***
Как соловья застенчивая трель
к себе влечешь дыханьем, телом, взглядом…
Я, как фрегат, который сел на мель
от голоса сирены где-то рядом.
И обвивая крепко, как удав,
соблазнами сжимаешь мои мысли.
Я привкус знаю сладостных забав,
и от того, желания зависли…
Вокруг лишь ты и терпкий запах твой
мной, как рабом, владеет без остатка
и, после слов: «Иди ко мне, не стой!»
Я знаю, что до боли будет сладко…
Вся соткана из нежности и грёз,
как зверь тобой насытиться хочу я,
мы будем очень долго и всерьёз
искать пути к блаженству поцелуя.
Ты, изгибаясь, вскрикнешь, замерев
и дрожь вдруг проберёт от робкой ласки.
Ты, песня о любви, её припев,
в котором наслаждений звучных краски
Жизнь без тебя - бесцветный мрачный тлен.
Но только ритуал свершаешь телом,
в душе рассвет! И в жаркий томный плен
иду, где ад и рай, в едином целом...
***
Разбросаю как чувства листочки,
и губами к тебе прикоснусь,
всю целуя, лаская сосочки,
ручейком возле ног изогнусь.
Золотая моя Афродита,
тёплой негой горит естество,
не поэт, а простой волокита
обнимает своё божество.
Ты поддашься, играя немного,
и навстречу влетит ураган,
и в порыве всего неземного
станет ближе бретёр-хулиган.
Разнесётся горячая сладость,
как по капелькам дождик весной,
и осенняя грустная хладность
унесётся с порой проливной.
Улыбнёшься, меня обнимая,
каждой клеточкой огненных сфер;
вновь по лезвию, вспышки у края,
стал ручным Гулливер-офицер.
Запорхали минутки лобзаний,
и взлетела безумства листва,
светлячками огни мирозданий
осветили наш миг торжества.
Потеплело до дрожи всем телом,
повторим наш хмельной листопад,
в стонах осень с тобой шелестела,
нет границ, но мирок тесноват.
Развернёшься фривольной пантерой,
коготками впиваясь мне в плоть,
прижимаясь всем лоном Венеры,
и стараясь нам эрос вколоть…
Потерявшись до утренней зорьки
в жарких танцах на ложе любви,
позабыли о серости горькой,
и о том, что наш путь уязвим…
Закрываться? А может не надо?
Так легко нам багряной порой!
Пусть осталось так много загадок,
но влюбился, как в сказке, герой…