Автор: Валентина Семенова
Тема:Свободная тема
Опубликовано: 2016-06-05 20:59:40
Автор не возражает против аналитического разбора и критики в рецензиях.

ПИСЬМА ПРАБАБУШКИ письмо четвертое часть 3

             XXXVI
Зубрю слова в своей каморке,
Влетает Римка и меня
Глушит с порога: «- Отговорки
Оставь! Идем, тебе звонят!»
Не успеваю удивляться,
Она рассказывает вкратце:
- Нам позвонил какой-то тип,
(Похоже, он к тебе прилип),
И говорит: «-У вас в подъезде
С косичкой девочка живет?»
И описал тебя. И ждет
У телефона… Тут полезли
Сомненья – что-то здесь не так.
А если псих? А вдруг маньяк?
                       XXXVII
Я прикасаюсь к телефону,
Как будто к ящику петард,
Держу сплошную оборону:
- Алло? – «Алло. Я – Эдуард.»-
Приятный голос мне ответил.
-Я вас на улице заметил,
Провел, в подъезд входить не стал,
А дальше – справочник листал,
Нашел ваш дом и дозвонился.
Скажите… я хотел спросить…
Вас на прогулку пригласить.
А если в чем-то провинился –
Прошу простить, не осуждать.
Я возле дома буду ждать,
             XXXVIII
Конечно, если вы согласны.
Помедлив, я сказала:: «Да».
Постой, мгновенье, ты прекрасно!
Еще никто и никогда
Мне, не похожей на моделей,
Весьма начитанной и в теле,
Не предлагал подобных встреч!
Иду, иду, о чем тут речь!
Что я надену на прогулку?
Что я скажу ему? И вот
Еще вопрос: а вдруг урод?
Мое сердчишко бьется гулко,
Но ведь его не проведешь:
Урод? А голос был хорош…
           XXXIX
Кладу в растерянности трубку,
Смотрю на вечный свой наряд –
Унылый свитер с синей юбкой
(Они меня чуть-чуть стройнят).
Не слишком женственна, и даже
Без маникюра с  макияжем.
Сама себя слегка стыжусь,
В принцессы точно не гожусь.
Но как стремительно и густо
Разросся лес моей мечты,
Какой волшебной полноты
За два часа достигли чувства!
Какой же ждет меня сюрприз?
Пора идти, спускаюсь вниз -
             XL
Как будто прыгаю с обрыва.
Стою, смотрю туда-сюда.
И вдруг каштановая грива
И к ней в придачу борода
Ко мне подходят улыбаясь.
Я наконец-то вам признаюсь –
Питаю слабость к бороде.
Быть может, в том повинен дед?
Кто знает? Этим атрибутом
Духовной зрелости мужской,
Где правят сила и покой,
И Леонардо был окутан,
И Короленко, и Гюго…
Сегодня принято бегом
             XLI
Взрастить трехдневную щетинку,
Как в модном киллерском кино,
И выдать детскую картинку
За дорогое полотно.
Хотя бывают исключенья.
Простите это отступленье,
Где я закончила? Ах да!
Ко мне подходит борода.
Мы так легко и так сердечно
Разговорились и идем
Под светлым камерным дождем,
Как будто мы знакомы вечно,
Как  будто это старший брат,
Пропавший много лет назад.
               XLII
Из Томска. Физик. Летний отпуск
Проводит дома, в Черновцах.
«Семьи еврейской младший отпрыск
И сын достойного отца» –
Шутя отрекомендовался.
На город вечер опускался,
В кафе народ болтал жуя,
И как драконья чешуя
Блестела мокрая брусчатка
На Кобылянской. Вдоль по ней
Сверканье уличных  огней,
Опавших листьев отпечатки.
Я б там гуляла до утра,
Но он сказал: - Домой пора.
              XLIII
Домой? А как же продолженье
Бесед, прогулок под зонтом?
Молчу. В его распоряженьи
Семь вечеров. Все дело в том,
Что летний отпуск на исходе.
Но завтра… завтра он свободен.
Их было восемь – этих встреч.
Я здесь попробую облечь
В слова и радость, и тревогу,
С которой мне тогда жилось:
Я вся была как острый гвоздь,
Прокладывающий дорогу
За часом час сквозь толщу дня
К семи ноль-ноль, где ждут меня.
            XLIV
Я вспоминаю благодарно
Тот, самый первый «взрослый» год,
И нашу встречу с Эдуардом –
Короткий давний эпизод.
Ничто бесследно не проходит:
Обрывки запахов, мелодий,
Улыбки, жесты – тут как тут,
И нашу будущность плетут.
Во мне тогда  любовь проснулась
И к благородству и к уму;
Теперь я знаю, почему
Его рука не прикоснулась
К моей руке – не смел, не мог -
С косичкой девочку берег.
                  XLV
Я поработала на совесть,
Припоминая, сбилась с ног,
Но чтоб закончить эту повесть,
Какой-то нужен  эпилог:
Два года мы писали письма
Друг другу. Время падать листьям,
Сентябрь нас снова закружил,
И он мне руку предложил.
Привел домой, представил маме.
Был чай и яблочный пирог,
И мамин пылкий монолог,
Пересыпаемый местами
Отцовской шуткой, а потом
Поездка на аэродром.
            XLVI
И стоя там, на летном поле,
Он мне сказал, что все поймет,
Что не торопит, не неволит.
Возможно, этот самолет
И этот час погоды летной
Нас разлучат бесповоротно,
Поскольку есть одна деталь –
Он собирается в Израиль,
И не уверен абсолютно
В дальнейшей жизни и судьбе,
Уверен только в КГБ,
И опасается попутно,
Их нравы зная наперед,
Вовлечь меня в водоворот.
             XLVII
Что было дальше? – папа с мамой
Пришли в отчаянье, узнав,
Что дочь -  участник мелодрамы
«From Russia» да еще «with love».
Тогда назад не возвращались,
И уезжавшие прощались
С родными, будто шли ко дну
Или летели на луну.
Всяк, кто уехал, был предатель,
И пусть живет на лунном дне!
А о предательской родне
Квалифицированный дятел
Наверх транслировал: «Тук, тук» -
Давным-давно знакомый звук.
             XLVIII
Мать причитала «Боже, боже!
И перейдя почти на крик:
-Ты на тринадцать лет моложе!
Он -  через двадцать лет старик!
И мы расстались. Что добавить,
Чтоб вас немного позабавить?
Что тети-Идин теремок
Весной как следует промок?
И с потолка  лило прилично…
Кровать стояла у окна,
А я тогда была больна,
И муж хозяйки самолично
Пришел спасти меня от вод-
Поставил тазик на живот.
          XLIX
Я не совсем соображала
С температурой к сорока,
Но помню – Римма прибежала.
Сердито взявшись за бока,
Ногой клеенки ворошила.
Ее семья тотчас решила
Меня в родню определить -
К себе домой переселить.
Там расцветали безмятежность,
Неторопливость и любовь.
Хоть Мифин вид бывал суров,
В нем все равно сквозила нежность.
А Римка бабушку и мать
Бегом бежала целовать.
               L
Там за порядок не сражались,
Не выметали по углам,
Но за обноски не держались
И не хранили разный хлам,
И жить друг другу не мешали.
Вязала Римма чудо-шали.
Отец работал в мастерской,
А Мифа царственной рукой
Обед какой-нибудь варила,
К примеру суп или бульон,
Курила, выйдя на балкон,
По телефону говорила,
И услыхав призывный клич,
Друзья сходились к ним на бридж.
              LI
Я в довершение потрачу
На матриарха сорок слов:
Ее я помню не иначе,
Как охранителем основ.
Она мучительно болела,
Но с мягким юмором и смело
Смотрела в будущность свою.
(Мать Мифы! Я тебе пою
Хвалебный гимн!) Всегда готова
Услышать, мудро промолчать,
Не упрекать, не обличать.
Но взгляда ясного, прямого
Хватало, чтобы не сойти
В болото с твердого пути.

История cоздания стихотворения:

см. письмо первое