Батл 2784 "О Крымской природе"

Как тот посол, что выслан ни за что,
я причитал над здешнею природой:

вот - панцирно-сверкающие воды,
пришпиленные соснами плато,
тут - глянец оголившихся пород,
там - темень завывающих расщелин,
здесь - спич цикад, безудержно размерен,
сливается с шуршанием тех вод.

Вот, кипарисов стройная гряда
разбила склон на до нее и после,
так, будто зодчий старый гребень бросил,
желание такое загадав.

Воды и ветра скорбные труды,
застывшие в скрижалях меганома:
то вдруг вода - напарником ведома,
то вдруг напарник - стынет от воды.

Клубок дорог, распутанный меж гор,
и ласточек отвесные жилища:
минорно оглушающие днища,
иглистых скал волнительный мажор!

Иль росчерки снующих в море яхт,
иль всполохи надводной паутины,
над этой, с неба сброшенной, картиной,
я б согласился вечность простоять!

И воздух, словно терпкое вино,
наполнит до краев, благоухая,
и я ступлю к ай-петринскому краю,
прочувствовав, что значит - все равно...

В том миг, когда цепочка облаков
закроет от меня мою обитель,
я прошепчу:
Ну, вот и все, не ждите...
Вдруг ощутив отсутствие оков...

На закатном небе – черный силуэт.
Это иноходец вырвался из плена.
Гривой закрывает солнечный брегет.
Отдаётся бегу, что течёт по венам.

Род ему доверил пламенный азарт.
Молодость – в звенящих по земле копытах.
В крупе – напряженье. В радостных глазах
Степь бежит навстречу тайною открытой.

Степь полна тюльпанов, спрятанных зарёй.
Росы нужно выпить утром без остатка.
В полдень воздух будет жаркий и хмельной.
Упаду я в травы, задыхаясь сладко.

Жизнь любой травинки связана со мной.
Чудо разнотравья от разлуки лечит.
Иноходец, звёзды, первая любовь –
Всё благословенно в этот майский вечер.