Пусть вашей душе будет тепло в этом мире!

Автор: Валентина Богданова
Тема:Проза о любви
Опубликовано: 2020-03-29 21:24:54
Автор не возражает против аналитического разбора и критики в рецензиях.

ЛЮБОВЬ, НЕ ПРИБЛИЖАЙСЯ КО МНЕ. Роман. Часть шестая.

ЧАСТЬ ШЕСТАЯ
Глава первая.
Сегодня Шура покидала квартиру. В ожидании новых хозяев, она присела в коридоре на трюмо. Взгляд её больших, тёмных глаз  прощально скользил
по комнате. Здесь она была несказанно счастлива, за всю жизнь ей не припомнить такого полного счастья. Здесь состоялась её любовь – страстная,
обожающая, самоотверженная. С той самой минуты, как Вольдемар появился в этой двери, всё стало поэмой  их плоти – объятия, руки, тела,
невыразимое  наслаждение!  Воспоминания захлестнули  её.               
Сохрани! Всё сохрани в сердце своём! Его губы – живые, тёплые! Его глаза, сияющие от счастья! Его лицо, излучающее безмерную любовь! Пусть
никогда, никогда он ни о чём не пожалеет! Шура старалась запечатлеть в памяти каждую чёрточку его лица, словно боялась, что облик Вольдемара
потускнеет, как только она шагнёт за порог этой  квартиры.
       Тот, кто хоть однажды видел, как во время полного штиля повисают паруса, и с каждым днём умирает надежда на спасение, легко поймёт, какой
стала теперь жизнь Шуры. Но даже штилю когда-то приходит конец. А что может измениться для молодой женщины, которая сама себе обрезала
крылья? Взяв свою волю в кулак, Шура выполняла своё обещание – жила в квартире мужа, снова приняв статус его жены. Надо отдать должное мужу -
он сдерживал своё слово, редко появлялся в квартире, а также, с его слов, перевёл на счёт Насти деньги на выкуп. У Шуры появилась надежда на
скорое освобождение Вольдемара. Время шло, но ничего не менялось. Если бы хоть какая ни-будь весточка о Вольдемаре, её любящему сердцу стало
бы легче. Нарушив обещание не общаться ни с кем из окружения Вольдемара, Шура набрала Настин номер. Та сдержанно ответила, что по
возвращению Вольдемар обязательно позвонит им в Белый Эдем. И что всю сумму залога они сразу же им вернут.
«Почему «им?» Откуда Настя знает её мужа и то, что деньги на выкуп именно его? Искренней и доброй  Шуре и в голову не могло прийти, что её муж и
Настя сговорились. Откуда могла знать наша героиня, что никаких денег никто никуда не высылал, а деньги от продажи её квартирки остались у мужа.
Ещё несколько попыток что-либо узнать, закончились неудачей. Решив   ждать, Шура жила  минутой, не думая о будущем, только мысль о ребёнке
поддерживала её угасающее мужество.

Глава вторая.        
Наступил ноябрь. Тусклое, серое небо, безлюдные, пустые скверы. Редкие прохожие на набережной, а море - холодное и чужое. Шуре не верилось, что
всё хорошее, хранившееся в её памяти, действительно с ней когда-то происходило. Бродить под открытым небом стало её единственным утешением.
Вот и сейчас она медленным шагом прогуливалась вдоль набережной. Беременность не испортила её красоты, и редкие прохожие рассматривали её с
откровенным, трогательным восхищением. Свои прогулки Шура обычно заканчивала на их с Вольдемаром любимом месте - гранитной лестнице,
уходящей прямо в море. Сегодня Шура не стала спускаться к воде, а присела на скамью. Она смотрела на волны тёмными, немигающими, словно у
ночной совы, глазами. Мысли её витали так далеко, что она не замечала мужчину, который неоднократно пытался с ней заговорить. Наконец-то Шура
обратила на него внимание.
- Меня зовут Николай,- проговорил тот. - Я от Вольдемара. Вы ведь Шура?
Мысль, что с Вольдемаром что–то случилось плохое, вихрем пронеслась в её голове, кровь отхлынула от лица, и Шура побледнела. «Нет, нет! Не
волнуйтесь! Испуганно воскликнул Николай. - Вольдемар жив!»
Дальше последовал вздох облегчения. Николай успокаивающе прикрыл своей рукой её дрожащие пальцы, и сказал: «Вам нельзя так волноваться. Если
с вами или с ребёнком что–то случится, что я скажу Вольдемару?» Шура сжала его руку, требуя ответа. «Да всё с ним нормально, только обострились
старые травмы на позвоночнике, да рука сломана. Поэтому он не написал, а просил передать на словах, чтоб вы не волновались. Он в мексиканском  
госпитале. Как только доктора разрешат его транспортировать, посольство сразу же это сделает. Вот адрес госпиталя, напишите ему».  Николай вложил
Шуре в ладонь листок, затем, указывая взглядом на её живот, спросил: «Когда ждёте?» «На Рождество», - ответила Шура. «К тому времени Вольдемар
поднимется. Он очень хочет быть с вами рядом в момент рождения ребёнка".   
       Когда вдруг приходит такое избавление души от тяжких переживаний, его трудно сразу постигнуть. Шуре казалось теперь, что она должна
закричать на весь мир об охватившем её счастье, но она молча улыбнулась, и с губ её, вместе со вздохом слетело: «Он жив! Понимаете? Жив!» Они ещё
посидели молча какое-то время. Затем Николай попрощался и ушёл. Шура же осталась сидеть на скамье. Её закружил вихрь чувств. Она не замечала
времени.   
Солнце уже садилось, и его лучи сверкающей полосой ложились Шуре на колени. Тепло их усиливало в ней ощущение лёгкости и счастья.

Глава третья.               
Взволнованная Шура не могла писать. Чувства переполняли душу, перетекали через край, выливались слезами. Она писала, перечитывала,  комкала
лист, снова писала, снова комкала... Комкала и выбрасывала. Вконец измучилась и уснула.  А утром следующего дня, как только  проснулась, снова
села за стол, и на бумагу легли слова: «Здравствуй, мой родной! Ты жив! Это лучший подарок судьбы для меня и для нашего, ещё не родившегося
малыша! Люблю тебя, мой родной! Хочу быть рядом! Обнять твоё истерзанное тело, целовать твои раны  и силою своей любви исцелить их. В Эдеме
пусто без тебя, неуютно и грустно... Но мы с малышом верим, что скоро увидим тебя, мой любимый! Выздоравливай поскорее и приезжай! С твоим
возвращением всё счастье  мира окажется у моих ног! Твоя Шура. P. S.  Знай, любимый, чтобы не случилось, я всегда буду любить тебя!»               
Закончив писать, Шура вышла из дому, чтобы отправить письмо. Она уже находилась в декретном отпуске и могла свободно планировать свой день.
Стояла изумительная погода. Ласковый ветерок раскачивал ветки полуголых лип, лучи солнца свободно проходили через них. То там, то  тут, под
ногами шуршал сухой лист. Со сквера Шура вышла на набережную, где находилась почта, и пошла вдоль маленьких, уютных магазинчиков и кафе. В
стеклянных витринах она видела своё разрумянившееся лицо, блестящие глаза. Пусть все видят, как она  снова счастлива, как уверенна в своей любви!               
С этого дня посещение почты стало для Шуры ежедневным ритуалом. Ритуал любви, который начинался с написания  очередного письма и заканчивался
его опусканием в почтовый ящик. А через три дня, сама понимая, что ещё невозможно рано, Шура начала ожидать ответа.  Каждый день в
определённый час она ждала почтальона. И вот, наконец-то!  Сердце её сжималось и трепетало! И вот конверт раскрыт, и слова со строчек буквально
врываются в её сердце, обволакивая нежностью и любовью. Заканчивалось письмо утешительными словами: «Немало сейчас есть людей, так же близко
и одновременно так далеко! Немало обречённых на страдание и разлуку! Но чего бы ни отдал я, чтобы хоть на миг оказаться рядом! Услышать голос
твой, глядеть в  глаза твои, прижаться губами к твоим губам! Любимая моя! Я причинил тебе много боли и страданий, прости меня! Скоро, совсем скоро
я обниму тебя! Береги себя и нашего малыша!»
Шура подошла к окну, чтобы  глотнуть свежего воздуха - сердце у  неё  болело нестерпимо. Вольдемар, слишком любимый, слишком  желанный! О,
если бы она могла сейчас быть в его объятьях! Никогда она от него не откажется!              
      Какой жестокий демон распорядился так изуродовать её жизнь!               
Внизу притормозила машина, хлопнула дверца, послышались шаги по лестнице. За столько лет совместной жизни, Шура научилась распознавать шаги
мужа. Поспешно вытерев слёзы, Шура попыталась придать лицу  спокойное  выражение. И вот муж вошёл, улыбнулся, глаза его выражали обожание, и
он не старался скрыть это. Шура  напряглась словно струна. Любое неосторожное слово, или взгляд со стороны мужа - и неизвестно, чем всё
закончится. Он понимал это, поэтому первой фразой было извинительное: «Я по делу, и буквально, на минутку! Нужны кое-какие документы. Я
войду?», - и он прошёл в кабинет. Шура продолжала стоять, поеживаясь и нервно посматривая на часы. Тянулись минуты, из кабинета не доносилось
ни звука. Там, на столе лежало письмо Вольдемара. «Если он прикоснётся к письму…»  Глаза её то и дело суживаясь, гневно сверкали, выплёскивая из
души глубокое и сильное чувство неприятия. Затем совсем потемнели, стали чёрными, словно омут. Но  вот дверь кабинета открылась и вышел муж.
Внимательно всматриваясь в его лицо, Шура пыталась понять, видел ли он письмо?  Лишь на секунду  ей показалось, что с ним произошла какая–то
перемена. Но затем выражение его лица снова стало обычным. Муж улыбнулся, помахал найденными документами и  быстро направился к выходу.
Обеспокоенная  Шура прошла в кабинет. Письмо лежало  прикрытое журналом.          
Муж спускался по лестнице. От злости он стучал кулаком по перилам. Минуту назад он держал в руках письмо «любовника своей распутной жены». Он
называл это только так, поскольку не верил в существование сильных чувств, и был убеждён, что миром правит сдержанный разум. Любовь для него
отождествлялась с властью над женщиной. Однажды получив эту власть над Шурой, он не мог её потерять. Для него это казалось огромным ударом по
самолюбию.
"Пора с этим кончать. Любыми средствами…  Надо обдумать всё и найти возможность прервать их связь!  Любой ценой!» Он подошёл к автомобилю,
открыл дверь и остановился. Вдруг пришло решение: «Я зарегистрирую на  почте абонентский ящик для всех писем, приходящих из–за границы.
Дорогая моя жёнушка! Ты не получишь от Вольдемара больше ни одного письма».
***        
Было рано, начало восьмого, а  утреннее солнце давно уже  пригревало. Только в самых тенистых местах на траве ещё не высохла роса. Из окна палаты
мексиканского госпиталя просматривался почти весь двор. Высокий, аккуратный дощатый забор, словно предупреждал, что посторонним сюда входа
нет. К калитке вела узкая каменная дорожка. По обе стороны её, в высокой  траве, цвели белые лилии  и оранжевые настурции. Вольдемар смотрел на
калитку во все глаза, ожидая почтальона. Ему необходимо удостоверится, что его письма отправляются, потому что во всех последних письмах Шура
спрашивала, почему он не пишет.
Сегодня Вольдемар приготовил ещё одно письмо. Он вложил его в конверт, запечатал, и машинально написал адрес прежней Шуриной квартиры.   
       Почему только задним числом свершившееся, представляется нам игрой судьбы, предопределённой каким-то высшим началом? Почему, только
потом вырисовывается эта взаимосвязь? А может судьба складывает, как кусочки мозаики нашу жизнь здесь, и сейчас?        

Глава четвёртая.               
Всё ближе подходило время к родам. Уже заканчивался декабрь. Дождливый и пасмурный. Шура шла под зонтиком, бессознательно стараясь держаться
поближе к деревьям. Она возвращалась с очередного осмотра в женской консультации. Беременность протекала нормально, ни каких неприятных
ощущений и токсикозов, хотелось лишь поскорей родить. Шура ждала этого события, так, как ждут обычно чуда. Ей казалось, что с появлением  
малыша мир повернётся к ней лучшей стороной.
Смеркалось и на набережной зажигались огни. От света фонарей и разноцветных витрин становилось уютней. Забавная реклама детских вещей
привлекла её внимание. Шура ещё ничего не приготовила для  малыша, надеялась, что сделает это вместе с Вольдемаром. Ведь это такое счастье
держать в руках трогательные детские вещички, представляя, как они будут смотреться на малыше… Но от Вольдемара, вот уже месяц нет весточки.
Какое–то время Шура продолжала писать, но наступил момент, когда гордость и обида взяли верх над любовью. Ежедневные походы на почту
закончились.   
Задержавшись у очередной витрины, Шура решила войти. В магазине от  разнообразия товара Шура растерялась. На помощь пришла молоденькая
продавщица, в которой Шура узнала теперешнюю хозяйку её квартиры. Вместе они выбирали необходимые вещи для будущего малыша, разговаривали,
и девушка вдруг вспомнила, что на их адрес приносили письмо для Шуры: «Не хотите ли его забрать?».      
Всю дорогу девушка не умолкала. Рассказывала, как замечательно им живётся в Шуриной  квартире, приглашала в гости. Шура лишь согласно  кивала
ей в ответ, не в состоянии сейчас думать ни о чём, кроме письма.    
Волнительно забилось сердце, когда Шура увидела родной подъезд. Нахлынули воспоминания - яркие, живые. В секунды вложились те счастливые
часы, что проживала она здесь когда-то. Все эти картины торжества любви и единства душ открыли ей полную меру утраты. Перед ней встало лицо
пугающей, непонятной действительности. Резкая боль заставила Шуру остановиться. «Пожалуй, я не стану подниматься, - обратилась она к спутнице. -
Вы не принесёте письмо сюда?»
Через минуту Шура держала письмо в руках. Достаточно было взглянуть на адрес, чтобы узнать, от кого письмо. Девушка тактично ушла, и Шура
открыла конверт…
«Любимая! Вот уже которое письмо отправляю тебе, но ответа не получаю. Я волнуюсь за вас с  малышом. Родная моя! Я так виню себя за то, что
сейчас не с тобой! Прости меня! Дорогая моя, ты только  дождись меня! Осталось совсем немного времени, и я приеду... обнимаю тебя и люблю...»   
Шура медленно брела вдоль ярко освещённых витрин. В опущенной руке белело письмо Вольдемара. Вопреки радостной весточки чувство
неизбежности чего–то плохого тревожило душу. Сердце перестало колотиться, билось робко и тихо, словно брало в долг каждую минуту жизни.
Остановившись передохнуть у окна очередного магазина, Шура перевела взгляд на светящиеся там экраны телевизоров. Шли вечерние новости. На
огромном экране телевизора мелькнуло родное лицо. Оно было измождённое, но Шура узнала бы его из тысячи! Один  кадр сменялся другим: самолёт,
трап, уставшие лица пассажиров, счастливые лица встречающих. И снова крупный план – лежащий на носилках Вольдемар, а рядом с ним Настя. Глаза
её сияют от счастья, она что–то возбуждённо говорит в микрофон, обнимая при этом улыбающегося Вольдемара. Шура отвела глаза от экрана, перевела
взгляд на белеющее в её руке письмо, затем снова посмотрела на экран. Там, по–прежнему, счастливо улыбался Вольдемар, а рядом с ним, стояла, не
менее счастливая, Настя. Шура почувствовала, как земля уходит у неё из-под ног, а звуки медленно отдаляются... Прислонившись спиной к холодному
стеклу витрины, Шура пыталась успокоиться. У неё это слабо получалось. Душевная боль перекатилась в физическую, и мгновенно охватила всё её
тело. Боль оказалась настолько велика, что парализовала возможность не только позвать на помощь, но даже мыслить. Тело Шуры, помимо её воли
медленно сползало по стеклу. Звуки уходили из её сознания, свет медленно угасал, пока не померк совсем…

Глава  пятая.
Чуть слышно стучит сердце матери, малыш почти не слышит его. И не понятно ему, и страшно ему. Родится ли ему? Или ожидать, когда сердце мамочки
вновь забьётся уверенно и громко!
«Тук–тук», - стучит сердце матери. «Тук–тук»,- вторит в ответ сердечко малыша. «Ты должен родиться!» - стучит сердце матери. «Тук-тук! - уже смелее
звучит сердечко малыша. «Ты должен жить!»,- упрямо стучит сердце матери. «Тук-тук! Да-да! Я буду жить!» - храбро отвечает сердечко малыша.   
Так сын и мать вели молчаливый диалог в залитой светом белой операционной. И, казалось, время перестало отсчитывать минуты, даруя им шанс... И
вот, преодолевая боль и страх, малыш рванулся к свету и крик его наполнил сердце Шуры любовью и надеждой.   
    Малыш родился преждевременно и был слабым. Почти месяц они пролежали в больнице.  Подходило время выписки, и чтобы не столкнуться с мужем,
Шура попросила выписать ее на день раньше. Она позвонила Сан Санычу, попросив разрешения пожить первое время у него.  Шура знала, что Сан
Саныч – это тот человек, который сможет  ей помочь своим спокойствием, любовью, самим своим присутствием.
Утром, в день выписки, ей принесли сына. Губы сосущего ребёнка вызывали  удивительное чувство тепла и нежности к этому беспомощному созданию.
Шура смотрела на это чудо с крохотными розовыми пальчиками и торчащим пучком чёрных волос и пыталась разобраться в собственных чувствах.
Невольно пришли мысли, что это только её ребёнок, не его. Она сама воспитает сына, отдаст всю любовь и нежность этому маленькому существу. Обида
не позволяла ей согласиться с мыслью, что эта крошка, лежащая рядом, принадлежит и ему, Вольдемару.

   ***
О том, как любишь свой дом, понимаешь лишь тогда, когда возвращаешься в него после долгого отсутствия. Как только Вольдемара сняли с самолёта,
он облегчённо вздохнул. Ни то, что он на носилках, ни то, что рядом Настя говорила без умолку, ни камеры, ни микрофоны – ни что не мешало ему
радоваться. Он снова на родной земле, дышит родным воздухом, слышит шум любимого Таллинна. Это значит - он свободен и скоро увидит Шуру.
Свобода и счастье пьянили его, улыбка не сходила с его лица.
Всех заложников отправили в госпиталь. Вольдемар не огорчился. Ему необходимо сейчас быстро выздороветь, ведь до Рождества осталось совсем мало
времени...

Глава шестая.
Шура стояла на крыльце роддома с малышом на руках. Единственным её желанием было поскорее уехать отсюда, из этого города, притушить все
воспоминания хлопотами о ребенке.
Подошла машина. Это приехал старый друг, оператор. Улыбающийся, с цветами, он поздравил  Шуру, усадил её с ребенком на заднее сиденье.    
Дорога в аэропорт вилась мокрым серпантином вдоль гор. Ночью выпал снег, а теперь всё растаяло, превратившись в кашу. Оператор ехал  медленно,
осторожно. Сзади нетерпеливый водитель такси настойчиво сигналил обгоняя их. Оператор лишь покачал головой: "Смотри, что творят, Шур! Так и
разбиться не долго!" Такси  промчалось и скрылось за поворотом. Шура, погружённая в свои мысли, не отозвалась. Она  думала о своих чувствах к
Вольдемару, о том, как он нужен ей сейчас! Казнила себя, казнила Вольдемара...Но какой от этого толк? Она со всей очевидностью понимала, что, не
смотря ни на что, жизнь должна идти своим чередом. Шура почувствовала усталость. Взглянула на тихо сопевшего малыша, улыбнулась, откинулась на
спинку и закрыла глаза.
Разбудил её оклик оператора: "Смотри, Шур! Это же та машина, что обгоняла нас!" Выскочив из машины, оператор побежал к месту аварии. Шура
пошла вслед за ним.
В грязи, на спине, с открытыми, неподвижными глазами, лежал Вольдемар. Лоб и волосы его были в крови. Он не дышал, сердце его не билось. Шура
вскрикнула и  опустилась на колени, обнимая его. Она целовала его лицо, губы, глаза, разбитый лоб, стараясь вдохнуть в него жизнь. Шептала слова
любви, умоляла его не покидать её… Затем улеглась с ним рядом в грязь, прижалась к его холодеющему телу. Оператор, и чудом не пострадавший
водитель такси, не могли оторвать её от уже холодного Вольдемара.  Шура была без сознания, и когда приехала скорая, на носилках выносили два
неподвижных тела. И казалось, между обоими нет никакого различия.               

ЭПИЛОГ.            
У края огромного железнодорожного моста стоял маленький одинокий домик. Сквозь редкий деревянный заборчик просматривался уютный дворик.
Худощавый мужчина преклонного возраста играл в мяч с весёлым  щенком.
У калитки остановилась женщина. Одетая во всё чёрное,  она прижимала к себе грудного ребёнка.
Подул вдруг сильный ветер, чёрная шаль сползла, обнажая и женщина ступила во двор…      
            

История cоздания стихотворения:

0
0


Понравилось произведение? Поделитесь им со своими друзьями в социальных сетях:
Количество читателей: 169

Рецензии

Всего рецензий на это произведение: 0.

Оставлять рецензии могут только участники нашего проекта.


Регистрация


Рейтинг произведений


Вход для авторов
Забыли пароль??
Регистрация
Рекомендации УПП
В прямом эфире
Спасибо, Анна! В каждой шутке есть доля правды. Мне понравилось это стихотворение! +++ !!!
Рецензия от:
Эдуард Неганов
2024-03-19 11:33:12
А я как верующий атеист,сомневаюсь ,однако,что есть Высший суд.И хорошо,что иногда есть Высший суд наЗемле ,например Нюрнбергский,где люди разобрались с преступниками,не полагаясь на Всевышнего.
Рецензия от:
Анатолий Иоси Любарский
2024-03-19 11:30:48
Так, якби наша Україна вся навернулася щиро до Господа, сотворила гідний плід покаяння: від царя нашого - до простої людини, тоді б не довелося нам просити допомоги від ін. країн, надіятися на якусь людську підтримку.
А так Бог може зробити велике чудо і просто зненацька забрати їх з нашої землі. Про такі дивовижні випадки перемоги не раз описано в Св. Писанні.
А поки що молимося , та не каємося , не Господь наша надія .
Так не працює ,на жаль .
Рецензия от:
Людмила Варавко
2024-03-19 11:28:00
На форуме обсуждают
В одних тільки "Марусі Чурай" та "Берестечку" великої Ліни Костенко є відповіді на всі питання буття нашого народу, в тому числі (...)
Рецензия от:
Омельницька Ірина
2024-03-19 09:23:19
"Кожен мав би зрозуміти, що для України її духовність, мова, література – це останній рубіж самозахисту, остання надія відстояти себе перед агрес(...)
Рецензия от:
Омельницька Ірина
2024-03-18 08:40:24
Все авторские права на опубликованные произведения принадлежат их авторам и охраняются законами Украины. Использование и перепечатка произведений возможна только с разрешения их автора. При использовании материалов сайта активная ссылка на stihi.in.ua обязательна.