Автор: Сергей Андрейченко
Тема:Свободная тема
Опубликовано: 2015-08-14 08:14:16
Автор не возражает против аналитического разбора и критики в рецензиях.

Сказка про Ивана

Сказка про Ивана, про царя-тирана
и про красавицу-графиню.

Жил Иван в одном селе,
Был всегда навеселе.
По селу весь день ходил,
Рыбу в речке он удил.
С мужиками не дружил,
Девкам головы кружил...
Словом, был не негодяй,
А обычный разгильдяй.
Ранним утром как-то раз
От царя пришёл указ.
Царь велел всем в град явиться,
Ему в ноги поклониться,
А не то, ядрёна мать,
Будет головы рубать.
Шибко люди испугались,
И в дорогу вмиг собрались.
Не хотели, что скрывать,
Головы зазря терять.
     Лишь один Иван остался -
На печи своей валялся:
После ночи с бабой он
Был немного утомлён.
Стали все будить его -
Он не слушал никого.
Было по всему видать -
На указ ему плевать.
Ничего ведь не боялся,
А с царя он лишь смеялся.
Царь Евсей жестоким был:
Непокорных не любил.
Не исполнивших указ
Арестовывал он враз.
Кто в застенки попадал,
Больше света не видал.
Все ушли, Иван остался.
Он пока что не проспался.
В граде царском люд собрался,
Государя дожидался.
Вот он вышел, сел на трон,
Был он свитой окружён.
     — Все пришли? Иль кто остался,
И меня не испугался? -
Молвил царь, свой взор бросая.
Всех сим взором устрашая.
"Ох, и грозен царь-надёжа..." -
Думал так один вельможа,
Что в толпе стоял - крестился.
На поклон и он явился.
Стали все к царю ломиться,
Дабы в ноги поклониться,
А не то, неровен час,
Будет тут иной указ.
Царь глядел на всех с презреньем,
Где-то даже с отвращеньем:
"Ползают, как тараканы
Эти русские Иваны."
Хоть по роду русским был,
Но Рассею не любил.
Заграницу обожал,
А народ свой унижал.
И гвардейцы у него
Малость тоже не того:
     Не по-нашенски болтают,
Непокорных враз хватают.
Командир - француз у них,
А орёт, ну точно псих.
Тут Ивана притащили,
Прямо тёпленьким схватили.
И хоть сильно упирался,
Но выходит зря старался.
По загривку надавали,
И бока ему намяли.
В ноги бросили Евсею,
Как какого-то злодея.
С трона государь поднялся,
Великаном он казался,
Ибо все в грязи валялись,
Встать так просто не решались.
Царь к Ивану обратился:
— Что ж ко мне ты не явился? -
Но Иван пока молчал,
Ничего не отвечал.
Тут пришёл палач Гаврила.
Был здоровый, как горилла.
     Он Ивана так схватил,
Что глаза тот закатил:
— Отвечай, злодей, царю!
Я с тобою говорю?
Превращу тебя в котлету
За молчание за это. -
Что сказать - Иван не знал,
Вот поэтому молчал.
Царь погладил тонкий ус:
— Хоть дурак ты, но не трус.
Ну, Гаврила, приступай,
Всё ему поотбивай. -
Снова он на трон свой сел,
А народу - встать велел:
"Что ж, пущай увидят люди,
Что с Иваном нынче будет".
Понял Ваня наконец,
Что пришёл ему конец.
Тот Гаврила дело знал:
Так Ивану надавал,
Что Иван не мог дышать.
Что-то надобно решать,
     Чтоб живым сейчас остаться,
А не трупом здесь валяться.
Вот палач остановился,
Видно малость утомился.
А Иван лежал избитый,
Хоть живой, а не убитый.
Царь Гаврилу подозвал,
С ним чуток потолковал.
Духом вновь палач воспрянул,
И на Ваньку злобно глянул:
— Да! Упёртый ты детина.
Милости проси, скотина!
А не то, ты ж меня знаешь,
Всё здоровье потеряешь! -
Ваня губы облизал,
И в ответ ему сказал:
— Я не покорюсь тирану!
Милости просить не стану! -
Как же царь тут возмутился,
И в лице переменился:
— Ты, я вижу, диссидент.
Наступил сейчас момент
     Тебя круче наказать -
Всё тебе поотрезать!
