Прогулки в прошлое

По стариковски с бесом в ребре!

Хорошо, когда есть чем крыть печали.

Души взаимность...
От росы - алаверды -
с чачей быт-кульбит

Гулять, так гулять. Ник Эль Энн, прошу воспринимать с юмором.


В детском доме престарелых надрывался какаду,
Он орал, как угорелый, в зимне-летнейшем саду.
ГРУ средь яблонь затаилось, гуси-лебеди шипят,
Всем какао в рот налИлось, годы тётей теребят.

Дяди в жёлтых тюбетейках на скамейках на ветру
Точат нож из нержавейки на глазах у какаду.
Спирт по чашкам разливают, волю Бога дружно чтут,
Бабкам щурятся лукаво - так порядок тут блюдут.

«Миру - мир» - плакат на стенке, лица - полные задач,
Сдули дружно с водки пенку, кто последний, - тот и квач.
Речи звонкие, в лосинах, это ж ясно - божий дар,
Ищут все пыльцу в тычинках, а на пестиках - нектар.

В доме бабочки порхали, шёл транзитный муравей,
Всем на плечи лом роняли, аж от пяток до бровей.
В шоке матушка-природа, нет у девственниц надежд,
Какаду ведь из народа, хоть без стрингов и одежд.

Целомудренная птица, сам себя щедрО бодрил,
Нежно трогая частицу, спирт в себя покрепче лил.
Годы были молодые, какаду благоухал,
Петь хотел «Меланхолие»*, но чего-то забухал.

Крыл печаль отборным матом, нюхал нежно все цветы,
Всех послал одним лишь махом и кидал на всех понты.
Час от часу было легче, только спирт не отпускал,
Выпил чачи, кушал лечо какаду - наш аксакал.

И настойки из тычинок хряпнул литЫр и стакан,
Снял трусы, и в массы кинул наш папуга-хулиган.
И, наклюкавшись росою, что из пестиков слизал,
Насмехаясь над судьбою, очень громко плакать стал.

Час истерики и визга, отпустил себе грехи,
А под утро кукарекнул так, что «встряли»** петухи.
Перевёл часы на север, дал кукушке пилюлЕй,
Засмеялся и добавил: «Слышь, мужик, ещё налей!»

* - «меланхолие» - песня Софии Ротару на молдавском
** - зависли, возмутились, были удивлены, офигели...

Ну, суперово!!!