Автор: Валентина Семенова
Тема:Свободная тема
Опубликовано: 2016-11-12 22:28:33
Автор не возражает против аналитического разбора и критики в рецензиях.
XVII
Я помню, как, вернувшись в Харьков,
Чтоб что-то путное надеть,
Решила бегать в лесопарке
И хоть немного похудеть.
А с удивленьем обнаружив,
Что лес и мне как воздух нужен,
Сама звала отца гулять…
Не стану больше утомлять
Вас разговорами о лесе,
О том, чего не надо есть,
Чтоб в платье новое пролезть,
О пирожках и лишнем весе,
А лучше сразу перейду
К тому, в какую мы беду
XVIII
Попали в марте. Наша Ира
Домой приехала рожать.
Сияла празднично квартира,
И как, скажите, удержать
Восторг – я скоро стану тетей!
Надеюсь, вы меня поймете.
И наконец мечта сбылась –
У Иры дочка родилась!
Мы подготовились отлично:
Пеленки, детская кровать,
И капли – носик промывать,
Фланель, укропная водичка.
Пришла и мамина сестра
Помочь. Встречаем их, ура!
XIX
Малышка с длинным рыжим чубом
Была теперь пупком земли.
Глядеть и дорого и любо,
Мы наглядеться не могли.
А Ира? Ира оплошала.
Она прерывисто дышала,
Ее все время бил озноб ,
И вытирая влажный лоб,
Она устало улыбалась,
Невнятно что-то лепеча.
Мы тут же вызвали врача.
Взглянувши, та не колебалась:
- В больницу! Грудь воспалена!
Здесь сепсис, я убеждена!
XX
Через неделю мы узнали:
В роддоме был стафилококк .
Еще пять рожениц попали
К нему в расставленный силок.
Он расцветал в роддоме пышно,
И четверых спасти не вышло.
Облздрав решил роддом закрыть
На капремонт. Не возвратить
Тех четырех. Но как ведется
У нас - без жертв не обойтись,
И что-то страшное стрястись
Должно, авось тогда найдется
Возможность что-то изменить.
Но сколько можно хоронить?
XXI
Реанимация – палата,
Куда родным входить нельзя.
Сидишь у двери виновато,
И время тянется, грозя
Свести с ума. И слово «кома»
Вползает липким насекомым
И в мозг и в сердце. За стеной
На белой койке наш родной,
Наш самый близкий человечек.
Температура на листке,
И жизнь висит на волоске.
Поставить, что ли , сотню свечек,
Чтоб разогнать сердечный мрак?
Тик-так, тик-так, тик-так, тик-так.
XXII
А на двенадцатые сутки
Завотделением позвал
Отца в палату на минутку,
Сказав, что кризис миновал.
Отец в тот день домой вернулся,
Упал на пол, дугой согнулся…
Вам хоть однажды довелось
Слыхать рыдания без слез –
Глухие, лающие звуки
Перенапрягшейся души?
Не описать, как ни пиши,
Не передать сердечной муки
В тот миг, когда ее прорвал
Больших надежд девятый вал!
XXIII
Едва-едва начавши снова
Себя и мир осознавать,
Дневник полярника Седова
Сестра просила передать.
Сначала гладила обложку,
Потом читала понемножку
О днях, которые Седов
Провел в плену суровых льдов,
О силе духа безупречной,
О воле действовать и жить.
И если вместе все сложить,
То будет вам рецепт аптечный:
Две-три страницы в день принять,
Чтоб с койки голову поднять.
XXIV
Хотите – слушайте в полуха,
А нет – идите отдохнуть.
Добавлю только, что желтуха
И вся изрезанная грудь
Усугубили злоключенья.
И только в мае облегченье
И исцеление пришло.
Мы все вздохнули, и светло
Казалось завтрашнее лето.
Иринка ехала назад,
Надеясь: Павлик будет рад,
Ждала и ласки и привета.
Что ж, и безногий инвалид
С надеждой в будущность глядит.
XXV
Теперь позвольте очень кратко
Вам рассказать про целый год:
Со мной случилась неполадка,
Ученый люд ее зовет
«Толстовский ужас арзамасский».
Поверьте, это все не сказки,
Читайте «Исповедь» его,
А не поймете ничего –
И слава богу! Не со всяким
Оно должно произойти.
И мне на жизненном пути
Встречались те, кому атаки
Испепеляющего льда
Не докучали никогда .
XXVI
Со мной такое приключалось
В шесть лет. Уснуть я не могла
И у родителей спасалась.
В кругу телесного тепла
Мои кошмары утихали.
Они растерянно вздыхали:
-Так отчего ж ты не спала?
Тут я им что-нибудь врала
Про горло, зубы для отвода
Глаз, а испытывала я
Безумный страх небытия
И неизбежности ухода.
Но утром приступы тоски
Стирались, будто мел с доски.
XXVII
А к двадцати меня накрыло
Волной депрессии всерьез
Как будто кровь во мне застыла,
И нет ни радости, ни слез.
Кругом слепая безысходность,
И безнадежность и бесплодность.
Как будто все смешалось здесь –
Что было, будет и что есть.
Какую б книгу ни открыла,
Мне попадалось слово «склеп»,
И « гроб», и «труп», и «черный креп»,
И «катафалки» и «могилы».
Так проходили день и ночь.
Одна… и некому помочь.
XXVIII
Я стала ласковей и тише
Как смертник, принявший судьбу,
Пыталась всех и вся услышать;
Как на последнюю мольбу,
На просьбы родственниц-старушек
Я откликалась – сколько сушек,
Конфет и пряников купить,
Кого сходить и навестить.
Все было шатко, хрупко, тленно.
Я помню – мимо жизнь текла,
А я как в башне из стекла
Жила сама в глухой вселенной,
В которой пусто и темно,
Которой, в общем, все равно.
XXIX
Тут вы решите, что прабабка
Была невинная овца:
Чадрой укутывая зябко
Овал унылого лица,
Меланхолически грустила.
Нет, нет! Душа моя вместила
Шальные запахи весны
И эротические сны.
За год тоски я постройнела.
Апрельский ток животных сил
Меня как будто воскресил.
Мое обтаявшее тело,
Сорвав все пуговки с петель,
Хотело с кем-то лечь в постель.
XXX
Свою весну на третьем курсе
Окрашу в буйные тона –
Ведь половина нашей «бурсы»
Была друг в друга влюблена,
И было некуда деваться
От сексуальных эманаций.
На общих лекциях народ
Сидел кто в парах, кто вразброд,
Кого-нибудь воображая.
А лектор сам себе жужжал,
Воображенью не мешал;
Но заслоняя двери Рая,
Стоял зануда и педант –
Общежитейский комендант.
XXXI
Запреты, правда, добавляли
Азарт к шекспировским страстям,
И, может, даже забавляли,
Когда полуночным гостям
Слезать с балконов приходилось.
Но, слава богу, обходилось
Без переломов ног и рук –
Одним испугом их подруг.
Я в общежитии бывала
У однокурсниц. А у них
Почти у каждой был «жених»,
И я частенько узнавала
Перипетии бурных драм,
Сперва скрываемых от мам.
XXXII
Вот как-то раз я возвращалась
Из общежития домой;
И в голове моей вращалось
Одно и то же: мне самой
Хотелось жаркий шепот слушать,
Как дозревающая груша
Я приготовилась упасть
К кому-нибудь… Да вот напасть!
Куда девать девичью робость?
Как сделать самый первый шаг?
А вдруг откажут? Стыд и страх!
Тут подошел восьмой автобус,
Куда, девчушка? Не спеши
В телесный опыт без души!
XXXIII
Он на ходу запрыгнул ловко,
Он улыбаясь подмигнул,
И я попала в мышеловку
Своих желаний. Обманул
Ли он меня? Да нет, он честно
Сказал, что было интересно
Вести охоту на девчат:
Одни застенчиво молчат,
Другие глупы и развязны,
А он свободен и силен,
И в самого себя влюблен.
Ведь жизнь – она полна соблазнов,
И он доволен ей пока,
Хоть подкатило к сорока.
XXXIV
Он долгих связей не желает -
Ведь сад девичий непочат,
Хоть мама старенькая тает,
Увидев чьих-нибудь внучат.
Он выбирал: орел ли, решка.
Он был король, девчушки – пешки.
«-Нет, все гулянья при луне
И глупый лепет не по мне» -
Он говорил, а я молчала
И не умела возразить,
Но не могла вообразить
Себе бесславнее начала
Того, о чем шептался круг
Моих застенчивых подруг.
XXXV
Хоть это все в далеком прошлом,
Кривить душою ни к чему:
Так унизительно и пошло
Я не желала б никому
Встречать сияющее лето.
А если что и было в этом,
Так то, что хвост моей тоски
Как скорпион уполз в пески
Других забот: во-первых, риски
И страхи в каждый цикл луны,
Потом давление вины –
Ведь я скрывала все от близких,
Хотя они подозревать
Могли - ведь было что скрывать.
XXXVI
Мне жаль, что рядом не случился
Тогда разумный персонаж.
Он на меня б не ополчился,
Не упрекнул, не впал бы в раж
Высокопарных наставлений.
А просто вывел бы из тени
На свет, и этим дал понять:
Себе не надо изменять.
Полгода – срок вполне приличный,
Чтоб без подсказки развязать
Дурацкий узел. Что сказать?
Я не сумела стать циничной,
Как ни подталкивал «король»
Меня сыграть такую роль.
XXXVII
А слово «секс» уже не грело,
И вот, хоть и не без труда,
Я наконец-таки сумела
Ему сказать, что никогда
Меня он больше не коснется,
А вдруг когда-нибудь очнется
И затоскует без тепла –
Поймет, как я его ждала…
Мы с ним на улице случайно
Столкнулись через восемь лет:
Он был неряшливо одет,
Небрит, и выглядел печальным,
И повторял: «Как жаль, как жаль!»
Да мне какая в том печаль?
История cоздания стихотворения:
СМ.ПИСЬМО ПЕРВОЕ
Геннадий, мои овации Вам
и восторг. Великолепное стихотворение. Мира Вам, здоровья, добра, творческого вдохновения. |
Рецензия от: Таня Яковенко 2024-03-29 15:44:27 |
Эдуард, стих на злобу дня. И нельзя даже на миг сомневаться в нашей Победе, это было бы предательством по отношению к нашим павшим героям. Спасибо за стих! |
Рецензия от: Геннадий Ронжин 2024-03-29 15:36:17 |
Танюшо, мої вітання
тобі. А вірш то який чудовий. Рада зустрітися знову. Творчого натхнення тобі, всього найкращого. |
Рецензия от: Таня Яковенко 2024-03-29 15:32:25 |
Іде вуйко Хрещатиком
- Приїжджа людина. Запитує у зустрічних: - А котра година? Перехожі пробiгають, Позиркують скоса. Той рук(...) |
Рецензия от: Омельницька Ірина 2024-03-25 09:59:39 |
Коли забув ти рідну мову
— яка б та мова не була — ти втратив корінь і основу, ти обчухрав себе дотла. Коли в дорогу ти збирався, каз(...) |
Рецензия от: Омельницька Ірина 2024-03-25 08:29:11 |