Нет статуса

Автор: Сергей Кузнецов
Тема:Ироническая проза
Опубликовано: 2019-04-11 19:45:58
Автор не возражает против аналитического разбора и критики в рецензиях.

Витаскоп. 9 глава. Творческие дискуссии.

Глава  9                                      Т в о р ч е с к и е   д и с к у с с и и.

        Разговоры на спорную тему активно шли и в творческой среде. Литераторы первыми
начали упражняться в риторике:
- Послушайте, коллега, неужели вы всерьёз полагаете, что имеет смысл омолаживать вас,
поэтов? Неужели вы по-настоящему думаете о своей общечеловеческой ценности? Это ведь
нонсенс! Какой-нибудь поэтишка напачкает два-три стишка на бумаге и уже считает себя
знаменитостью. Эко вас, однако, распирает от ощущения собственной значимости. Скромнее
надо быть, коллега. Скромнее! Какой литературный вес может быть у произведения на двух
листиках? – Начал дискуссию прозаик серьёзного вида, в очках и с небольшой аккуратной
бородкой, со значком Союза писателей на левом лацкане.

- Да уж нет, уважаемый. Это вам надо быть скромнее. Это точно. Уж чем вы, прозаики,
отметились перед человечеством, так это длиннотами своих описаний, многотомностью скуки,  
нудными нравоучениями. Читать прозу – тоска зелёная! Весома ваша работа как макулатура, в
килограммах. Это да! Сборщики макулатуры вас ценят, но не человечество. Сдайте несколько
томов своей нетленки в макулатуру, и вам – может быть, при достижении достаточного веса –
выдадут талончик на покупку чего-нибудь поистине ценного из литературы. Ну, например,
стихов Пушкина. Вот был бы жив Пушкин, так его-то и стоило бы омолодить. Невозможно
технически, к сожалению. – Так ответил прозаику человек с тёмными бакенбардами и
кудрявыми волосами. Своё внешнее сходство с великим поэтом он осознавал достаточно
определённо и частенько пользовался им для подражания.

- Пушкин? Это тот, у которого «краткость – сестра таланта»? Или что там у него? Я бы умер в
нищете, если бы писал кратко. Всё короткое – это чепуха и неформат. Не стоит внимания.
- Краткость – сестра таланта, это у Чехова. А он из прозаиков, между прочим. Не надо
показывать свою невежественность. Будьте серьёзнее!

- Да уж, мы-то люди серьёзные, стишочков не пишем. Не вздыхаем, глядя на луну, на ямбы-
хореи не молимся, за рифмой не гонимся.
- Ох уж, эта ваша нерифмованная дребедень. Ни чувства передать, ни песню сложить. Не то! Не
понимаю. – Поэт уже выходил из себя и говорил сердито и громко.

- Да вам, коллега и не надо ничего понимать. Найдутся специалисты и всё поймут без вас.
Знаете, что сказал по этому поводу Борис Стругацкий? «Писатель – это не тот, который пишет,
а тот, которого читают», - вот на что нужно ориентироваться! Коллега! – Писатель в свою
очередь перешёл на хриплый крик.
- Что же вы, коллега, всё пытаетесь меня поразить и удивить своими объёмами и весом
произведений? Хоть ценность настоящей литературы в килограммах и не измеряется, но всё же
… Мой-то килограмм поэзии поценнее будет вашего килограмма прозы. Уж так-то!
- Вот уж сейчас удивили. Да как же вы, сударь, сможете из своей поэзии набрать целый
килограмм? Может, для солидности сложите оба своих исписанных листочка в стопочку? Так не
потянет никак... Так ещё и вот что… от вашей, с позволения сказать, литературы отчётливо
попахивает плагиатиком… за версту слышно. – Уже ехидно произнёс писатель.

- А вот тут уж не позволю. Я – да будет вам известно, любезный – плагиатом не пользуюсь.
Никогда! Как на мой вкус, плагиат – это как доедать с чужой тарелки… Фу! Не моё! Неприлично
доедать с чужой тарелки, даже вкусное. Готовьте сами свою еду!
- Еду? Какую еду? Ваши ориентиры мне вообще не понятны.
- Мой ориентир – это поэт, который «памятник себе воздвиг нерукотворный».
- Воздвигайте, воздвигайте…
       Стук резко поставленного стула, хлопанье дверьми – вот звуковое сопровождение
страстной «творческой дискуссии деликатных интеллигентов».

       Споры не утихали и среди работников мольберта. Художники стояли перед картиной в
галерее и спорили о своём. На картине было изображено Что-то. Эмоциональность разговора
слышалась в каждой фразе:
- О, Боже! Что это? Что это вообще такое? У меня ощущение, что вы вчера впервые взяли в руки
кисти. Никакого чувства цвета. И вот эту работу вы считаете ценной? И себя вместе с нею? –
Резко высказался импрессионист, сделав эффектный жест правой рукой вокруг картины. Ладонь
этой руки, по обыкновению многих художников, была заметно выпачкана синей краской, что
свидетельствовало об увлечённости творческой натуры. Ультрамарин так плохо отмывается.
- Позвольте, не согласен с вашей иронией. Именно эта работа и является ценной, как и стиль в
целом, как и автор лично. Уверен! – В таком же резком тоне ответил абстракционист, сделав
жест левой рукой с ладонью, выпачканной жёлтой краской. Он тоже имел увлечённую
творческую натуру и знал об обыкновении многих художников. Кадмий тоже плохо отмывается,
как и ультрамарин.

- Коллега, о чём вы говорите? У меня такое ощущение, будто вы хотите меня просто оскорбить.
Меня, последователя Ренуара? Всем известно моё тонкое, изысканное чувство колорита. А что
вы мне показываете? Это же отвратительное цветовое решение! Так же невозможно.
- Причём здесь вообще цвет? Линии и ассоциации – вот что здесь!
- Ну, ведь всем же известно и моё тонкое, взвешенное чувство композиции. А что у вас? Какой-
то круг посредине? Как это пошло! Мне даже трудно находиться рядом! Никакой перспективы,
никакой глубины. А где воздух, где воздух? Импрессия – вот основа всего в живописи.
Впечатление – вот что надо передавать на полотне.

- Не вам, импрессионистам, рассуждать о композиции. И я бы вообще не советовал вам
говорить о композиции с вашим чувством линии. Мой рельеф мазка вам непонятен, как и
недоступен весь смысл самой простой абстракции. Вам что чёрный квадрат, что красный круг –
всё одно, всё недоступно. А передавать на полотне нужно исключительно высший смысл, не
связанный с вещами и предметами, ассоциативный в чистом виде! Только его!

- И вы хотите вот это представить на конкурс? На соискание права на продление жизни? Это
самонадеянно, как минимум.
- Да-да, там комиссия разберётся.
- Ну, уж увольте! Вам если добавить несколько лет жизни, так вы всё равно будете продолжать
малевать эти свои каракули. Точно! Но это уже без меня. Я вижу, что вам трудно понять даже,
чем живописец отличается от маляра! – Импрессионист, энергично выходя из зала, закончил
разговор тем же хлопаньем дверью. Иногда люди используют двери для красноречивого
окончания светской беседы. Традиция такая? Или привычка?

         Обсуждение продолжалось между кинорежиссёром, телеведущим, популярным актёром и
оператором видеосъёмки. Они спорили, кто из них чаще бывает в кадре телевидения, или кто из
них важнее для съёмки этих самых кадров. Атмосфера в студии кипела. Звучали экспрессивные
слова «бездари» и «халтурщики». Режиссёр возбуждённо говорил:
          - На съёмочной площадке главный всегда я! При получении дополнительной жизненной
энергии я смогу снять ещё много хороших фильмов и войти в историю. А хороший актёр
становится  известным и популярным только под управлением гениального режиссёра. Актёр –
это всего лишь инструмент в искусных руках мастера-режиссёра, даже если он талантлив сам
по себе. Вы меня поняли? – Режиссёр в цветастой рубашке держал в руках рупор, без которого
он, по всей видимости, не мог обходиться никогда.

- Мы тебя поняли, только возразить никак не можем. Ты же кричишь в свой рупор, как для
глухих. И никого не слушаешь.
- А что вас слушать? Вы должны говорить свои слова только по сценарию. Вот скажите,
чьи имена стоят первыми в титрах любого фильма? – На этот довод режиссёра собеседникам
ответить было нечего. Оператор при этом скромно молчал. Он знал, что его имя поставят в
титрах далеко не первым номером, а ближе к окончанию. – Я понимаю, ребята, что вы важны и
нужны в кинематографе. Да, вы важны со всеми вашими талантами. Уважаю. Но вы все похожи
на алмазы без огранки и оправы. Твёрдые, но не блестящие. А огранщиком-то как раз и
является режиссёр.

- Вот и снимай сам себя… огранщик. И про озвучку не забудь. Тоже сам сделаешь. Потом монтаж
сделай, само собой, тоже самостоятельно. У тебя получится всё сделать самому, талантище.
Только как бы не пришлось самому ещё и билетики на входе в кинотеатр продавать. – На этот
выпад не нашлось аргументов уже у режиссёра. Он, молча, тяжело дышал. Актёр говорил, что
режиссёр может состояться и сделать себе имя только при наличии хорошей команды
талантливых актёров. Громкость спора нарастала, тон дискуссии повышался. Пора было
хлопать дверью.

- Ладно, вы тут спорьте, сколько душе угодно. А я пойду готовиться к эфиру. Мне сегодня
работать в кадре… независимо от ваших талантов. Мне – новости комментировать… каждый
день!
– Завершил перепалку телеведущий и вышел без дополнительных шумовых эффектов. К чему
нервничать? Он знал, что в соседней студии его уже ждут объективы включенных камер. Он
знал, что в историю телеведущие попадают редко, но известности при жизни им вполне хватает.

          Включились в общую полемику и представители музыкального цеха. Композитор, автор
классической музыки, назвал дирижёра оркестра национальных инструментов деревенским
балалаечником. А его кнопочный аккордеон, сиречь баян, бесцеремонно назвал гармошкой. Тот
ответил словечком «бахало» по адресу композитора, явно намекая на его сходство с
Бахом. И предложил ему «дуть отсюда в трубу», имея в виду орган.

- Да, коллега, я знаю, что у вас идеальный слух. Только почему-то мне кажется, что Боженька
поцеловал вас в уши, но не в мозги. Консерваторское образование вас не обогатило. Будьте
умнее.
- Вы всю жизнь машете своей дирижёрской палочкой, а ведь она вовсе не волшебная. Ничего
порядочного создать вам так и не удалось. «Вечное» – это не про вас. Омолаживать вас не
имеет смысла. – Такими словами «угощали» друг друга музыканты.

        Произносились убедительные аргументы типа «а нам по цимбалам ваши ноты» и «не
лезьте со своими барабанами в чужой оркестр», а также «здесь никто не будет играть по вашей
партитуре». При всём разнообразии инструментария, музыканты были настроены на громкую
музыку, без всяких камертонов.

       Да, все эти «тонко настроенные творческие души» вели между собой исключительно
художественные и нравственные беседы о высоком искусстве. Говорили о возвышенном, о
смысле жизни. Музыканты «мерялись» кантатами и сонатами. Диспуты были выдержаны в
строгом «конструктивном» духе.

П р о д о л ж е н и е   с л е д у е т

История cоздания стихотворения:

0

0

Понравилось произведение? Поделитесь им со своими друзьями в социальных сетях:

Количество читателей: 178

Рецензии

Всего рецензий на это произведение: 3.

Галина Бродская

Серёжа, давно к Вам не заходила... не была на портале... вот вновь читаю- прекрасно написано! Замечательная ирония- и про грузинов... и про СМИ... и эта глава- КЛАСС! Спасибо! Буду продолжать... Вдохновения и хорошего дня!!!

2021-07-13 10:47:54

Сергей Кузнецов

Спасибо, Галина, за отзыв и поддержку. Я сам здесь уже мало публикуюсь. Сместились акценты. Рад Вашим положительным впечатлениям и благодарю за добрые слова.

2021-07-13 11:30:40

Галина Бродская

2021-07-13 12:02:28

Эдуард Неганов

Классно, Сергей! Вся подноготная в мире искусства, как на ладони!

2021-02-16 12:30:07

Сергей Кузнецов

Некоторые проблемы я могу описывать уверенно, ибо сам достаточно варюсь среди художников и литераторов. Видел своими глазами и слышал своими ушами.

2021-02-16 13:42:23

Жанетта Акимова

Эта глава мне нравится особенно! Всё такое близкое, родное, понятное...
И всё нутро вывернуто наружу. Классно!

2021-02-16 00:37:48

Сергей Кузнецов

Огромное спасибо за "классно". Такие слова читать в рецензии - чистый бальзам.
Нутро-то, оно ведь есть. И его иногда надо выворачивать наружу.

2021-02-16 11:09:16

Оставлять рецензии могут только участники нашего проекта.

Регистрация

Рейтинг произведений