Шибко ты, Иван, шалишь,
Некрасиво говоришь.
Ну, а я-то не железный.
Сам пойми, "дружок любезный"!
     Стали люди вдруг шуметь:
— Надоело нам терпеть!
Ваньку срочно отпустите!
Пытки эти прекратите! -
Взбаламутился народ.
Непонятно, что орёт.
Царь почувствовал тревогу.
Тихо помолился Богу,
И француза подозвал -
Разогнать толпу призвал.
Вмиг построились гвардейцы:
Сразу видно - европейцы.
Крепко все сжимали шпаги,
Взоры их полны отваги.
Пёрли на людей стеной.
Быстро справились с толпой.
Многих тут же повязали,
И в темницу побросали.
Та темница велика -
Хватит места всем пока.
     Рассмеялся царь Евсей.
Стал он снова веселей.
Как же государь любил,
Чтоб народ покорным был.
Бунт гвардейцы подавили,
Власть Евсею сохранили.
А пока Евсей сидел,
И на это всё глядел,
Наш Иван исчез куда-то -
В этом стража виновата,
И палач, ядрёна вошь.
Впрочем, что с него возьмешь.
Царь Евсей кричал, ругался,
Над охраной измывался:
— Вражьи дети, что стоите?
Беглеца скорей сыщите!
Не управитесь вы в срок,
Я сотру вас в порошок! -
Все вокруг засуетились,
И в погоню устремились.
Но куда сейчас бежать?
Да и где ж его искать?
     Царь не мог угомониться:
"Кто помог смутьяну скрыться?
Видно, ворог тайный есть:
Затаил гадёныш месть.
Надобно его сыскать,
И за всё с него взыскать".
Государь не ошибался -
Этот враг Матвеем звался.
Был когда-то он богат,
На сестре царя женат.
Но прогневал он Евсея -
Пожелал расстаться с нею.
Некрасивая жена
Князю даром не нужна.
Жирная весьма была,
Еле двигаться могла.
Не хотел тот князь Матвей
Рядом находиться с ней.
Был он молод и пригож,
На Ди Каприо похож.
Царь по своему решил -
Князя он всего лишил.
     Не хотел в богатстве жить,
Будет он теперь тужить.
Так бомжом Матвей вдруг стал,
Есть нормально перестал.
Возле церкви побирался,
Всякой гадостью питался.
Он мечтал царю отмстить,
За всё это отплатить.
Долго случая он ждал,
И лишь только увидал,
Как народ вдруг взбунтовался,
Князь к Ивану подобрался.
А охрана и Гаврила
Отвернули свои рыла,
И внимательно глядели,
Как ряды людей редели.
Ваньку князь освободил -
Тем царю и навредил.
Без забавы царь остался,
Будто бы с цепи сорвался:
"Как тех беглецов поймать?
Где искать, ядрёна мать?"
     А крестьяне убегали,
И Ивану помогали.
Во все стороны метались,
Замести следы старались.
Их гвардейцы не догнали -
На отставших злость сорвали.
Без разбора всех лупили,
И собаками травили.
Так вот с этих самых пор
Воцарился здесь террор.
Все из царства удирали,
Скарб домашний забирали,
А дома, поля сожгли -
Отомстить царю смогли.
От пожаров всё сгорело,
Ничего не уцелело.
Вроде бы и не война,
А в разрухе вся страна.
Кто всё сжечь подбил людей?
Это сделал князь Матвей.
И дворец вдруг опустел.
Быть никто здесь не хотел.
     Все оставили царя,
Удирая втихаря.
Царь за голову схватился:
— Так чего же я добился?
Люди, словно сговорились,
И как будто взбеленились.
Тихо стало, как в пустыне.
Как мне жить теперь отныне?
Дань ведь некому платить,
И меня кормить, поить... -
Хоть и золота полно,
Но не надобно оно.
Что ж, пущай Евсей страдает,
Над судьбой своей рыдает.
До того людей достал,
Что и царству крах настал.
Попрощаемся с Евсеем.
Право мы на то имеем,
Но жалеть его не будем -
Лучше мы о нём забудем.
Раз уж с ним мы расстаёмся,
К Ваньке стало быть вернёмся.
     Он и те, что с ним сбежали,
К западу свой путь держали.
Как границу перейдут,
Землю новую найдут.
Эмигранты поневоле,
Будут там зато на воле.
     Вместе так они шагали,
Все Ивану помогали.
Как могли его лечили,
И отварами поили.
Князь с Иваном подружился,
И почти что породнился:
Ваньку - братом называл,
Хлеб ему свой отдавал,
Дабы сил он набирался,
И скорее поправлялся.
Вот границу перешли,
В лес густой они вошли.
Пусть идут в глуши лесной,
Мы ж начнём рассказ иной.
Надобен нам в сказке этой
Новый поворот сюжета.
В стороне от них далёкой,
На одной горе высокой
Замок каменный стоял.
Как давно - никто не знал.
     А вокруг леса густые,
Есть там чудища лесные.
Но никто пока не смог
Отыскать туда дорог.
В замке том жила графиня:
Красотою, как богиня.
Нынче же совсем одна
Оставалась в нём она.
Старый граф, отец графини,
Сгинул где-то на чужбине.
Дочку воспитала мать -
Хорошо, чего скрывать.
Этикет прекрасно знала,
Много книжек прочитала,
Ну а раннею весной -
Стала вовсе сиротой.
Слуги тут не задержались -
Все куда-то разбежались.
Здесь еды ведь не сыскать,
Значит, надобно бежать.
И графине страшно стало -
Пищи вовсе не осталось.
     В винных бочках ничего,
Кроме эха одного.
Вот графиня и решила,
Что пока есть в теле сила -
Нужно замок покидать,
Где-то помощи искать.
Плащ накинула на плечи,
Загасила в замке свечи.
Из родимого гнезда
В путь отправилась тогда.
В лес она дремучий входит,
Ягоды везде находит.
Их здесь просто и не счесть.
Начинает жадно есть.
И теперь полегче стало,
Но прошла она так мало.
Значит, надо ей опять
Путь далёкий продолжать.
Первый раз сюда попала,
Аромат лесной вдыхала.
Столько лет здесь прожила,
Но в лесу и не была.
     Тут графиня задрожала,
Страшный вой вдруг услыхала.
Бросилась скорей бежать,
От волков себя спасать.
Долго так она бежала,
И уже с трудом дышала.
Стала дух перевести,
Глядь - лачуга на пути.
Здесь деревья вековые,
Да и заросли сплошные.
Солнца вовсе не видать.
Тишь кругом и благодать.
Над лачугой дым клубится.
Можно в гости попроситься.
Постучала в дверь она,
А в ответ - лишь тишина.
Внутрь вошла она несмело,
И жилище осмотрела.
Кто-то здесь недавно был:
Что-то ел и что-то пил.
А в печи огонь пылает,
И лачугу освещает.
     Шкура на стене висит,
И копьё, и меч, и щит.
На скамью графиня села,
Кушать сильно захотела.
Хлебушка взяла кусок,
Положила в рот чуток.
Резко вдруг она вскочила,
Хлеб в испуге уронила,
Ведь услышала шаги:
"Кто же там? Друзья? Враги?"
А вошёл мужик суровый,
На щеке был шрам багровый.
Здоровенный, как медведь.
Жутко на него смотреть.
Вмиг графиня обомлела,
И от страха побледнела.
Тот вошедший рот скривил,
Басом он заговорил:
— Что, красавица, попалась?
Знаешь, где ты оказалась?
Я - известный людоед.
Ем людишек на обед. -
     И графиня вдруг упала,
Ведь сознанье потеряла.
Людоед её схватил,
Бросил в погреб и закрыл.
А когда глаза открыла,
Темнота кругом царила.
Видит - чей-то силуэт.
Человек то, или нет?
Вот во мраке глас раздался -
Это парень  оказался:
— Людоед на нас напал,
В лапы я ему попал.
Остальные - разбежались.
Живы, видимо, остались.
Среди них и брат был мой.
Он спасёт нас, коль живой.
От царя мы убегали.
Много вёрст мы прошагали.
Царь Евсей - тираном был.
Горе людям приносил. -
И они разговорились,
А затем во сне забылись.
     И проспали долго так.
Разбудил их тот маньяк.
Людоед схватил обоих,
Поволок их за собою.
Вытащил на божий свет,
Чтоб готовить свой обед.
И графиня разрыдалась,
Ведь в ловушке оказалась.
С ней Иван был в том подвале.
Как спастись - они не знали.
     Голова его склонилась,
Сердце бешено забилось.
Не судьба им жить, видать.
Знать, придётся жизнь отдать.
"Чикотило" усмехнулся,
Ведь с мечом сюда вернулся:
— Что ж, пора вас и сожрать.
Время нечего терять. -
В ужасе они обнялись,
И друг с другом попрощались.
Ваньку людоед схватил,
И с издевкой говорил:
— На тебе мясца изрядно,
Первым съем тебя я. Ладно?
А красавицу потом -
Проглочу-ка вечерком. -
Ваня стал сопротивляться,
И ногами упираться.
Людоед его сдавил,
И дыхания лишил.
     Был он силы небывалой,
И убил людей немало,
Ведь ударом кулака
Мог сразить он и быка.
Вмиг графиня очень смело
На маньяка налетела.
На руке повисла вдруг,
На глазах ведь гибнул друг.
Людоед не напрягался,
А лишь громко рассмеялся:
— Съем сейчас обоих вас.
Это делал я не раз! -
Он графиню оземь кинул,
Рот вонючий свой разинул.
Об Иване позабыл.
Тот как раз глаза раскрыл.
Ваня тихо приподнялся,
И немного отдышался.
Увидал он меч стальной,
И схватил его рукой.
Людоед вдруг обернулся,
И на свой же меч наткнулся.
     Он в агонии хрипел,
В жутких муках околел.
Девушка без чувств лежала,
И о том она не знала,
Что маньяк уже убит -
С брюхом вспоротым лежит.
За какие-то мгновенья
Их закончились мученья.
А Иван графиню пОднял,
И с любовью нежно Обнял.
Хоть они неровней были,
Но друг друга полюбили.
Нет запретов для любви,
Если есть огонь в крови.
После этих приключений,
А точнее - злоключений,
Успокоившись чуть-чуть,
Продолжать решили путь.
Но вначале людоеда,
Что остался без обеда,
Затянули, хоть с трудом,
В старый людоедский дом.
     Здесь они перекусили,
А продукты, все что были,
Уложили, чтоб забрать,
И в пути не голодать.
Странный людоед попался -
Хлебом с сыром он питался.
Может, и не людоед то был,
А маньяк, или дебил?
Важно то, что победили,
И убийцу порешили.
А огнём из очага
Логово сожгли врага.
Шли вдвоём они, смеялись,
И свободой упивались.
Видят - огонёк вдали.
Вот к нему-то и  пошли.
Люди у костра сидели,
Грустно на огонь глядели.
Все молчали - стар и мал,
Хворост лишь в костре трещал.
То друзья Ивана были,
И теперь о нём грустили.
     Думали о том, что он -
Людоедом умерщвлён.
И когда живым узрели -
Все обнять его хотели.
К князю первому попал,
Слёз восторга не сдержал.
А графиня им сказала,
Что людей она искала.
И сейчас, дал Бог, нашла.
Всех к себе их позвала.
Те крестьяне рады были,
Что их в замок пригласили.
Смогут там спокойно жить,
И графине послужить.
Все отправились в дорогу.
Было их довольно много.
Впереди графиня шла,
Новых слуг с собой вела.
Дичи по пути добыли,
Лося старого убили.
Мёд в дупле они нашли -
Весь до грамма извлекли.
     Диких груш они нарвали,
Ягод множество собрали.
А графиня, ну дела -
С Ванькой под руку пошла.
Долго к замку добирались,
С направленьем ошибались.
Наконец, к нему пришли -
Всё-таки его нашли.
Вот графиня в замок входит,
За собой людей заводит.
Радость среди них царит:
Кто смеётся, кто шалит...
Люди быстро здесь обжились,
Словно дома очутились.
Тут теперь всего полно:
И еда есть, и вино.
Вновь огонь горит в камине.
Как же радостно графине.
А Иван не сплоховал -
Графом иноземным стал.
И Матвей женился тоже,
Самому ведь быть негоже.
     В жёны взял он не дворянку,
А красавицу-крестьянку.
В мире и согласье жили,
О невзгодах позабыли.
Замок древний процветал,
И века ещё стоял.

             КОНЕЦ СКАЗКИ

        (2012 г.)

История cоздания стихотворения: