Нет статуса

Автор: Олена Майка
Тема:Психологическая проза
Опубликовано: 2017-03-23 15:47:48
Автор не возражает против аналитического разбора и критики в рецензиях.

За зеркалами (продолжение)

Часть третья. Сплошная аллегория

Мои сборы  в отпуск  были недолгими. Помня наставление
редактора, я не  стала нагружать сумку многими вещами.  Потом  
задумалась о том, что мне следует оставить и не тянуть за собой
в дорогу. О чем это он? Я попробовала  посмотреть его глазами.
Что считает главным он? Точно, что не вещи. Хотя, если его и
окружают предметы,  то они шикарные. Изящные, привносящие
в среду его присутствия некоторый изыск. И комфорт.  И
роскошь. Однако, настоящей роскошью он считает человеческое
общение.  В его присутствии все мои коллеги начинают вести
себя весьма утонченно. Плечи расправляются, осанки
выравниваются, улыбки сияют искренностью и простотой.
Умолкают сплетни, злопыхательства, злоречие и язвительные
замечания. Ни тени сарказма, ни слова упрека друг другу. И
ведь могут же! Любить друг друга вплоть до того самого
момента, пока он не зайдет  в свой кабинет и не закроет за
собой массивную дверь. Суета возвращается в наше общение.  
Где мы настоящие, а где в масках?

  В его кабинете просторно и уютно. Светло и спокойно. Все
предметы, которые имеют к нему какое-либо отношение,
становятся красивыми, соприкоснувшись с ним. Мы тоже
преображаемся  вблизи него. Но предметы остаются красивыми
навсегда, а мы лишь на время. Вход в кабинет доступен всем. Я
ни разу не слышала, что бы он отказал кому-нибудь в приеме.
Никогда не видела, что бы он запирался  от нас  изнутри. Но мы
не заходим в кабинет без приглашения. От робости?  Или
боимся  быть самими собой? Сняв маску, что увидим мы сами в
правдивом зеркале?

Я решила определиться: какие отношения я хотела бы взять с
собой, отправляясь в отпуск, а какие оставить, может быть на
время, а может быть, навсегда. Взяла два чистых листа бумаги
и две ручки. Зеленым цветом я планировала написать список
тех, кого хотела бы видеть рядом, а красным тех, кого не пущу
к себе, даже если они будут толпиться  у меня под дверью и
стучать в нее. Зеленый список складывался. С красным ничего
не получалось. Совершенно нереально представить себе хоть
кого-то, кто бы пробивался ко мне в отношения, тем более
стучась  в закрытую дверь. Если теперь я уеду, быть может
надолго, интересно, они заметят мое отсутствие?

В дверь постучали.

Если бы я писала рассказ о путешествии, я бы начала так: « Мы
двинулись в путь на рассвете…». В реальной жизни за мной
заехали поздно вечером.

Топ-Топыча не было. Лис и Память сидели, обнявшись, на
обочине. Они остаются. Я еду одна. Память в последнее время
стала отказывать мне в общении. В ответ на  любой мой вопрос
она начинала кряхтеть и стонать, изображая из себя древнюю
старушку. Потом она начинала рыться у себя на складе,
бесконечно перебирая одни и те же совершенно ненужные мне
папки и открывая коробки с разной дребеденью. Бумаги  в
папках путались, коробки рассыпались, она отвлекалась на то,
что бы все прибрать и навести порядок. Похоже,  Память не
замечала, что во время наведения, так называемого порядка,
она продолжала крушить и разваливать все то, что было
накоплено мною в архивах за долгие годы. Я махала руками и
кричала: «Да ладно! Уже не надо!». Память  прекращала поиски
и, внезапно помолодев, вприпрыжку мчалась на обочину
дороги, где и сидела с Лисом, болтая о чем-то, о своем. Но
точно, что не обо мне.

Мы двинулись в путь в кромешной темноте.

Сначала я пыталась угадать направление движения, затем
оставила это бесполезное занятие, заняв свой ум фантазиями о
том, где я вскоре окажусь.  
Иногда я мечтала оказаться на берегу лазурного моря.
Песчаный берег. Легкий бриз. Простор. И никуда не надо
спешить, наслаждаясь покоем и одиночеством. Потом мои мысли
перескакивали, рисуя иную очаровательную картину. На этот
раз я видела себя в лесу. Пели соловьи, а на полянке возле
домика зрела земляника, и выглядывали из травы под
деревьями коричневые шляпки белых грибов. Тишина и  
уединение, дарящие спокойствие. Я не задумывалась о том, чем
буду я там заниматься. Мне казалось желанным ничего не
делание. Усталость, сковывающая мое тело железными
обручами, изматывала меня. Я  боролась и мечтала победить ее,
выбирая в качестве своего оружия покой и бездействие. Мысли
прыгали, толкаясь и перебивая друг друга. Как обезьяны: с
ветки на ветку. Затем  мысли-обезьяны угомонились и
принялись раскачиваться на лианах в такт биению моего
сердца. Медленно, но верно преображаясь из резвых мартышек
в сонных ленивцев. Самый крупный ленивец, отяжелев сверх
меры, разжал лапы, упал в воду,  и я увидела себя на плоту
посреди широкой равнинной реки.  Мой плот был выполнен из
бревен зеленого и красного цвета. Я ловко орудовала шестом.
Течение реки вначале было плавным и размеренным. Затем
русло сузилось, скорость потока возросла. На пути все чаще
стали встречаться глыбы камней, от столкновения с которыми
мне приходилось уворачиваться. На первом же повороте из
плота, на первый взгляд крепко связанного, вылетело красное
бревно, затем другое, тоже красное. Крутая стремнина
безжалостно терзала мой плот. Я  не справлялась с
управлением, а бревна все вылетали и вылетали из связки. Не
только красные, зеленые тоже рассыпались и исчезали в
водоворотах. На последних двух бревнах  я кое-как
балансировала некоторое время, но потом потеряла опору под
ногами и очутилась в воде. Память бегала по берегу, пытаясь
подхватить меня сачком. Сетка   сачка была ветхой и не
выдерживала веса моего тела, а древко -  длинным и тонким.
Оно сломалось, не выдержав борьбы с бурной рекой. Тогда Лис
бросился в воду и схватил меня зубами за воротник. Он греб
всеми четырьмя лапами, а я, скованная железными обручами
усталости, не могла ему помочь. Металл тянул меня на дно,
бревен поблизости не было. Я тонула. Лис боролся за мою
жизнь, изнемогая и слабея. И тут пришел редактор и вытащил
нас  с  Лисом на берег. Мы оба дрожали. Я – от страха. Лис - не
знаю от чего. Он ничего не боится. Редактор разжег костер,
заварил чай в котелке из веточек смородины и вишни, накинул
мне на плечи плед, а Лиса взял к себе на колени. Мы пили чай с
брусничным вареньем. Моя дрожь постепенно утихала. Шерсть
Лиса обсохла и распушилась. Его глаза горели в ночи как два
уголька, соперничая по яркости с пламенем костра. Он
пригрелся на коленях у редактора, и они оба о чем-то тихо
беседовали. Я не прислушивалась, но точно, что не обо мне.
Светало. Я захотела подвинуться  поближе к потухающему
костру, привстала и проснулась.

Часть четвертая. Зеркала

Мои попутчики пили кофе из термоса и тихо переговаривались,
обсуждая какие-то свои дела. Я не слышала, о чем они говорят,
но не обо мне же… Я вышла наружу. Позади меня был густой
туман. А впереди пустыня. Бескрайняя и безграничная.  Справа
от меня  над горизонтом поднималось солнце. Напившись кофе
и вдоволь наговорившись друг с другом, мои спутники
включили форсаж и умчались.    
- Иди за зеркала, - все, что я услышала от них
- И это все?
- У тебя есть ум и время. Используй их по назначению.
                                                            
Я сделала шаг вперед. Выдвигаясь в путь на рассвете.

Ноги по щиколотку погружались в белый песок. На горизонте
что-то блестело. Надеюсь, что это те самые зеркала. Путь
предстоял не близкий, а солнце намеревалось подняться в
зенит,  безжалостно выжигая  живое.
Я  шла,  всматриваясь в горизонт. Зеркала на горизонте…
Может быть, это  всего лишь мираж? Об этом я не узнаю, если
без сил свалюсь, не пройдя и половины пути. Радовало лишь
одно. Сейчас я не выполняю задание.   Я в отпуске, и буду идти
свой путь, пока «не  отпустит»,  а это  значит, что никого не
подведу. Жизнь в той стороне, что осталась за туманом, будет
идти своим чередом. Заметит кто-нибудь из красного или
зеленого списка мое отсутствие?   Моя пустыня бескрайна, здесь
нет дорог, здесь нет ориентиров.   Мой путь – это путь к самой
себе.  Я иду на зеркала потому, что посыльные моего редактора
указали мне это направление. И еще. Потому что я не хочу
возвращаться.

Солнце палило не так нещадно, как я предполагала. Я
взглянула вверх: большое белое облако затянуло небо, укрывая
меня от его жара. Облако увидело, что я на него смотрю, и
помахало мне пушистой белой лапой.
Зеркала вблизи оказались огромными и внушительными. В
отполированной ветром и временем поверхности  я увидела
себя, в полный рост. Со всеми изъянами и недостатками.  У себя
дома я легко справлялась с зеркалами. Мне не нравилось то, что
я в них видела, поэтому я отворачивала зеркала лицом к стене
или выбрасывала за ненадобностью. Здешние зеркала  были
столь величественны, что я не осмелилась бы поднять на них
руку. Может быть кто-нибудь другой, увидев свое собственное
отражение в этих зеркалах, обрадовался, но только не я.  Я не
любила себя. Было за что. То, какая я есть на самом деле,
зрелище весьма печальное. Зеркала показывали правду.
Относительно ценностей и приоритетов мира, я –  это
состоявшийся неудачник. Во всем и всегда. Разве я достойна
была хоть чьей-то любви или хотя бы внимания? Кровь,
текущая в моих сосудах двумя смешавшимися потоками
провозглашала: ты - это полное ничтожество, недостойное
жизни на земле. Я тонула в зеркалах, не в силах оторвать
взгляда от полированной поверхности.  Боль, которой я давно
отдала  на растерзание свое тело,  все ближе подступала к
мозгу. Я не хотела  отдавать  этой боли свой ум, я  все еще
боролась, но зеркала были сильнее меня. Они отражали  мир:
шумный, яркий, суетливый, поглощенный соперничеством,
завистью и злобой. Я тонула в них. Лис не бросался меня
вытаскивать и редактор не спешил на помощь.

Что же моя жизнь, если я не люблю себя? Что, как не пустыня  
под палящим солнцем? Что моя жизнь, если я не ценю себя?
Что, как не суета посреди зеркал чужого мнения, чужих оценок,
чужих приоритетов, чужой воли? В  этих  зеркалах нет жизни.
Там, где прежде была жизнь, они убивают ее, убивая личность.
Я больше не хочу быть безвольной марионеткой, позволяя
манипулировать собой.   Я не хочу  оставаться  всего лишь  
отражением в них. Оставаться  навечно  в белой пустыне.
    С этой мыслью я  рванулась вперед, сбрасывая  на ходу
лишний груз   чрезмерных беспокойств,   надуманных страхов,
тягостных воспоминаний, ненужных мне отношений.  Сделав
всего один шаг вперед,  в  створ между зеркалами    я увидела
свою дорогу. Я сделала еще один шаг вперед, оставляя позади
себя ненужное мне зазеркалье.
                                                      
  Передо мной растилась лужайка, усеянная спелой земляникой.
На пеньке сидел Лис и смотрел на меня глубокими, как
вселенная,  черными глазами. Память бежала мне навстречу,
радостно подпрыгивая. Ее сачок с укороченным, прочным
древком стоял под акацией и сиял новизной шелковой сетки.
Немного поодаль на изящно подстриженном газоне резвилась
лохматая панда  в голубой тельняшке и спаниель цвета какао с
молоком. А на крыльце дома стояла женщина, вышедшая мне
навстречу  в  шикарном кухонном переднике и с руками, по
локти вымазанными в муке и тесте.

История cоздания стихотворения:

0

0

Понравилось произведение? Поделитесь им со своими друзьями в социальных сетях:

Количество читателей: 374

Рецензии

Всего рецензий на это произведение: 3.

Малашенко Любовь

Есть о чем задуматься...Поиск себя - тема очень сложная. Понравилось.

2017-03-24 19:33:46

Олена Майка

Сложная тема, согласна. Но я подумала, что если не пройти этот путь к самой себе, то "не отпустит", будет больно, непонятно.

2017-03-24 20:07:12

Альгиз

Хм... я думаю, это не окончание. Чуть-чуть не хватает до развязки)))
А вообще, замечательно.
Что я думаю о вашей работе?
Во-первых... если вы описали своего гуру и ретрит, то сделали это на очень высоком уровне.
Во-вторых... Возможно, я ошиблась. И вы описывали не ретрит, а "моделирование человека" или "Сатори". Но всё равно - настолько образно, профессионально... Ваша работа читается, как труд ЗРЕЛОГО психолога ( я в хорошем смысле))) Прекрасно описаны состояния человека, находящегося в бесконечных сомнениях и .. желании быть нужным, любимым.
Редактор - прекрасный образ для учителя. Редактировать жизнь имеет право только тот, кто сам живёт полноценно. Я имею в виду духовную жизнь. Меняясь внутренне, мы меняемся снаружи. даже слабые души преображаются рядом с Редактором. Он несёт свет, Гармонию и любовь...
Короче говоря, я могу писать долго))) Но остановлюсь и скажу.... Работа замечательная. Многим она будет полезна в понимании себя.

Приглашаю всех портальцев. Это не банально. Это интересно и качественно!

2017-03-24 19:03:28

Олена Майка

Альгиз. Вы правы. Задумано было как первая часть. Во второй предполагалось, что ЛГ осмыслит прошлое, сбросит ненужное и вернется совсем другим человеком. Здоровым эмоционально и, как следствие, здоровым физически. Но вторую часть я пока не могу « поднять». Вы еще раз правы: если преподносить, как психологическую прозу, то нужно четко знать и понимать механизмы возвращения из депрессии к полноценной жизни. Я не обладаю знаниями психолога. Но замысел свой я помню, рассчитываю на то, что осилю, настанет время. Спасибо!

2017-03-24 19:21:15

Олена Майка

Признаюсь, что слова Сатори и ретрит для меня совершенно новые. Я их услышала впервые.

2017-03-24 19:27:44

Альгиз

Если окунётесь в эти процессы ( Сатори и ретрит), уверена, допишите книгу на одном дыхании!

2017-03-24 20:30:58

Оставлять рецензии могут только участники нашего проекта.

Регистрация

Рейтинг произведений