Автор: Виктор Харламов
Тема:Свободная тема
Опубликовано: 2019-02-27 18:17:07
Автор не возражает против аналитического разбора и критики в рецензиях.

Зоц Алексей и Межевские "Гектары в ярме"

Я знаю Зоца Алексея Ивановича с февраля 1974 года и
сегодня...

"Гектары в ярме, или Взгляд на земельный вопрос из глубинки"

Михаил СКОРЫК
12 декабря 2007
"С председателем Межевского районного совета Алексеем
ЗОЦОМ мы ехали по сельским дорогам не только с твердым
покрытием на его новеньком ГАЗ-69. Потому что он, как
представитель бывшей колхозной «гвардии», считает, что
лучшей машины для сельского руководителя еще никто не
придумал. Район и в самом деле межевой — до Донецка почти в
два раза ближе, чем до Днепропетровска. Алексей Иванович
здесь родился в семье земледельцев, получил профессию
ученого агронома, здесь вырос до руководителя района, здесь и
остался. Имеет большой практический опыт, потому не боится
говорить о том, что нынче тревожит его. А это — отношение
государства и государственных мужей к земельному вопросу.

Горько людям

Межевский район — край сельскохозяйственный. И люди
здешние очень «привязаны» к земле. Свыше 112 тысяч гектаров
когда-то кормили не только крестьянские семьи, ко и оба
индустриальных центра.

— И хлеб был, и к хлебу, и мясо с овощами, и молока вдоволь, и
творог межевский славился, — рассказывает председатель
райсовета в прошедшем времени.

Чувствовалось, что он очень болезненно относится к
блицреформированию, проведенному так быстро и так
безответственно, что до сих пор эта реформа крестьянам, как
они говорят, поперек горла стоит.

В районе — почти 15 тысяч паев, которые нынче являются
земельной базой 24 агроформирований и 64 фермерских
хозяйств. Теоретически якобы именно крестьяне владеют
землей — более трех гектаров в среднем на пайщика. Но
практически собственники этих гектаров самостоятельно
отделиться и обрабатывать ее не могут. Как и не могут свою
землю продать, подарить родственникам. Остается
единственный вариант — сдать в аренду тому, кто обещает
золотые горы, когда заключается соглашение, а потом —
куда«рябая вывезет».

Такая «схема» ограничений выписана в переходных
положениях Земельного кодекса, принятого еще в октябре
2000-го. С того времени и появилось в сельском обиходе
иностранное слово мораторий, то есть по-нашему — временный
запрет.

— Земля должна быть товаром и продаваться, ведь быть
собственником и никак не влиять на свою собственность —
землю, — это явное недоразумение, — говорит председатель
райсовета. — Тот, кто захочет, чернозем продаст, а кто нет —
сможет хозяйничать, понимая, что земля будет дорожать и
дорожать. Надежда — не только стимул к работе, но и
материальная «страховка» его благополучия и его же детей...

Трудно не согласиться с Алексеем Ивановичем, ведь сельчане от
такой безысходности и вынуждены «плыть» по мутному течению
фактического земельного беззакония. Потому что им не хочется
ждать дня завтрашнего, такое уже переживали. Они, владельцы
своего земельного богатства, хотят жить в достатке уже
сегодня. А какой достаток им от заезжего, якобы с деньгами,
инвестора-арендатора, который обязуется выплатить в конце
года на пай, в лучшем случае, зерносмеси тонну или полторы? И
то, если еще уродит. И выходит не достаток, а «баблополучие»
не для них, формально землевладельцев.

Горько черноземам

— От того, что наши крестьяне — земледельцы с деда-прадеда
— сегодня дезориентированы в вопросе продажи земли,
страдают прежде всего наши черноземы, — рассказывает
Алексей Зоц. — Украинского земледельца постепенно отучали,
как это ни парадоксально звучит, от земли. И когда мы сейчас
видим забурьяненные поля, разрушенные фермы, уничтоженное
животноводство, то это именно последствия такого отчуждения,
от которого горько черноземам...

Люди на селе понимают: если земельный участок под жилым
или нежилым помещением им можно сегодня законно
продавать, то почему этим мораторием на их пай из года в год
Верховная Рада, как пряником, манит и манит.

Председатель Межевского райсовета считает, что нынче ни одно
министерство не следит за тем, сколько реально осталось в
стране пахотнопригодной земли. По его мнению, время в
Уголовный кодекс Украины внести норму об уголовной
ответственности арендатора, который, например, три года сеял
подсолнечник по подсолнечнику, реализовывал его и исчезал.
Или в одностороннем порядке расторг договор аренды,
придумав причину, что у него нет средств на ведение
дальнейших сельхозработ. Кто и по решению какого суда будет
искать такого «землелюба», чтобы вернуть людям плату за
паи!?

В районе — устойчивая тенденция договорных отношений — на
год, на три или на пять. Например, ООО «Агрофирма
Петровского»принялось заключать соглашения на аренду
земельных паев на 20 лет. Арендодатели усмотрели в этом
опасность и не захотели такого долгодействующего
сотрудничества на земле. То, что процесс продажи земли —
бесповоротный, люди понимают. По наблюдению специалистов
районного отдела земельных ресурсов сейчас приостановились
процессы с «обходными схемами»продажи земли —
переведение ее из сельскохозяйственного в
несельскохозяйственное назначение. Начали и здесь звучать
европейские цены, что в Польше, скажем, гектар земли стоит в
эквиваленте 15, а в Голландии — 80 тысяч гривен. Горько и
заброшенной и обесцененной украинской земле, что ее
«запрягли» в ярмо словоблудия и безответственности.

Послесловие

Пока ведущие украинские партии ссорятся над созданием
«своего» варианта украинского рынка земли, свыше 6,5
миллиона украинских собственников-селян теоретически
«владеют» почти 30 миллионами гектаров
сельскохозяйственных черноземов, отдав их в аренду «своим»
инвесторам. А инвестор чужую гривню считать не будет. Ведь и
в богатом черноземами Межевском районе два поселковых и
девять сельских советов — традиционно дотационные. А
территориальные громады — социально бесперспективные,
потому что состарившиеся села вскоре могут стать вымершими.
На бесценных черноземах."

Днепропетровская область.

История cоздания стихотворения: