Автор: Ан Югов
Тема:Психологическая проза
Опубликовано: 2020-04-11 02:29:29
Автор не возражает против аналитического разбора и критики в рецензиях.

внутри

– ...мне не кажется. вы больны. заметно по вашей манере отвечать,
будто выкидывать в мусорный бак. вы действительно считаете, что
сидящий перед вами человек может быть уязвлён тем, как вы на него
смотрите?
– да. а вы действительно считаете, что вам это нужно? затем, чтобы
иметь антидот?
она была в платье. он подметил, что ей очень к лицу стоящий на
столике бокал с прохладительным напитком.
– объясните мне вот что: почему вы заговорили первым? – она
приняла выжидательную позу.
– вы когда-нибудь играли в пинг-понг? – чуть помедлив, спросил он, –
представьте, что сначала я подбил шарик кверху. немного. не слишком
высоко. но так, чтобы хватило времени ударить по нему ещё раз, но
уже по назначению, в сторону, когда он будет падать.
она заметно осеклась.
– вы лох. дырка. вот моё мнение.
– это прáвда ваше мнение?
– вы же не собóй созданы?
он скинул ногу с ноги, и раскрестив руки, подвинулся ближе к столику.
– давайте, я расскажу вам нечто, по чему будет легче судить, собой или
же не собой.
– вся внимание.
– вы упёрлись на руки так, будто ожидаете долгой исповеди. нет, этого
не будет, – он ненадолго замолчал, – так вот.. кхм.. вы пишете? ну,
письма, эсэмэс, секреты на окнах. вот представьте, что пишете не вы, –
он выжидательно посмотрел ей в глаза, пытаясь понять, дойдёт ли до
неё его мысль, затем, не спеша продолжил, – да. не вы, и руки не ваши.
вашими даже глаза не являются.. вы смотрите через чужие глаза на то,
что делают не ваши руки, и проживаете не свой день. это не ваш муж.
детей родила совершенно чужая женщина, через глаза которой вы
можете видеть, как они растут. это даже не вы их ругаете. не вы
пережили смерть родителей того тела, которым пользуетесь... вы
заметили, что иногда хотели бы жить где-нибудь в другом месте?
подальше от этого. в эти моменты вы стонете и готовы кусать чужие
локти только лишь потому, что находитесь там, где находится это
долбанное тело, и вам не удаётся из него выбраться. вы пригвождены
к тому месту, где находится это ненавистное, но постоянное тело.
скажите правду, бывает такое состояние? в конечном итоге вы
принимаете тот факт, – он откинулся на спинку стула, – что и умираете
не вы...
– идите к чёрту...
она смотрела перед собой немигающим взглядом. подняла голову с
рук, и уже хотела было встать, рука потянулась за висевшей сумочкой.
но её остановил его спокойный голос.
– вот вы испугались... разрешите, раз уж я первым начал наш разговор,
мне его и закончить. сглаженнее, конечно. не так резко, как начал.
она снова повернулась к нему всем корпусом. «красный ей очень
идёт», – подумал он, подняв руку. к столику моментально подошёл
официант.
– вина, пожалуйста. какое предпочитаете? – обратился он к
собеседнице.
– на ваше усмотрение, – сухим, не своим голосом, ответила она, и
будто поломав руки, сложила их на коленях.
– тогда мускат де ноэль, будьте добры, бутылку, – и, уже обращаясь к
ней, – очень хорошее вино. не цепенейте, пожалуйста. вы ещё недавно
называли меня дыркой, а теперь так задумались, будто не здесь
находитесь.
она посмотрела ему в глаза. потом опустила взгляд на блестящую
акриловую плоскость.
– я подумала... как было бы хорошо, если бы я не присела за этот
столик.
– давайте сойдёмся на том, что вы правы. и я действительно болен.
придумайте, чем бы я мог вылечиться? теперь, когда вы знаете моё
положение.
– вы даже не касались меня, но уже успели заразить. для этого, думаю,
необходимо время.
– надеюсь, оно у вас есть? либо же я прав насчёт мужа и детей.
– да, вы правы. но они сегодня уехали к родителям. его родителям.
едва слышимый официант снял с подноса бокалы, затем
откупоренную бутылку, и хотел уйти, но и его остановил всё тот же
голос:
– знаете, – обратился он к официанту, – а ведь у меня могут возникнуть
сомнения по поводу качества вина в уже открытой бутылке.
– простите, но немного не эстетично подавать её закрытой, – быстро,
оправдываясь, заговорил официант.
– правильно. поэтому вы могли открыть её за столом.
– простите, – произнёс официант, и хотел было взять бутылку на
поднос.
– подождите. дайте, я понюхаю. вы не против? – спросил он у
официанта?
тот, совершенно потерянный, просто смотрел на него, будто смотрел и
не он вовсе, а кто-то через него, с безучастным желанием узнать, что
будет дальше.
– да. это оно. можете оставить. но имейте в виду, – и он как перед
сынишкой потряс пальцем.
ни слова не произнеся, официант удалился. женщина наблюдала за
ними, как наблюдают за актёрами в прямоугольном скоплении жидких
кристаллов. не проявляя никаких, даже маломальских эмоций.
– вы сказали, что они уехали. сегодня. позвольте узнать, в самом деле,
зачем вы присели за мой столик?
напрочь прибитая к стулу, она не знала, что ответить. была сбита с
толку. он, в свою очередь, разливал вино. в её голове кувыркались и
вертелись различные мысли, воспоминания, попытки оправдать себя,
как в поломанной стиральной машине, из которой вот-вот должна
была вылететь центрифуга. вряд ли она соображала, что с ней
случилось.
– ведь я вам даже не понравился.
она резко встала, и, не забыв за сумочку, небыстрым шагом
направилась в сторону выхода. но, уже почти коснувшись массивной
ручки огромной, словно вокзальной, двери, развернулась, быстро
подошла и села на прежнее место. залпом выпила вино, чуть не разбив
бокал, поставила его на столик. ни одна мышца ни его, ни её лица не
были изменены ни одной из мириада мыслей и эмоций.
– я вас поняла. это не болезнь. это ваше сознание, – она смотрела ему
в глаза, – вы не хотите принимать мир таким, каким он есть, только
лишь потому, что он вам, видите ли, не нравится. а не найдя ни одного
укромного уголка, который бы вас не выгнал из себя своим холодным
безразличием к вашей беде, вы спрятались под самим собой. вам,
понимаете ли, нужен слушатель, который будет хоть как-то
реагировать, желательно, как я, выпячивая вашу значимость. цаца...
вы уподобились биполярной икринке, способной смотреть сразу в два
глаза. вы даже не скелет своего тела. он, по сравнению с вами,
огромен, и вместит в себя не одну тысячу вот таких вот вас... вы
настолько ничтожны, что даже не можете определить степень этого
ничтожества. даже я не могу этого сделать... вы ещё душой это
назовите. душа не может быть настолько мизерной. она в принципе не
может быть настолько жалкой... почему я присела за ваш столик?
потому что за остальными если не сидят парами, то на них стоят
цветы, на которые у меня, представьте, аллергия. не удивительно, что
вы не женаты...
она взяла бокал в руку, затем резко, со словами «фу, блядь» поставила
его на место. ей действительно стало противно. она встала, и, стараясь
не скорчить лицо от брезгливости, направилась к двери. вышла за неё,
и та медленно за ней закрылась. да, он не был женат. и пока он думал,
чем себя выдал, она, выйдя на свежий воздух, опёршись о стену,
думала, как теперь жить с этим новым для неё опытом, и можно ли это
состояние, в самом деле, вылечить...

11.04.2020

История cоздания стихотворения: