восход. Муж продолжил заплыв, а я решила неспешно повернуть
к берегу. Вдруг на воде против солнца что-то мелькнуло. Я
подплыла поближе – ночная бабочка. Одно крыло вымокло,
вторым она отчаянно бьет по воде. Если бы не это движение, я
никогда бы ее не заметила. Каким ветром занесло ее так далеко
от берега, и почему она уцелела?
Не знаю, что подтолкнуло меня – то ли восходы, так
мощно овладевшие сознанием, то ли минуты этой странной игры
в уединение, но мне страстно захотелось спасти героическую
бабочку с отяжелевшим, намокшим крылом. Я посадила ее на
ладонь и подумала: как же я догребу до берега одной рукой? В
этом был вызов… и странная радость. Ее судьба была в моей
ладони, одним щелчком я могла сбросить ее в воду - но она так
отчаянно била крылом! Я медленно повернула к берегу, неся ее
на ладони как маленький факел. Я не держала ее пальцами. Она
обсохла и легко могла упорхнуть. Но почему-то не делала этого.
Сидела неподвижно, глядя вокруг изумрудными бусинами глаз.
Когда муж догнал меня, я уже начала уставать. Он
бережно пересадил ее к себе на ладонь, а потом предложил как
всегда гениально простое решение: – «Посади ее на голову».
Мысль о ночной бабочке на голове не слишком порадовала меня,
но тут же нашелся компромисс: я уложила на голову купальник, и
муж посадил на него бабочку. Всю дорогу она ехала, вцепившись
лапками в купальник. Возможно, зрелище было нелепое, но мне
было до странности безразлично. У берега мы сняли
путешественницу с купальника, и муж отнес ее в кусты у
прибрежных скал.
Долгие часы нас не покидало ощущение праздника.
Напитавшись малиновым светом этих дней, в последний вечер мы
бродили по Воронцовскому парку. Если бы кто-то спросил,
многолюдно ли было в Алупке, мы бы удивились. Там были
только мы и солнце. Ах да, еще бабочка!
Вдруг муж остановился и попросил: «-Ну–ка, повернись к
свету.» Он внимательно рассматривал мое лицо. Что там? Я
осторожно сняла очки. На левой дужке прямо у стекла сидела
ночная бабочка с изумрудными глазами. Мы и не заметили, когда
она появилась. Я снова надела очки и мы пошли по алее, а
бабочка сидела неподвижно, как диковинное украшение. И
только у выхода из парка она упорхнула в густой сумрак
кипарисов.
История cоздания стихотворения:
Это случилось в августе 2013. После известных событий было
настолько больно за прекрасную землю, что убрала свои записки
далеко на полку. Теперь вытащила из черновиков и решила пустить
в плавание. Ведь море и солнце ни в чем не виноваты. Пусть это
будет история о них
Ещё одно, Боже,
условие: Избавь меня от многословия. |
Рецензия от: Владимир Роберта 2024-04-20 05:48:05 |
Смачно поданий весь цей
реквізит. Кіно поїхало зі своєю бутафорією, а баба Фрося з козою ще є, ще жива. Сподобалось, Руслане. Хай щастить! |
Рецензия от: Владимир Роберта 2024-04-20 05:23:19 |
Коротати час чи вік - це зрозуміло. А "дитя коротати" - це як? |
Рецензия от: Владимир Роберта 2024-04-20 04:24:30 |
У одних голова на
двери, И ученье про мертвого плотника Разжигает страсти внутри, Не понять им простого работника, Восхищённого с фузом гитарой...(...) |
Рецензия от: Атеист 2024-04-17 22:27:42 |
Хеви металл! Всем
привет! Драйва лучше в мире нет! Вот послушай-ка Accept Сразу станет меньше лет! У фанатов AC/DC До сих пор в порядке писи!(...) |
Рецензия от: Владимир Ярош 2024-04-13 16:14:51 |