Автор: Непоседа Иван
Тема:Проза о природе
Опубликовано: 2020-04-27 12:17:34
Автор не возражает против аналитического разбора и критики в рецензиях.

По Приполярному Уралу

ПО ПРИПОЛЯРНОМУ УРАЛУ

Турпоходы особенно богаты впечатлениями. Больше всего
мне запомнился поход на Приполярный Урал. Здесь я первый
раз был руководителем, поэтому непрерывно отслеживал
ситуацию. Немного предыстории... После первого похода на
Кавказ от нашей группы практически остались двое. Для
других участников походная романтика оказалась слишком
суровой. Руководители секции предложили мне: или
организовать свою группу, или идти в «приймы». По натуре я
был «волк-одиночка» и любил во всем свободу. Поэтому
естественно начал подбирать единомышленников.

Основа была - Я и Влад, который был к тому же в моей
студенческой группе. Первым предложил Витку. Он был на
курс младше, и тоже ходил с нами на Кавказ, но в другой
группе. С ним у нас было полное взаимопонимание. Потом
появлялись знакомые, друзья знакомых и т.д. В
Подмосковных походах сколотился неплохой коллектив. При
выборе маршрута мы остановились на Приполярном Урале.

Прочитав в Московском турклубе отчеты других групп по
этому району, я наметил свой, неплохой маршрут: - Доехать
поездом «Москва- Воркута» до ст. Печера. Подняться на
катере по р. Печера до поселка Аранец. Далее через тайгу по
Сибиряковскому тракту выйти к массиву горы Сабля -
«Уральским Альпам». Потом по водоразделам к верховьям
реки Вангыр и далее к реке Косью. Подняться на высшую
точку Урала - г. Нарадная. А в конце похода выплыть из
тайги на плоту по р. Косью до ж/д.

Получался интересный вариант: и тайга, и горы, и сплав на
плоту. Отчеты обещали и красоты, и рыбалку, и охоту.
Общая продолжительность около 24 дней. Конечно, на
столько дней протащить на себе все продукты мы не могли.
Поэтому я предусмотрел заброску самолетом части
продуктов на базу геологов. Это примерно на середине
нашего маршрута. Для этого несколько человек должны
выехать раньше на пару дней, чтоб организовать эту
заброску.

Особое беспокойство и неуверенность у меня вызывали
постройка плота и сплав на плоту по таежной реке. Никто в
группе в этом опыта не имел. Поэтому во время майского
похода по Подмосковью решили специально
потренироваться строить плот. Предварительно я прочитал
массу литературы и отчетов по постройке плотов и сплаву на
плоту. Теоретически все было вроде понятно и несложно.

Выбрал в дальнем Подмосковье глухое место с лесом и
речкой, где можно без проблем построить плот. Кроме
участников будущего похода с нами туда пошло много
других ребят – знакомых. Набралось около 30 человек.
Многие «клюнули» на обещание - «Покатаемся на плоту».
Конечно, чем больше людей -  тем больше «базара». Зато
нам будет помощь  «рабсилой».

Помню наш первый вечер. От  электрички до своего место
добрались уже поздно. В программе сегодня праздничный
ужин с шашлыками. Сразу выяснилось, что рецептов
приготовления шашлыков даже больше, чем участников
группы. И у каждого рецепт «самый проверенный и
вкусный».

После долгих и бурных споров мы разделились на группки.
На поляне до поздней ночи горело несколько костров, на
которых готовились шашлыки по своим особым рецептам. Но
результат у всех был один – сырые, подгоревшие куски мяса.
Ведь в темноте найти хорошие дрова, устроить кострище,
сделать угли и т.д. не просто. Все это требует не только
умения, но и времени.

Потом три дня вместо «праздничного кайфа» мы в поте лица
строили плот, предвкушая, как мы на нем поплывем по речке.
Работали с утра до ночи. Но до конца достроить плот так и
не успели.  Все оказалось намного тяжелей и сложнее. Не
помогла и «рабсила».

В конце концов, с трудом спихнули свой тяжелый плот на
воду. Конечно, всех желающих плот поднять не мог. Решили
прокатить по очереди в качестве награды, тех, кто помогал
строить плот. Но уже за ближайшим поворотом мы уперлись
в низкий мост через реку. Обидно было «до соплей», но плот
пришлось бросить. Зато этот урок строительства плота потом
нам очень пригодился в походе.

В поход мы выехали в первых числах августа, поездом
«Москва-Воркута». Билеты, как обычно, взяли в общий вагон
и не на всех, часть ехали «зайцами». Я успешно пользовался
своим опытом работы проводником. За грудой рюкзаков на
верхних полках можно спрятать и слона. Это позволяло
сэкономить наш студенческий бюджет.

На станции Печера нас встретили ребята, которые  выехали
раньше для организации заброски. Они рассказами нам о
своих злоключениях: В конторе геологов им предложили
оплатить два часа самолетного времени и назвали сумму,
которая превышала весь наш годовой студенческий бюджет.
Они ездили даже на соседнюю станция к «Высокому
начальству». Все глухо.

В отчаянии пошли залить тоску пивом в привокзальном
кабаке. Там разговорились с местными «постояльцами».
Выслушав их горе, какой-то мужик посоветовал купить
бутылку водки и подойти к летчикам. Так они и сделали.
Взяли в магазине бутылку и отправились на аэродром. Нашли
летчиков, которые собирались лететь к геологам, и за пять
минут вопрос решился - «Тащите свои коробки и надпишите
на них, для кого они». Так удалось успешно отправить
заброску – консервы, крупы и колбасу.

На небольшом пароходике мы проплыли вверх по Печере до
пос. Аранец. Где то здесь по отчетам начинается старинный
Сибиряковский тракт. Он начинается от р. Печера, идет через
тайгу к Уралу и далее в Сибирь. В прошлом веке это была
столбовая дорога. Здесь хотели даже строить ж/д. Теперь
этот тракт оказался едва заметной тропой, которая на
болотах угадывалась только по чуть примятой зверем траве.

Через Печеру нас перевозил на моторке местный абориген с
женой. Всю дорогу они ругались по своим житейским
проблемам. Язык их мы не понимали, но по жестам и
сплошной матершине было ясно, что «сена не накосили,
лошадь не привязали, водку выпили и т.д.

Первые дни были особенно тяжелыми. Рюкзаки неподъемные.
Жара под 30 градусов. Тучи свирепых комаров,
обрадованных нашим появлением. Первая бессонная ночь,
опухшие руки и лица заметно сбили наш «мажор». К тому же
я,  решил сократить путь, ушел с тропы, и нам пришлось
лезть с тяжелыми рюкзаками через буреломы.

Немного подняло настроение первая добыча нашего
охотника - кулик. Но, ощипав его, мы поняли, что вряд ли
обнаружим его в наших мисках - на восемь человек этого
«зверя» явно маловато. Забегая вперед, отмечу, что это была
наша первая и последняя добыча. Дичь почему то сама
выходить к нам на встречу не хотела, а искать ее у нас не
было времени, а часто просто не было и сил. Но наш охотник
- Витек стойко тащил свои семь килограммов ружья и
патронов. Именно ради охоты он и хотел на Приполярный
Урал.

Постепенно мы смирились со своей участью «ишаков».
Втянулись в нагрузки. Уже меньше болели спины и ноги.
После тяжелых переходов спали как убитые, а комаров вроде
и не замечали. Или они не могли из нас больше ничего
высосать или мы к ним привыкли.

Когда на пятый день мы вышли из тайги и поднялись на
«Альпийские» склоны массива г. Сабли настроение у нас
было бодрое. Цветущие травы вдоль тропы были выше
нашего роста. Запах опьянял до одури. Это действительно
изюминка Урала. Даже не верилось, что это Приполярье.

Здесь мы сделали дневку. Поднялись в ледяной цирк горы
Сабли. Это самый большой и не тающий ледник Урала. Потом
из цирка с трудом вылезли по крутому колуару на перевал.
Через этот перевал туристы иногда проходят с запада массив
г. Сабля. Наш охотник чуть не плакал, когда мы по пути
пытались камнями и палками подбить куропаток. Они явно
над нами издевались, подпуская на несколько метров. Но
сегодня охотник оставил надоевшее ему ружье в палатке.

На следующий день мы пошли по маршруту дальше.
Планируем через перевал дойти к р. Вангыр. Мы вылезли на
водораздел и с удивлением увидели впереди самолет - АН-2.
Откуда он здесь и зачем…!? Подходим ближе, и все
становится ясно. Очевидно, вынужденная посадка. В густом
ковре карликовой березки виден глубокий след, колеса
застряли - и авария. Очевидно, это случилось много месяцев
назад. Следов людей не видно.

Идем дальше по водоразделам. Здесь уже настоящий
Приполярный Урал. Лишайники, карликовая растительность.
У одного ручья в консервной банке находим записку
туристов, которые здесь были несколько дней назад.
Передаю записку нашему рыбаку. У него загораются глаза - в
записке они рассказывают, сколько кг хариуса они здесь
поймали.

Решили стать на обед и тоже попытать своего рыбацкого
счастья. Соорудили наскоро «кораблик» привязали к леске
«мушку» и стали пытаться вывести его из камней на струю.
Долго провозились, но безрезультатно. «Кораблик»,
сделанный дилетантами и  на скорую руку,  абсолютно не
хочет слушаться. Даже здесь «без труда нельзя вытащить
рыбки из пруда».

Рыбаку удается несколько раз забросить в воду блесну,
привязанную к леске. На третий раз радостный вытаскивает
хариуса. Но потом блесна безвозвратно цепляется за камни и
обрывается.  Становится ясно, что килограммами рыбы мы не
похвастаемся. Без спининга и хорошего «кораблика» особо
не порыбачить. Легкая блесна, привязанная к леске на
пальце - это не лучшая снасть для горных каменистых рек.
Успокаиваем себя тем, что просто здесь всю рыбу уже
выловила предыдущая группа.

Через несколько дней вышли к базе геологов, где должны
быть ящики с нашей заброской. Ящики летчики
действительно привезли. Свалили вместе с остальным грузом
и сказали, что за ними придут какие-то пацаны из Москвы.
Поскольку никто долго не приходил, ящики открыли. Увидев
консервы, крупы, покрытую плесенью колбасу, потеряли к
ящикам всякий интерес. Такого добра у геологов и своего
хватает.

Довольные, мы забрали свое «богатство» и голодные тут же,
под удивленные взгляды зрителей накинулись на колбасу.
Как говориться «чем добру пропадать ...Тут к нам с
«заговорческим» видом» подходит какой-то мужик. «Мол,
понимаете, у меня завтра день рождения, здесь сухой закон,
а у вас наверняка есть спирт».

В начале, я честно сказал, что спирта мало и нам он самим
необходим. Но его обещание достать нам продуктов и просто
естественное желание помочь человеку взяли верх. Я
распорядился дать ему половину нашего запаса (это около
200 г.) и послал с ним на базу нашего завхоза-девушку,
предвкушая для всей группы сытный ужин.

Через час наш завхоз возвращается с довольной
физиономией. Я заглядываю в ее сумку, и у меня отвисает
челюсть. В сумке подпорченные яблоки - «А где мясо?»... «Я
думала,  что вам будет приятно. Мне сказали, что яблоки
здесь деликатес, но очень дорогие, поэтому мало»: пыталась
лепетать наш завхоз, почувствовав, что она сделала, что-то
не так.

Парни молчали. Потеря «такого ценного горючего», без
компенсации мясными калориями привело их в уныние. Все
молча переживали утрату. Ситуацию неожиданно поправил
тот же мужик, притащив нам большой тазик полный
хариусов. - «Жалко выбрасывать, может вы поедите». Ужин
получился очень сытный, тем более с яблоками, по которым
мы действительно стосковались.

На следующий день мы покинули гостеприимных геологов.
Прошли мимо аэродрома. Там увидели большую кучу
выброшенных кристаллов горного хрусталя. О лучшем
сувенире с Урала трудно мечтать. Больше часа мы копались в
этой куче,  находя и пряча все более красивые кристаллы.
Рюкзаки наши потяжелели пропорционально нашей
жадности. Потом я часто видел на наших стоянках
оставленный горный хрусталь, который наверно потом
собьет с толку еще не одного геолога.

Через несколько дней мы вышли к верховьям р. Косью.
Отсюда у нас кольцо на г. Народную, а потом сплав по реке
Косью через тайгу к ж/д. Оставляем часть продуктов и
снаряжения, пугая друг друга медведями и росомахами,
которые уничтожают склады туристов и геологов. Стараемся
завалить нашу заначку самыми тяжелыми камнями, которые
сами с трудом переворачиваем.

Восхождение на самую высокую вершину Урала прошло
нормально. Хотя поднимались мы в тумане, под дождем. Но
на вершине неожиданно облака развеялись, дав нам в
награду прекрасные виды нетронутой Приполярной природы.
Спустившись, устроились на ночевку у ручейка на поляне,
зарослей карликовой березкой.

Оказалось, что здесь на поляне полно белых грибов.
Вначале, в густом ковре карликовой березки грибы мы не
замечали. Потом каждый, отходящий «по ветру», стал
возвращаться с шапкой коротеньких «пузатиков». Отбирали
самые хорошие. У костра росла куча грибов, на которую
давно с тоской смотрели дежурные. Обещания каждого,
приносящего грибы, помочь с приготовлением, на них уже не
действовало. От жадности сварили несколько ведер грибов и
наверно, первый раз в жизни объелись этого деликатеса.

С беспокойством торопимся к оставленной нашей «заначке».
Часто попадаются следы зверья, возбуждая наши фантазии.
Но к счастью все оказалась целым. Дальше мы еще пару дней
прошли вниз по реке. Ищем место, где есть деревья,
пригодные для постройки плота.

По пути мы встретили группу туристов, которые поднималась
вверх вдоль реки. У них закончилась соль. Все ушло на
засолку хариусов. По их словам через два-три дня на берегу
будет охотничья избушка, где они ночевали и там видели
ящик соли. Мы оставили себе немного соли, остальное
отдали им. Если бы мы тогда знали, как будем потом об этом
жалеть.

Уже несколько дней идет мелкий нудный дождь, который
действует на наши итак растрепанные нервы. Деревья - в
основном здесь лиственница. Это не лучший материал для
плота - тонкие и тяжелые. Решаю делать не один, а два
плота. Времени придется затратить больше, хотя сроки уже
поджимают. Но другого выхода нет. Из тайги путь только по
реке.

На удивление быстро, менее чем за три дня, сделали два
плота. Вот когда выручил майский опыт в Подмосковье.
Рыбак на свою снасть (блесну с леской) наловил довольно
много хариусов, хотя без спининга блесну забрасывать
удавалось только на несколько метров от берега. Но соль у
нас кончилась. А без соли рыба не вкусная.
Наличие двух плотов вызвало проблему разделения группы
на экипажи. Решаю, что со мной на первом плоту поплывут
Витек, как самый опытный и надежный, и две более слабых
девушки. Второй плот должен идти следом, с интервалом за
первым, не обгоняя. На нем остальные три парня и девушка.
Это была моя ошибка. Потом, после похода, Витек
признался, что я ему «в душу плюнул», он и во сне видел
себя только капитаном на другом плоту. Но тогда я выбирал
себе самого лучшего матроса.

Зная, что река эта не простая и наслушавшись в Москве, что
больше половины погибших туристов - утопленники, мы
плывем осторожно, часто делаем по берегу разведку
предстоящего пути. Чем ниже, тем река мощнее. Услышав
подозрительный шум, пристаем к берегу и идем на разведку.

Скоро видим действительно серьезное место. Вода на крутом
повороте выпирает на скалы, уходящие наклонно в реку.
Настоящий «трек». Отметил про себя, что нам крупно
повезло, что не врезались сюда с ходу. Мы удачно
преодолели этот первый наш порог. Все шумно обсуждают
свои впечатления. Чувствуем себя настоящими «морскими
волками». Теперь нам «и море по колено».

За одним из поворотов вижу, что в струе торчат два
огромных камня. Вода напирает прямо на них. Я стою на
задней гребе и мне хорошо видно, что нас несет прямо на
камни. Кричу Витьке, чтоб он отгребал, но он начинает
дискуссию о технике управления плотом. Время на маневр
упущено. Наш плот спокойно уткнулся в камень, медленно
переворачивается и накрывает собой нас всех.

Все происходит, как в «замедленной съемке». Выныриваю и
первым вылезаю на перевернутый плот. Хватаю
проплывающую мимо одну из наших гребей. Оглядываюсь,
вижу плывущие впереди, чуть выглядывающие из воды
головы. Витек - пловец разрядник, пытается спасать одну из
девушек. Но в мокрой одежде и обуви оба чуть не тонут.
Отчаянно кричу и гребу к ним. Протягиваю гребь и
вытаскиваю по очереди всех на плот. Девушки от шока и
холода не могут сказать ни слова. Только мычат.

Гребью и руками изо всех сил пытаемся пристать к берегу.
Но это нам удается только через несколько поворотов.
Почувствовав твердую почву под ногами, все оживают. Я бегу
вверх по берегу предупредить второй плот. Но они уже
благополучно миновали эти камни. Пристают рядом и
удивленно спрашивают, чем мы тут занимаемся и зачем
перевернули свой плот. «Наш камень» они даже не заметили.

Сейчас для нас самое главное, перевернуть обратно плот и
посмотреть, есть ли наши рюкзаки. С трудом удается
перевернуть тяжелый плот. Рюкзаки оказались на месте. Еще
раз отметил, что правильно настаивал, чтобы все было
надежно привязано к плоту. Но на нас и в рюкзаках, конечно,
не было ни одной сухой нитки.

В суматохе не заметили, как начало темнеть. Спешим
поставить лагерь. Костер разжечь не удается. На мокром мху
это всегда проблема. Под непрерывным дождем спички
размокли, дров сухих нет. Готовить некогда, да и сил уже
нет. Конец августа, ночами уже холодно, а у нас от дождя и
купания «зуб на зуб не попадает». Решили поставить одну
еще не намокшую палатку и в ней хоть в тесноте, но в тепле
переночевать.

Ночь, конечно, была не самая уютная. Мокрые одежды мы
сняли, но переодеться нет во что. Все промокло до ниток.
Лежим восемь человек в двухместной палатке. Фактически в
луже воды, в ямке мокрого мха. Боимся пошевелиться, чтобы
не греть новую воду. Да в такой тесноте и не повернуться.
Одна девушка ночью привстала, чтоб перевернуться, и так до
утра просидела. Лечь назад места уже не было.

Утром я первым вылезаю из палатки. Кругом все белое.
Выпало более десяти сантиметров снега. Палатка от снега
прогнулась. Под снегом сложно найти что-то из
разбросанных вечером вещей. Спустился за вещами к реке и
в душе у меня все похолодело.

Вижу, что один плот качается далеко от берега и еле
удерживается на звенящей, как струна, веревке. Второго
плота вообще нет. А с ним уплыли: чья-то зубная паста и
прочее «барахло», в том числе, наши котелки, сыр, остатки
колбасы, весь наш «НЗ», топор, гитара и т.д.

Вчера в вечерней суматохе второй экипаж не стал разгружать
плот. Сняли только свои рюкзаки. А плот они второпях
привязали не за дерево, а за кусты. Вчера стемнело быстро,
и я в суете тоже не проконтролировал. За ночь вода
поднялась более метра. Вздутая река с ревом несет мимо
вывернутые с корнями деревья, бревна и кусты.

Я с трудом подтянул оставшийся плот к берегу и более
надежно привязал его к толстому дереву. Поднялся к палатке
и сообщаю всем последние «приятные» новости, добавив,
что, зато сегодня, по приметам, может быть будет первый
солнечный день без дождя. Роемся в запасах наших спичек,
находим несколько отсыревших штук. Пытаемся высушить их
в волосах наших кучерявых девушек.
Но в сырости попытки зажечь огонь долго не удаются.
Остались последние две спички, и может быть от того, что
мы все мысленно призывали «Бога», одна спичка зажглась.
Отвернув головы, чтоб нечаянно не дыхнуть на слабое
пламя, зажигаем все имеющиеся у нас свечки. Так и сидим в
палатке с горящими свечками в руках, словно действительно
молимся Богу. Храним свой огонь. Мокрые и замерзшие
вылезать на снег никто не хочет.


Я вылезаю из палатки. Нахожу под снегом нашу сковородку и
какую-то старую консервную банку. Собираю немного сухих
дров. На сковородке развел костер и в консервной банке
сварил остатки нашей гречки. Без соли и тушенки это,
конечно, был не самый вкусный завтрак. Но никто и даже и
не заметил, как проглотил свою порцию.

Настроение у большинства паническое. Сижу и пытаюсь
сообразить, что же теперь нам делать. Действительно без
плота, продуктов, спичек, соли, ведер (и гитары!) сложно
будет выбраться из тайги. Тем более все притоки вздулись
дождями и вброд их не перейти.

Вдруг слышу, с реки доносятся голоса. Про себя мы кричим
«Ура! Мы спасены!». Я выбегаю на берег и вижу: Мимо
проносится плот. На нем мечутся трое парней. Чуть выше по
течению в воде кричащие головы. У меня срабатывает словно
какой-то инстинкт.  Машинально, не думая, быстро
отталкиваю от берега свой привязанный плот. Вскакиваю на
него. Отпускаю веревку на всю длину Его «корабликом»
выносит почти к середине реки. И как раз вовремя.

Их плот проносится совсем рядом. Кричу, чтоб они бросали
мне веревку. Но в суматохе и растерянности они плохо
соображают. В последний момент один из парней прыгает с
веревкой в сторону моего плота. Я хватаю у него из рук
веревку, зачаливаю за подгребицу нашего плота и только
теперь замечаю, что у парня нет второй руки - культя по
локоть. Помогаю ему вылезти на плот. Он один не растерялся
и не пал духом. И фактически спас ребят. Позже он был моей
опорой во всем.

Обе веревки натягиваются как струна, но выдерживают.
Кричу своим ребятам. Они помогают подтянуть плоты к
берегу. Постепенно и все плывущие этой группы тоже
выбираются к нам на берег. Выясняется, что это туристы из
Североуральска. Тоже восемь человек, но все ребята. Их
перевернуло на том «треке», который мы благополучно
прошли. На «Нашем камне» их опять перевернуло, поставив
«на ноги», но уже без гребей и рюкзаков. Выловить им
удалось только один рюкзак.

Мы по сравнению с ними богачи. У нас есть палатка, одеяла,
одежда, ружье, сковородка, немного крупы и несколько
мокрых спичек, которые можно подсушить. У нас есть даже
зубные щетки, а у некоторых даже зубная паста и какой-то
крем (вероятно от загара). Мы просто «купаемся в роскоши».
И нам вешать нос просто  стыдно.

Поднялось солнце. Снег растаял. Стало даже тепло. Под
солнцем у большого костра мы понемногу обсохли и ожили.
Постепенно все более-менее успокоились. По очереди
попили чая, приготовленного в несколько заходов в
консервной банке. И наконец мы могли что-то соображать.

Стали обсуждать, как нам быть дальше. Я понимал, что
выбраться из тайги в такой ситуации мы можем только по
реке, на плотах. Но два имеющихся у нас плота всех не
поднимут. К тому же большинство наотрез отказалось в
дальнейшем даже становиться на плот. Такое было нервное
расстройство.

Решили, что основная группа идет по берегу реки. Те, кто
еще не боится сесть на плот, плывут за нами на плотах,
вдоль берега. Перед крупными притоками плоты должны
причаливать к нашему берегу, чтобы можно было
использовать плоты для переправы.



Сам я, конечно, должен идти с основной группой.
Подавленные, мы идем вдоль берега. Без тропы пробираться
тяжело. Тем более часто встречаются заливы и старицы,
вынуждающие уходить от берега и лезть через буреломы. К
вечеру все мы прилично вымотались. Сказываются и голод, и
нервное перенапряжение.

У нас уже несколько дней нет соли. Без соли организм
обезвоживается. Непрерывно пьем воду, но пить хочется еще
больше, ведь вода в основном талая, без солей. К вечеру
выходим к крупному притоку. Вброд его не перейти. Плотов
наших не видно. С надеждой ждем, когда они приплывут. Но
скоро понимаем, что они уплыли дальше. Значить, надо
самим организовывать переправу.

Решаем спилить огромную ель, растущую на берегу притока,
с таким расчетом, чтобы она упала вершиной на другой
берег. Надеялись, что мы сможем потом по ней
переправиться. С трудом спилили эту толстую ель. Ель
падает как надо, но ее как спичку подхватывает поток и
уносит. Это была последняя надежда. Приходится здесь
заночевать. «Утро вечера мудренее». Палатка у нас одна и
всем не поместиться. А как ночевать без палатки в сырости, у
реки - непонятно.

Выручил опыт уральцев. Мы развели большой костер,
погрелись, подсушились. Когда дрова прогорели, мы
сдвинули в сторону горячие угли. Расстелили на теплую
землю еловый лапник. Сверху постелили палатку. Легли на
нее и укрылись одеялами. Уставшие за день, мы крепко
заснули на этой «русской печке».

Утром видим - на другом берегу притока ходят наши ребята.
Но через ревущий поток их плохо слышно. Понимаем, что
они вчера проплыли мимо не заметив этого притока. Сейчас
плоты далеко внизу. Утром они вернулись назад искать нас.

Дождь перестал. За ночь воды вроде стало меньше. Решаю
попытаться перейти реку вброд таджикским способом –
«стенкой», о котором я где-то читал. Я с высоким колом
становлюсь первым. За мной, подпирая меня плечом, один из
здоровых парней. За ним следующий, подпирая переднего
плечом, и так далее, образуя жесткую стенку вдоль потока.

Я понимал, что такой легкий как я - не лучший вариант для
переднего. Но здесь важно все время управлять ситуацией,
чтоб «стенка» шла вдоль потока. Если мы станем хоть
немного под углом к течению, нас смоет. С трудом, но нам
удалось таким образом переправиться. Были моменты, когда
меня отрывало от дна, но вся стенка выдержала.

Выяснились подробности: Ребята на плоту заметили этот
приток поздно, когда уже проплывали мимо. Впереди
увидели избушку и решили там пристать. Думали, что это и
есть та долгожданная охотничья изба. Но в действительности
это была обвалившаяся старая полуземлянка. В ней они и
переночевали без огня. Спички были только у нас.

Нам становится ясно, что такая тактика параллельного
перемещения плотов и пеших чревата потерей друг друга.
Ведь внизу притоки еще мощнее. Через них нельзя
переправиться, и придется далеко отходить от реки. Это
понимает уже и большинство. Тяжелый переход через
буреломы вдоль реки, как я и надеялся, стал убедительным
доводом в пользу плотов.


Решаем спилить два больших сухих бревна и добавить по
бокам к одному из плотов. Теперь плоты могут выдержать
всех, тем более вещей мало, а мы изрядно потеряли в весе.
Дальше поплыли все вместе на двух плотах. Течение
быстрое, но спокойное.

Скоро за поворотом видим хорошую избу. Пристаем и
убеждаемся, что это и есть та самая изба. Надо было видеть,
как все кинулись к ящику с крупной солью и горстями
засовывали ее себе в рот. Как будто вкуснее лакомства нет
на свете.

В этой избе решаем заночевать и, наконец-то, выспаться в
комфорте под крышей. Но спичек у нас больше никаких нет.
Последние две ушли на костер и ночевку на «Русской печке».
Надежда найти спички в избе не оправдалась. Добыча огня
стала первой задачей выживания.

Стали предлагаться различные способы добычи огня. В
конце концов, каждый стал пробовать свой наиболее
надежный, по его мнению, способ. Зашедший сейчас в избу,
увидел бы странную картину. Заросшие, грязные парни,
которым по виду далеко даже до первобытных людей,
возятся с какими то камнями, железками, брусками, ватой,
мхом, стеклом, и другими предметами цивилизации.

Через пару часов сопений, вздохов и разочарований в избе
раздается взрыв. Все шарахаются по углам, а один
победоносно поднимает дымящуюся вату. Этому
«счастливцу» удалось от искры зажечь порох из патрона, а
от пороха вату. «Ура! Теперь мы тоже цивилизация!».

Печка страшно дымила. Те, кто забрался на нары, надеясь
поспать и в тепле, и на сухом,  ночью были вынуждены
спуститься с «небес» на сырой пол. Но по сравнению с
прежними ночами, это были, конечно, очень даже
комфортные условия.  

Нам было жаль покидать эту «гостиницу». Но сроки нашего
возвращения закончились и нам надо спешить. Неизвестно,
какие еще  «бяки» подстроит нам судьба впереди. Ведь
плоты перегружены, а намокающие деревья теряют свою
подъемную силу быстрее, чем мы теряем в весе.

Ниже река постепенно усмиряет свою горную «спесь». Но
еще остаются завалы, поваленные деревья, глухие протоки и
другие «сюрпризы» таежной реки. Несколько раз
высаживаем девушек и всех «сомневающихся» перед
неприятными местами. К счастью «сомневающихся»
становится все меньше, а девушки все чаще устраивают
«бабий бунт», мол «женщина на корабле не всегда к беде».

На одном из поворотов, на переднем плоту вдруг начинают
что-то кричать и отчаянно махать руками - все в разные
стороны, но все же чаще в сторону правого берега. Понимаю,
что нам надо срочно там пристать. Со всех сил гребем к
берегу, рискуя перевернуться.

Справа открывается красивый залив. Я смотрю и не верю
своим глазам. Посреди залива качается наш уплывший плот.
На плоту стоят ведра , на ведрах лежит гитара, греби торчат
в подгребицах, словно только и ждут наших рук. Невольно
вспоминается «Летучий Голландец».

Нашей радости нет предела. Пристаем к берегу и устраиваем
себе «королевский перекус». Оказывается, на свете есть сыр,
тушенка, халва, изюм, черные сухари и другие лакомства. А
надоевшая черника, но с сахаром - это же совсем другая
ягода!

Находка нашего плота, прошедшего через все преграды, без
назойливых команд «адмирала», причем так, что даже гитара
не упала с ведер - была последней каплей, приведшей к
потере моей власти в эскадре. Началось полное «разложение
команды».

Но это меня уже не очень беспокоило. С одной стороны,
непрерывное нервное напряжение требовало разрядки. А с
другой стороны, стало ясно, что теперь нам ничто не сможет
помешать успешно завершить этот поход. Все чаще
попадаются признаки цивилизации, в том числе и люди.

Через день мы действительно победно финишировали у
железнодорожного моста перед станцией Косью. Напоследок
я «позлорадствовал», когда самый бунтарский экипаж перед
причаливанием так навалился на подгребицу, что она
сломалась. Их понесло мимо. Забыв о своих лозунгах -
«Свободу пиратам! Долой капитанов!», они взмолились «о
пощаде» и великодушно были выловлены. Хотя для этого
мне пришлось намочит ботинки и свои штаны до пояса.

Подошедший мужик с удивлением нас разглядывал. «Кто вы?.
Откуда? А чо вы тута робытэ?» Ответ, что мы из Москвы, еще
больше укрепил его в своих подозрениях. Но кто-то из нас
предложил ему купить наши плоты на дрова. Это вернуло
мужика «на землю».

На неожиданный доход мы поспешили в ближайший, и как
оказалось единственный, магазин. Каждый получил в руки по
буханке хлеба - на дорогу. Но до вагона буханки конечно
«не дошли». Кушать хотелось «сейчас и много». На станции,
несколько раз пересчитав наши капиталы, мы купили всем
билеты на поезд. Правда, большинству только до ближайшей
станции. Зато каждый получил в буфете по кружке пива.

Удачно взяв штурмом общий вагон в подошедшем поезде
«Воркута-Москва» мы рассредоточились по верхним полкам.
Растерявшийся проводник еще долго мучился сомнением -
«Или у него действительно двоилось, или остальные на
самом деле незаметно вышли на следующей станции...».

Скоро наш поезд подошел к пункту пересадки для
североуральцев. Мы обменялись телефонами, адресами,
тельняшками и самыми лучшими пожеланиями. Конечно, вряд
ли кто то, серьезно верил, что мы когда-нибудь опять
встретимся. Где Москва, а где Урал! (Но забегая вперед,
отмечу, что в одном из зимних походов на «Денежкин
Камень» мы вышли к Североуральску. Там мы собрались на
квартире у одного из этих парней и нам было что
вспомнить).

Без особых приключений, не считая непрерывных выяснений
отношений с проводником, мы добрались до Москвы. На
вокзале расстались. Кто к маме, кто в свое общежитие.
Каждый про себя предвкушал, как он теперь, наконец-то
наестся после «черничной диеты».

До занятий у меня было еще недели две. Случайно я зашел в
студенческий профком. Или мой вид подействовал, или
действительно «есть Бог на небе», но мне там предложили
«горящую» путевку в какой то Подмосковный пансионат.
Путевка уже началась, но оставалось еще более десяти дней.

К вечеру я добрался до этого пансионата, как раз к ужину.
Сразу же понял, что слишком привлекаю к себе внимание. За
ужином я съел весь хлеб на своем столе, потом  весь хлеб на
соседнем. При этом с наглым видом еще пытался получить
несколько раз добавки. Ведь, по мнению поваров здесь итак
кормят «как на убой».

На следующий день познакомился с девушкой из нашего
института. Она попросила меня выручать ее - съедать ее
порции. Ей надо сохранять фигуру, а за оставшиеся на столе
тарелки  с недоеденной пищей ругаются официантки. Мол,
это неуважение к поварам и им дополнительная работа.
Конечно, можно не сомневаться, что я сразу великодушно
согласился «выручить товарища».

Про себя отметив, что «Бог наверняка есть». В общем, три
раза в день я регулярно одним из первых приходил в
столовую, садился за стол в углу (подальше от зрителей).
Набирал полную миску хлеба. Съедал две порции,
периодически наполняя опустевшую хлебную миску. Но при
этом я каждый день делал зарядку и бегал кросс более 15
км, чтоб восстановить спортивную форму.

Эти десять дней в пансионате пролетели быстро. Скоро
начались занятия. У нашего стенда туристической секции
собирались толпы ребят. Все спешили обменяться
впечатлениями о прошедшем лете. Я стал замечать, что когда
я подходил к стенду, многие замолкали и подозрительно
смотрели на меня. Один откровенно спросил: «От чего тебя
так раздуло?».

Я всегда выглядел худым. Весил обычно меньше шестидесяти
килограммов. У меня врожденная тощая консистенция, и на
стипендию особенно не поправишься. А после этого
пансионата я весил семьдесят два кг. За десять дней,
наверно, так никто не смог бы «откормить поросенка».

Жаль, что я тогда сразу не сфотографировался на память. Но
на сохранившейся моей фотографии, сделанной уже после
нескольких месяцев скудных студенческих харчей, меня
никто не узнает в этом толстяке с животом и круглой
физиономией. Конечно, это была реакция моего организма
на истощение. Потом такой «поправки» мне уже никогда не
удавалось.

Так закончился этот наш Приполярный поход. Наши
рассказы, часто «приукрашенные», вначале привели в шок
руководителей секции. Особенно рассказы девушек, как их
протащило в воде под камнями, как их чуть не утопили, как
их много дней ничем не кормили, наоборот, они кормили
всех комаров и т.п.

Но как говорится, «за одного битого двух небитых дают».
Преодоление трудностей сплотило нашу группу. Нас всегда
считали одной из наиболее дружных групп. Часто поручали
выполнение различных мероприятий. А мое руководство
походами уже никто не оспаривал.

В частности, с тех пор я  понял, что подготовка похода,
изучение района и опыта предыдущих групп, проработка
маршрута, непрерывный контроль ситуации на маршруте,
ответственность за принимаемые решения и т.п. это не
только дополнительная нагрузка. Она с лихвой окупается
большими впечатлениями о походе и большим
удовлетворением от преодоления преград.

Походы, где я был руководителем, запомнились мне  в
мельчайших подробностях. А о походах, где я шел
участником, «в затылок», остались только общие
впечатления. Идущий впереди, всегда больше видит,
получает больше эмоций и получает больше удовлетворения.
И это не только в походах, но и по жизни.

История cоздания стихотворения: