Батл 3103 "О жизни"

Я написал этот стих без раздумий
О жизни такой, какая есть.
Хоть скоро написанное
Кто-то забудет
Тут много всего, чего и не счесть.

Не будет в нём замков фальшиво-прекрасных,
Принцесс, белых рыцарей, даже людей
На землях из почвы невиданной фальши,
Которой живём с вами мы по сей день.

И вы не найдёте в стихе также смысла
Без чувств,
без желаний что-то прочесть.
Вам будет казаться, картинка зависла,
А ваши глаза говорить будут - нет.

Мне стоит начать излагать об обратном,
Что сможет заставить читать мой рассказ,
В него окунуться, хотя он и гадкий,
Ведь он обо всём, а значит, - о нас.

Да-да, например мы пишем о Боге,
О чём-то высоком, о нежной любви,
Но в жизни, на первой широкой дороге,
Об камень споткнуться для нас - пустяки.

И в миг этот рушатся все представленья
О прошлом - высоком, что так далеко,
Однако мы снова даём представленья,
Как вдруг спотыкаемся, бьёмся лицом.

И так куролесица
Диснеевских горок
По кругу везёт сразу вверх, резко вниз
Пока нам не стукнет годочков за сорок,
И тут мы опять
падаем ниц.

А всё потому, что мы - фантазёры
В кино, в светской музыке да на листе,
А кто реалист, тот просто в запое,
Валяется где-то не НА, а В земле.

ГРЕЕТ на солнце острые плечи старик,
в рисовом поле. Словно застыли во льду,
всходы, что дети, вскинули ручки и ждут
прикосновенья, мага великого штрих.

ДУШУ раскроет, из-под раскинутых пол
таинства неба станет шептать, не спеша,
и расплывется по половодью душа,
и встрепенется, и зашуршит частокол.

СВЕТ обручится с тихой невнятной мольбой,
сморщится глянец, рябью покроется чек,
тянется к корню, цаплей стоит человек,
пестит рассаду и ублажает рукой.

СКВОЗЬ непрозрачность мутной тягучей воды
к слабому корню робко крадется тепло.
В час пополудни вдруг просветлеет стекло
бренного поля, словно душа от беды.

ОКНА под небом, врезаны в землю поля,
солнце проснется, будет смотреть и дрожать.
Хочется стеблю рисовым зернышком стать!
От пониманья, словно не дышит земля.

ПАМЯТИ зерен не оскверняет рука,
луч проникает через зеленую грань,
рисовым полем к небу протянута длань
с линией жизни сгорбленного старика...